Лили показалось, что сердце у нее в груди остановилось. Оливер поднялся и протянул ей руку.
– Благодарю вас за приглашение, леди. Жаль, что у меня нет времени, чтобы подольше насладиться беседой с членами юношеского Алтарного общества. Это очень… воодушевляет.
Она, словно оцепенев, смотрела, как он подносит ее пальцы к своим губам. Он припал к ним и долго не отрывал их от губ. Мирта и Розмари громко вздохнули в унисон. Оливер заглянул Лили в глаза.
– Наши эмоциональные и физические реакции, хм? С акцентом на различиях между мужчиной и женщиной? Дискуссия? О, я буду ждать ее с нетерпением.
Глава 8
Оливер держался так, будто накануне и не было той встречи у Гудвинов. С той минуты, когда они расстались, он, сталкиваясь с Лили, каждый раз вежливо ей улыбался, но не обнаруживал намерения задержаться.
Ей следовало бы этому радоваться. Но Лили не испытывала радости, она была в смятении и тревоге. Он ей едва кивнул сегодня за ужином. После этого они с отцом поспешили удалиться в кабинет, оставив Лили в одиночестве коротать вечер.
Что имел в виду Оливер, когда говорил о своем желании лично с ней побеседовать?
Рукоделие наскучило ей. Она поднялась со стула возле окна в своей комнате и в досаде бросила на пол пяльцы с неоконченной вышивкой. Глупость. Пустое занятие. От этой пестрой мешанины цветных ниток будет не больше проку, чем от всех ее прежних потуг.
Ею овладело беспокойство, и она принялась мерить шагами комнату, которая по настоянию Фрибл стала девичьей. После обустройства здесь стало совсем неплохо. Конечно, Лили предпочла бы поменьше всяческих украшений и безделушек, но преобладание теплых золотистых тонов – от солнечно-желтого до сливочно-нежного – ее вполне удовлетворяло.
– Лили! Где ты? – нараспев оповестила о своем прибытии тетушка Фрибл. Блистая великолепием фиалкового наряда с пышными сборками на плечах, она вплыла в комнату и плотно закрыла за собой дверь. – Вот ты где! Мое дорогое дитя, нам нужно поговорить. Не я ли делала все, что могла, чтобы заменить тебе мать? Конечно, я не могла полностью занять место нашей дорогой Китти, но я делала, что было в моих силах. Когда я встречусь с Господом, он мне так и скажет: «Эммалина Фрибл, ты сделала все, что могла, для бедного ребенка своей дорогой сестры».
– Да, – сказала Лили, когда Эммалина замолчала, чтобы перевести дух. – Я уверена, так он и скажет.
– И сейчас ты должна мне поверить, что я постоянно пекусь о твоих интересах. О наших общих интересах. Ты должна мне поверить и помочь.
– Вы слишком взволнованны, тетя Фрибл. – В данной ситуации лучшее, что можно было сделать, – это констатировать очевидные факты.
– Взволнованна? – Скрипнув корсетом, Фрибл наклонилась и подобрала пяльцы. – Все наше дальнейшее благополучие в твоих руках, а ты только и можешь сказать, что я взволнованна?
Речь неизбежно должна была зайти о лорде Витморе. Лили уже несколько дней пребывала в ожидании дальнейшего развития этой темы.
– О-ох, ты бываешь такой несносной! – Грудь Фрибл заколыхалась. – И это платье! О, ты меня в могилу загонишь. Поношенное, старомодное и к тому же коричневое. Коричневое! Оно тебе совершенно не к лицу. Почему такая невзрачная девушка выбирает себе такую неприглядную одежду, понять не могу. Почему, Лили? Ты у нас, бедняжка, совсем бесцветная и не делаешь ничего, чтобы придать себе хоть немного яркости. И эти темные волосы… Мужчине они еще, может быть, и к лицу, но у женщины производят просто угнетающее впечатление. И твой рот – он слишком велик. Нет, нет, нам нужно с тобой что-нибудь сделать.
– Спасибо, тетя. – Эти речи обычно не производили на Лили никакого впечатления, но на этот раз она почувствовала себя уязвленной. – Что бы вы предложили мне сделать с моим безобразным лицом?
– Отвлечь внимание на что-нибудь другое.
– На мою безобразную фигуру, вы хотите сказать?
– Ну. – Фрибл выпятила свои накрашенные сердечком губы и изучающе оглядела Лили. – Многое можно подправить при помощи мягких подложек.
– Нет.
– И ярких тонов. Богатых тканей. Оборок. Бус и прочего. Я не одобряю излишеств у молодежи, но теперь как раз самое время представить тебя в наилучшем виде.
– Нет.
– Что ты хочешь сказать этим «нет»? – И без того розовые щеки Фрибл порозовели еще больше. – Я была бы тебе благодарна хоть за некоторое уважение. Тебе нужно попытаться приукрасить себя, моя девочка. Наряды и осанка. Мы должны вместе над этим поработать. И твой обычный удручающий вид, такой… такой неопрятный, нужно изменить. Миссис Бамвэллоп сделала замечание, что ты никогда не приводишь себя в порядок как следует. Какой стыд!
Мнение миссис Бамвэллоп Лили и в грош не ставила.
– Если наш разговор закончен, тетя, то я бы хотела подготовиться ко сну.
Громко шелестя своими оборчатыми юбками, Эммалина проплыла мимо Лили и плюхнулась на диванчик возле окна.
