– А что там написано? – поинтересовался Нев. С его места разглядеть записку впереди не представлялось возможным.
– Не глушите двигатель. Не выходите из машины. Уезжайте, – прочитал Войтех вслух. – Более чем конкретно.
Ваня проворчал себе под нос что-то про идиотов, которые перегораживают дорогу и пишут странные записки, и придурков, которые им верят, однако включил заднюю передачу и обернулся.
– Лилька, пригнись, не видно ж ни хрена.
Лиля послушно оттянула ремень и нагнулась ближе к Неву, практически положив голову ему на плечо. Ваня еще раз коротко выругался и медленно двинулся обратно, понимая, что семь километров они так не проедут. Лесная дорога была неровной, насколько он помнил, постоянно петляла между деревьями, а задние фонари не предназначались для хорошего освещения пути. Почему-то конструктор не предусмотрел, что кому-то понадобится долго ехать задом в полной темноте. Тонированные стекла только усугубляли положение, и даже противотуманный фонарь не спасал его.
Не проехав и десятка метров, Ваня решил, что стоит попробовать все же развернуться. Тем более в этом месте деревья справа росли друг от друга на достаточном расстоянии, чтобы он смог поместиться между ними. Главное теперь, чтобы земля под ними была твердой, и они не увязли в ней.
Он действительно почти поместился, лишь чуть-чуть задев крылом одно из деревьев, однако, когда повернулся вперед, неожиданно замер. Теперь фары освещали посторонний автомобиль сбоку, и в их свете стало хорошо видно, что дорогу им преградила не одна машина, а целых три.
– Ни фига себе, – выдохнул Ваня, во все глаза разглядывая совершенно одинаковые на первый взгляд машины.
– Что там такое? – Лиля заинтересовано подняла голову.
– Перед нами три машины, – озвучил Войтех. – Похоже, записку кто-то написал не просто так. Здесь что-то случается, если заглушить двигатель, и обратно он уже не заводится. Сидоров, ты разворачиваешься или как?
– Да разворачиваюсь я! – раздраженно огрызнулся Ваня, но теперь в его голосе слышался если не испуг, то что-то очень на него похожее.
Машина послушно выехала на дорогу и отправилась в обратную сторону, к указателю, заставившему их свернуть в этот лес. Ваня не мог перестать поглядывать в зеркало заднего вида, даже когда три странных автомобиля скрылись в темноте.
– Как вы думаете, что это за машины? – осторожно спросила Саша, когда они отъехали на достаточное расстояние. Почему-то до этого момента все молчали, словно боялись, что любое нарушение тишины спровоцирует что-нибудь страшное.
– Это наши машины, – мрачно заметил Войтех. – То есть мне так кажется. Марка, цвет точно совпадали. И номер у той, в которую мы уткнулись, очень похож, хотя наш я не запомнил, но… похож.
– Войтех, но это ерунда какая-то, – заметил Нев. – Откуда там могла взяться наша машина, если мы на ней едем? Я уже не говорю про три наши машины.
– Нев, я понятия не имею, просто у меня… – он задумался ненадолго, помассировав висок, уже наливающийся болью. – У меня какое-то странное чувство с тех пор, как мы свернулись на эту дорогу. Как… дежавю или что-то в этом роде. Дурное предчувствие.
– Дурное предчувствие? – тревожно переспросила Саша, пытаясь поймать в зеркале заднего вида его взгляд.
– Что-то конкретное? – осторожно уточнила Лиля. – Видений не было?
– Это мы бы заметили, – хмыкнул себе под нос Ваня, внимательно следя за дорогой.
– Нет, видений не было, – подтвердил Войтех. – Просто чувство такое… словно исхода нет.
– Исхода нет? – переспросил Нев. Формулировка показалась ему достаточно странной даже для русскоязычного человека. Для Войтеха же русский не был родным, а потому такая фраза настораживала еще больше.
– Ну да, как это будет правильнее? – вдруг смутился Войтех. – Безысходность?
– Выход это будет, – внезапно заявил Ваня, тормозя. – И его нет. По крайней мере, из этого гребанного леса.
Когда машина остановилась, все снова увидели прямо перед собой зад точно такого же автомобиля, на котором ехали они. И на заднем стекле, под дворником, снова висел большой белый лист, исписанный красными буквами.
– Мы сделали круг? – предложила единственную правдоподобную версию Саша.
– Да какой круг, Саш? – испуганно пробормотала Лиля, во все глаза глядя на записку. – Мы же по прямой ехали.
– Может быть, все-таки как-то… заблудились? – пробормотал Войтех.
– В трех соснах, – выдохнул Нев.
– Давайте еще раз попробуем? – попросила Лиля. – Вань, только езжай помедленнее. Вдруг и правда какой-то поворот пропустили?
– Давайте начнем сначала, – послушно кивнул тот, сдавая назад, чтобы развернуться в уже в привычном месте, и на этот раз задевая дерево уже другой стороной машины. – Только теперь Дворжак и Нев смотрят направо, ты и Саша – налево. Вдруг я реально не заметил какой-то поворот?
Все согласно закивали и уставились в окна, на этот раз молча, чтобы не пропустить поворот, в существовании которого каждый сомневался. Они хорошо помнили, что, свернув с проселочной дороги, ехали все время прямо. Ваня тащился, как беременная черепаха, не рискуя ехать больше двадцати километров в час.
