Через какое-то – непонятно какое – время она пришла в себя уже в этой комнате. И все, что она знала о своем новом месте пребывания, – это то, что оно находится не в городе. Несколько раз ей удалось дотянуться до окна и увидеть за ним плотную стену леса.
К ней никто не приходил. Три раза в сутки через специальное окошко в двери подавали поднос с едой. Довольно хорошей и обильной, от которой Лиля и не думала отказываться. Она понимала, что изоляция – это способ надавить на психику. Во время подготовки служению Обществу ей рассказывали про такие тактики. Те, кто ее похитил, ждали, когда она перенервничает и будет готова к разговору. Поэтому как бы сильно ни давили на нее серые стены, низкий потолок и пространство в четыре квадратных метра, на которых умещался еще и крохотный санузел, она исправно запихивала в себя принесенную еду, а в остальное время спала или делала вид, что медитирует. Она не знала, надолго ли ее еще хватит, но по ее прикидкам трое суток она продержалась достойно.
Лиля предполагала, что ее похититель – ЗАО «Прогрессивные технологии», но не представляла, что их спровоцировало на эти действия. Войтех ее вычислил и выдал? Маловероятно. Во-первых, в последнее время она никак себя не компрометировала в его глазах. Во-вторых, Лиле казалось, что он не стал бы ее сдавать. Скорее уж поговорил бы с ней.
Может быть, сам Войтех чем-то разгневал своих нанимателей, и они решили «зачистить» его группу? Но тогда ее бы просто убили. Даже если бы они по какой-то невероятной случайности узнали, что она – агент Общества, им не было никакого смысла допрашивать ее. Она имела один из самых низких уровней доступа и не знала никаких стратегических тайн. Даже чтобы попасть в архив, ей требовалось лично получить пропуск у куратора. В более секретные тайники ее и вовсе не пускали без сопровождения. А в некоторые – и с сопровождением. Едва ли она обладает хоть крохотной информацией, полезной «Прогрессивным технологиям».
Лиля терялась в догадках. Но к концу третьего дня, когда она уже начала немного сходить с ума, дверь в ее камеру открылась, и на пороге показался незнакомый мужчина. Среднего роста, средней внешности, с серыми глазами и такого же мышиного цвета волосами. На таком взгляд в толпе никогда не остановится, и как ни старайся его запомнить, ничего не выйдет.
Когда он пришел, Лиля как обычно сидела на своей кровати, сложив ноги по-турецки, и изображала медитацию. Ее сердце забилось быстрее, стоило ей наконец увидеть хотя бы одного живого человека, но она постаралась остаться внешне невозмутимой. Лишь вопросительно взглянула на вошедшего.
– А вы молодец, – похвалил он, запирая за собой дверь и подходя к ней. – Наблюдаю за вами уже трое суток. Потрясающая выдержка. Общество неплохо готовит своих агентов.
Голос у него был тоже непримечательный. Эта безликость заставляла думать, что он имеет или имел когда-то отношение к каким-нибудь спецслужбам. Одно ее огорчило: он все же знал о ее принадлежности к Обществу. Неужели ее похитили все же ради допроса?..
Лиля решила, что стоит попробовать поиграть с ним в его же игру. Три дня они игнорировали ее, теперь она может попробовать следующие три дня игнорировать их. Главное, чтобы это не спровоцировало их на более агрессивные действия. Лиля сомневалась, что ее подготовка будет выглядеть так же впечатляюще, если дело дойдет до рукоприкладства или пыток.
– Полагаю, вы знаете, кто мы? – спросил мужчина, останавливаясь у ее кровати.
Лиля закрыла глаза и снова погрузилась в свою псевдо-медитацию, не удостоив мужчину ответом. Кажется, это немного сбило его с толку. Однако через несколько секунд он хмыкнул, и Лиля очень живо представила кривую ухмылку на его невзрачном лице.
– Решила поиграть в молчанку? – язвительно поинтересовался он, внезапно отбросив вежливую форму общения. – На твоем месте я не стал бы так выделываться.
Ее сердце забилось еще быстрее, и по позвоночнику пополз липкий, неприятный холодок, но Лиля упрямо сосредотачивалась на дыхании и делала вид, что ей все равно.
– Можешь не притворяться, – мужчина предпринял еще одну попытку. – Мои коллеги регистрируют твои показатели и видят, как сильно бьется сердечко. И не зря. Лучше не зли меня, иначе тебе же будет хуже.
Лиля стиснула зубы и крепче сжала руки, но больше никак не выдала того, что услышала его слова. Она чувствовала, что мужчина злится, и уже раздумывала о том, не стоило ли начать разговаривать и сотрудничать, но тут же одернула себя. Она не будет сотрудничать с «Прогрессивными технологиями»! По крайней мере, пока они ей иголки под ногти не загоняют. В том, что они способны и на такое, она почти не сомневалась.
– Похоже, ты считаешь, что я с тобой играю, – мужчина тоже взял себя в руки и изобразил спокойствие и равнодушие. – Что ж, я тебе продемонстрирую, что это не так.
На этот раз от страха у Лили свело живот. Наверное, если бы ей сейчас пришлось встать и идти, она бы не смогла сделать ни шагу. Когда она услышала голос своего гостя, который обращался к кому-то невидимому за пределами камеры, ее еще и замутило.