– Я же сказала тебе, что мы должны договориться о кое-каких совместных действиях.
– И вы уже объяснили, о каких именно.
– Нет, не объяснила. Я пришла, чтобы поговорить об этом ужасном Оливере Ворсе.
Лили удивленно взглянула на свою тетушку:
– Об Оливере?
– Это первое, что мы должны прекратить. Такая фамильярность в обращении! Что о тебе подумают? Обращаться по имени к слуге!
– Он папин помощник. Папа о нем очень высокого мнения.
– Чепуха.
– Это не чепуха, – запротестовала Лили. – Папа испытывает к нему большое доверие. Вы, наверное, заметили, что они проводят очень много времени вместе. – Мысль о том, что отец отстранил ее от обсуждений, которые они раньше вместе устраивали, по-прежнему причиняла ей боль.
Фрибл многозначительно поджала губы.
– Да, – наконец произнесла она. – Ты права. Думаю, ты и сама уже могла бы понять то, что поняла я. Этот мужчина представляет собой большую опасность.
– Тетя…
– Не перебивай меня. – Тетя Фрибл хмуро взглянула на рукоделие Лили и отложила его в сторону. – Мы должны действовать заодно. Ясно, что наш дорогой профессор слишком доверчив, чтобы проникнуть в планы этого человека. Но мы не так просты.
Лили смотрела на свое собственное искаженное отображение в темном окне и терялась в догадках, что могла иметь в виду ее тетушка.
– Мы-то знаем, что мистер Ворс считает, что напал на простаков с толстым кошельком. Он намерен втереться в доверие к твоему отцу, добиться его привязанности и найти способ набить свои карманы. Вот! Что ты на это скажешь?
Оливер, строящий планы нажиться на отце? Это никогда не приходило Лили в голову.
– Нет, нет. Конечно же, нет. Почему папа должен поддаться на такой обман? – Теперь, когда она убедилась в том, что отец всерьез рассматривает предложение отвратительного Витлэса, Лили поняла, что была не права, подозревая в Оливере матримониальные намерения. – Что вы подразумеваете под привязанностью, тетушка?
Высоко задрав подбородок, Фрибл величественно поднялась с дивана. Она бросила всезнающий, многозначительный взгляд на Лили:
– Мужчины хотят иметь сыновей.
– Мужчины хотят сыновей, – в раздумье повторила Лили. – Да, как правило… Ну и что из этого?
Грудь Фрибл поднялась, точно девятый вал, и исторгла из своих глубин страдальческий стон.
– Мне очень больно говорить тебе об этом, но я обязана. По правде говоря, я давно знала о том, что твой отец расстроен тем, что у него нет сына. Моя бедная дорогая сестра поняла это раньше меня. Скажу без обиняков, профессор безмолвно страдал все эти годы. Но теперь он нашел мужчину, в котором хотел бы видеть своего сына, и негодяй об этом знает.
Лили лишилась дара речи. Она без сил опустилась на сиденье, которое освободила Фрибл.
– Если мы не будем действовать, мистер Оливер Ворс отыщет способ наложить свою лапу на то, что должно принадлежать… тебе.
– Тетя Фрибл, какая чепуха. Только глупец мог бы решиться на такой план. Папа чрезвычайно умный человек.
– Знаешь ли, у умных людей тоже бывают слабости. Говорю тебе, я знаю, как обстоят дела. Я бы не стала отбрасывать даже такое предположение, что мистер Ворс подумывает жениться на тебе, если возникнет необходимость в этом. Вот! Теперь-то ты понимаешь?
Лили ничего не понимала.
– О Господи, ты вынуждаешь меня говорить тебе неприятности. – Фрибл суетливо забегала взад и вперед, театрально заламывая свои пухленькие ручки. – Мистер Оливер Ворс не в моем вкусе, но я бы солгала, если бы не признала, что он, безусловно, красивый мужчина. Красивый лицом и фигурой. Ну, теперь-то ты понимаешь?
Лили покачала головой.
– Такой мужчина в твою сторону и головы не повернет, глупышка! – Голос Фрибл сорвался на визг. Она прочистила горло. – Но мы обе заметили, что он виляет перед тобой хвостом. Лили то да Лили это. Ведь это он настоял, чтобы ты называла его Оливером. Почему – это абсолютно ясно. Он ищет твоего расположения, чтобы доставить удовольствие твоему отцу. И если он женится на тебе, то только по этой причине и ни по какой другой.
– Но он не собирается на мне жениться, – проговорила Лили онемевшими губами. Ее сердце неистово билось. Конечно, Фрибл права. Такого мужчину, как Оливер, никогда бы не заинтересовала такая женщина, как Лили. А она до сих пор питала иллюзии, что он находит ее привлекательной. Она почувствовала себя несчастной и обманутой.
– Он американец, подумай только, – продолжала твердить свое Фрибл. – Может быть, отпрыск какого-нибудь вора или хуже того – убийцы. Несомненно то, что его семья – если только допустить, что у таких людей может быть семья, – была вынуждена бежать из Англии. А из-за чего еще можно покинуть эту благодатную землю ради необжитого места, населенного дикарями? Ты можешь представить себе весь этот ужас? Наша безупречная репутация будет запятнана из-за потомка преступников. У него свои цели. Он выждет, пока ты станешь наследницей, а потом отыщет способ избавиться от всего, кроме своего новоприобретенного богатства.