В напряженной тишине прошло около получаса, когда он вдруг сообщил:
– Не знаю, хорошо это или плохо, но мы проехали уже одиннадцать километров, а к машинам так и не выехали.
– На дорогу тоже, – мрачно отозвалась Саша, не отрывая взгляд от окна. – Хотя до нее должно было быть не больше семи.
– И никаких съездов или поворотов не видели, – добавил Войтех. – О, ну все, кажется, опять приехали. Тормози.
В свете фар действительно снова появилась уже знакомая машина с не менее знакомой запиской. Когда Ваня остановился, Войтех отстегнул ремень и открыл дверь.
– Думаю, и двигатель глушить можно, – заметил он, собираясь выйти. – Кто бы ни оставил нам эту записку, его план не удался.
Ваня послушно заглушил двигатель, не торопясь выходить наружу.
– Если впереди действительно наши машины, то записку написал я, – вдруг сказал он. – Это мой почерк.
– И моей помадой, – добавила Лиля. – Даже не знаю, что должно было случиться, чтобы я отдала ее тебе. Она очень дорогая.
Войтех все-таки выбрался на улицу, прихватив с собой фонарик, подошел сначала к ближней машине, осмотрел ее, потом быстро прошелся мимо остальных, заглядывая в каждую, а потом вернулся к первой. Помедлив несколько секунд, он осторожно коснулся кончиками пальцев написанного помадой текста.
Видение было ярким, непривычно внятным и стремительным, словно только и ждало момента показаться ему. Войтех отдернул руку, как всегда теряя на несколько секунд ориентацию в пространстве и, как следствие, равновесие. Однако на этот раз ему удалось не упасть: он вовремя схватился за ту машину, на которой они приехали.
Его друзья, которые уже тоже успели вылезти из автомобиля и теперь осматривались по сторонам, подошли ближе. Они давно привыкли и к его видениям, и к их последствиям. Саша только молча коснулась его плеча, чуть погладив по рукаву куртки, дожидаясь, когда он придет в себя и сможет рассказать, что увидел.
– Давай, Ванга, вещай, – попросил Ваня без обычной язвительности в голосе. Ситуация, в которой они оказались, не располагала к обидным шуткам.
– Написал записку действительно ты, повесил я, но… – Войтех покачал головой, пытаясь облечь в слова странное ощущение, которое сопровождало это видение. – Это было… Как бы это сказать? Два разных раза.
Ваня потер руками лицо, а затем снял со стекла записку и осмотрел ее со всех сторон.
– Учитывая, что она написана на полисе ОСАГО, который сейчас при мне, и здесь три наших машины, мы приезжаем сюда в четвертый раз. Так что в том, что это было два разных раза, нет ничего удивительного.
– Кроме того, что такое в принципе невозможно, – мрачно отозвалась Саша. – Но куда мы в таком случае делись? – Она посмотрела на Войтеха, словно думала, что он может это знать.
– Без понятия, – разочаровал ее тот. – И не представляю, что мы тут делали предыдущие три раза.
– Пытались выйти обратно к дороге? – предположила Лиля. – Впрочем, если даже выехать отсюда нельзя, то выйти и подавно. Но едва ли мы сидели бы на месте, правда? Не наш стиль.
Пока они обсуждали варианты, Нев, до этого стоявший рядом с Лилей, пошел вперед, туда, где первая машина уткнулась в тупик из деревьев. Его внимание привлекло нечто странное, но озвучил он это только тогда, когда Лиля закончила свое предположение.
– Возможно, мы пошли на тот свет, – громко сказал он друзьям. – Там какой-то фонарь тусклый или что-то в этом роде.
Остальные замолчали и посмотрели в его сторону. С их места никто не видел никакого фонаря.
– Посреди леса? – не поверил Войтех, первым направившись к Неву.
– Это было бы не самое странное во всей этой истории, – хмыкнула Лиля.
– В любом случае, мы наверняка пошли туда, – согласилась с Невом Саша, когда они все подошли ближе и теперь тоже разглядели тусклый свет, похожий на запутавшуюся в ветках дерева звездочку.
– В том, что ты пошла туда, никто из нас не сомневается, – поддел ее Ваня, вглядываясь в темноту. – Вопрос в том, нужно ли нам все это повторять? Раз мы оставили себе такую записку, что-то мне подсказывает, что ничем хорошим для нас это не заканчивается.
– У нас нет вариантов, – заметила Лиля. – Не сидеть же в машине. А там мы вполне можем найти еще подсказки.
– Мне это совершенно не нравится, но я вынужден согласиться, – кивнул Войтех. – Думаю, в этот раз, идя на этот свет, мы будем знать значительно больше, чем в предыдущие три раза. Возможно, это нам как-то поможет. Так что идемте.
18 апреля 2015 года, 22.23
Тусклым фонарем неожиданно для всех оказался свет в окне огромного двухэтажного дома, к которому они вышли спустя буквально несколько минут.
– Это дом, – выдохнула Лиля, останавливаясь возле остатков калитки, которая выглядела очень странно: дом не был обнесен забором, просто на едва заметной, заросшей тропинке, ведущей