– Пришлите мне сюда парочку ассистентов поотмороженнее. Да, объект корчит из себя крутую, надо бы ей кое-что объяснить. Кому там из вас по душе блондинки?.. Хорошо, жду.
Это было уже плохо, очень плохо, но Лиля еще надеялась, что ее просто берут «на испуг». И следующие слова мужчины, который ей угрожал, косвенно это подтвердили:
– У тебя еще есть шанс передумать и начать себя вести, как следует.
Лилю волновал только один вопрос: стоит ли вообще надеяться, что кто-то придет и спасет ее? Ваня? Нев? Куратор? Войтех? Из всех них она больше всего надеялась на Нева. Если кто-то и мог найти ее посреди неизвестного «нигде» и проникнуть сюда незамеченным, то это он.
Если только с ним тоже что-нибудь не случилось.
Если бы она знала, что он здесь, рядом, но тоже нуждается в помощи, она бы, возможно, вела себя по-другому. К счастью для нее, Лиля ничего этого не знала.
За дверью послышались приближающиеся шаги. К ее камере шли двое. Видимо, те самые «отмороженные», которых заказывал ее гость. Холодок страха теперь уже не струился по позвоночнику, он завладел всем ее существом. Ей с трудом удавалось заставлять себя сидеть неподвижно и не открывать глаза. Инстинкт самосохранения вопил в голос, что ей нужно бежать, прятаться, делать хоть что-нибудь, а не терпеливо сидеть на кровати, ожидая своей участи.
– Что ж, у тебя был выбор, – хмыкнул мужчина, когда послышался звук отпираемого замка и приглушенный скрип двери.
Лиля продолжала сидеть с закрытыми глазами, поэтому не увидела тех, кто вошел. И все же она поняла, что что-то пошло не так, по тону мужчины, который успел произнести:
– Кто вас?..
После этого раздался глухой звук удара и шорох медленно опускающегося на пол тела. Видимо, ударивший придерживал свою жертву, чтобы та не разбила голову при падении или же просто не вызвала дополнительного шума.
Лиля почувствовала, что перед ней кто-то встал, заставила себя распахнуть глаза и увидела перед собой лицо человека, которого совсем не ожидала здесь встретить.
– Дементьев? – пораженно выдохнула она. – А ты здесь как?
Он улыбнулся и пожал плечами.
– Никогда не умел отказывать вашей сумасшедшей компании.
21 апреля 2015 года, 19.52
– Зря они его разбудить решили, – вздохнула полноватая женщина лет сорока, тревожно поглядывая то на спящего мужчину на кушетке, то на показания мониторов, то на своего коллегу, который вместе с ней следил за выводом объекта номер шестьсот пятьдесят четыре из наркотического сна. – Вот как есть, добром это не кончится.
– Да вы всегда так говорите, – отмахнулся коллега, почти ее ровесник по паспорту, но выглядевший значительно моложе. – Помнится, в прошлом году тоже одного чуть ли не антихристом считали, а он оказался обычным самозванцем.
– Это-то да, – вздохнула женщина, – но каждый раз как-то нервно. Слышал, что этот учудил во время задержания?
– Ой, да брехня все это, – отмахнулся мужчина, откинувшись на спинку кресла и вытащив из кармана форменной одежды пакетик с миндалем. Они сидели здесь уже почти шесть часов, до сдачи дежурства следующей смене оставалось еще чуть больше двух, а есть хотелось уже сейчас. – Если бы он реально десять человек положил, на его пробуждение прислали бы маленькую армию, усиленную ходячими. А тут вон только два автоматчика, – он кивнул на охрану, которая стояла у стеклянной стены. – И потом, будет плохо себя вести, его тут же обратно усыпят.
Женщина недовольно посмотрела на него, потом снова перевела взгляд на мониторы. Равномерный писк, озвучивавший сердцебиение, уже давно стал фоновым шумом, который она почти не замечала. Поэтому его едва заметное ускорение она тоже не уловила, зато кривые электроэнцефалограмм говорили довольно красноречиво.
– Судя по мозговой активности, он просыпается. Пульс тоже растет, – напряженно прокомментировала она, а потом посмотрела на охранников. – Ребят, вы только не зевайте, ладно? Если что, стреляйте сразу.
– Вы с ума сошли? – мужчина поперхнулся орешком и убрал упаковку обратно в карман. – Нас всех уволят за это. У меня, между прочим, валютная ипотека, мне нужна эта работа. Если вы так боитесь, просто увольтесь.
– Ага, а кто будет учебу моей дочери оплачивать? – фыркнула женщина. – От моего бывшего снега зимой не дождешься. Он и от алиментов бегал, а как Машке восемнадцать стукнуло, так вообще радостно забыл о ее существовании.
– Вот тогда и не провоцируйте, – строго велел мужчина и тоже посмотрел на охранников. – Его усыпят, ясно? Так что не стреляйте раньше времени…
Его слова прервал резкий протяжный писк, сменивший мерный ритм пульса. Взгляд мужчины тут же метнулся к мониторам, на которых вдруг все кривые превратились в прямые, все цифры сбросились на ноль: ни мозговой активности, ни пульса, ни давления.
– Что с ним? Он что, умер? – испуганно спросил он, подскочив с места и потянувшись к стойке с дефибриллятором.