— Спасибо, утешила, — буркнула я.
— А нечего быть такой агрессивной, — вдруг донесся смутно знакомый мужской голос.
Я забыла про глинтвейн, который так и не донесла до рта. Нет, показалось. Этого просто не может быть. Ладно, сегодня был конфуз. Чего уж там, каждый может вляпаться. Но чтобы конфуз продолжился вечером, когда ты решила взять паузу и спокойно посидеть и посплетничать с подружкой — это уже перебор.
Но судьба явно хихикала где-то за углом, глядя на разворачивавшееся представление. Потому что из темноты под аркой, что вела к нам, прямо во внутренний дворик, вышел уже знакомый мужчина. В том самом пальто, с дипломатом в руке. А еще с ироничным взглядом зеленых глаз и едва заметной улыбкой на красивых губах.
«Что он тут забыл? — мелькнула странная мысль. — Следить за нами — глупость какая. Но такая важная птица и в таком месте?»
Место, к слову, было очень ничего. Центр Одессы — это вам не посёлок Котовского. Но всё-таки… почему-то почти состоявшаяся жертва моего броска папкой ассоциировалась с дорогой гостиницей, шёлковыми простынями и красными плавками. Мысль про плавки была неожиданной, но интригующей. Виной всему глинтвейн.
— Вам говорили, что подслушивать нехорошо? — ехидно уточнила я.
Ну точно глинтвейн!
— Я не виноват, что вы так громко разговариваете, — немного с ленцой отозвался… как его там назвал Райский-Энгель… Руслан Витальевич, вот!
— А могли бы сделать вид, что вежливый, — не растерялась Светка, с интересом рассматривавшая нашего случайного собеседника.
— Или плохо слышащий? — уточнил он.
Но при этом вместо того, чтобы смотреть на Свету, смотрел на меня. И вместо того, чтобы отвести взгляд и глянуть на скрюченное деревце возле крыльца или на дамочку внушительных размеров в бордовом пальто, выгуливавшую рыжую собачонку, я… не отводила глаз. Как-то не очень умно и почти безрассудно, но почему-то казалось очень важным не проиграть эту немую битву. Словно было в этом человеке нечто такое, что непременно хотело меня сломать.
Совесть очнулась в аккурат с тычком локтя Светки мне в бок. Подруга немножко нервно улыбалась и в то же время пыталась привести меня в чувство. Мол, видишь, мается человек, ответь ему что-нибудь.
— Это зависит от обстоятельств, — обтекаемо ответила я и тут же добавила: — Руслан Витальевич.
— И каковы же обстоятельства? — весьма нахально поинтересовался он, сделав короткую паузу и тут же произнеся: — Арина Анатольевна?
Второй тычок локтем стал куда ощутимее. Пришлось взять бутылку глинтвейна и деловито засуетиться. В конце концов, Светка дает сигнал, что надо что-то делать. А делать ноги — всегда прекрасный вариант.
— Обстоятельства таковы, что нам, к сожалению, пора.
Руслан Витальевич не успел ничего сообразить, мы слишком быстро оказались на ногах и прошли мимо него. И только обледеневшая дорога дала возможность банальному позорному бегству превратиться в неторопливую походку.
— Ещё раз прошу прощения за сегодняшнее недоразумение, — искренне сказала я, на самом деле глубоко сосредоточенная на выбоинах в устилающей дорогу брусчатке.
— Не переживайте, Арина Анатольевна, мы ещё вернемся к этому вопросу, — вдруг холодно сказал он.
Я оторопело обернулась, однако мужчина уже был далеко от нас — подходил к двери подъезда. И под нашими изумлёнными взглядами зашёл в него.
— Это что было? — пробормотала Светка.
— Черт знает что, — глубокомысленно ответила я.
— Знаешь, вот говорит… — неуверенно начала она, — и смотрит. Смотрит так пристально, серьёзно, будто задумал что. И делается… немножко нервно.
Я фыркнула. Ладно, про желание нахамить добавлять не буду. Но… в чем-то она, безусловно, права. Слишком уж хищно смотрит. Будто решает: стоит из тебя готовить ужин или оставить до завтрака?
— Ладно, — вздохнула я. — Просто не будем сюда больше заходить. А то весь вечер испортил… гад. Как вообще можно было влезать в душевный дамский разговор?
— Никак, — согласилась Светка. — Просто жуткая безответственность. Но у нас ещё есть глинтвейн!
— И шоколадка, — задумчиво добавила я, вспомнив про завалявшуюся в сумочке вкусняшку.
Мы переглянулись.
— Продолжаем?
— Продолжаем!
Конечно, продолжили, но уже без размаха. Первое настроение бессовестно сбили. Зато прошлись по безумно красивой, горящей новогодними огнями Дерибасовской, потом, нырнув через внутренние дворики, вышли к оперному театру.
Мороз был несильным, воздух радовал зимней, такой непередаваемой свежестью. Навстречу шли люди, много людей. Кто спешил домой, кто — в гости, кто — на свидание… И мы болтали о разных приятных женских пустяках и были целиком уверены, что всё у нас обязательно наладится.
А когда я пришла домой, меня встретил Олег. Критично осмотрел с ног до головы и хмыкнул. Накормил ужином (готовит он тоже весьма недурственно, невероятно, но факт!), выслушал историю про события сегодняшнего дня, даже согласился, что все мужики козлы, и отправил спать.
Сёмочка пришёл ко мне под бок, свернулся клубком и раскатисто замурчал.
— Ничего, — шепнула я, поглаживая его по мягкому теплому боку. — Всё наладится. И работа будет, и личное. И со Светкой летом таки не будем профунькивать деньги направо и налево, а отложим. И поедем куда-нибудь… В Египет… или в Турцию. Я даже не буду жадничать на купальник и выберу красивый, а не дешевый. И вообще всё будет хорошо…
И, уже засыпая, я поняла, что перед внутренним взором почему-то не лицо Эммануила, а холодные зелёные глаза Руслана Витальевича.
Глава 8. Вечерний визит и древняя профессия
Снилось нечто невообразимое. Не Эммануил, не Владислав Александрович и даже не Сёмочка. Что странно, конечно. Потому что мужчины, оставлявшие хоть какой-то отпечаток в моей душе, так или иначе обычно являлись во сне. Конечно, есть ещё Олег, но он брат. Поэтому нет ничего странного, если он приснится.
— Ур-р-р, — нагло заявил Сёмочка, потеревшись головой о мой бок.
Я протянула руку и погладила кота. При этом даже не подумала менять положение и выбираться из кровати. Так и лежала, глядя на потолок и прокручивая перед глазами сон. Мне снился Руслан Витальевич. Почти обнажённый. Только полотенце нежно-фисташкового оттенка прикрывало… самое интересное, потому что было обмотано вокруг бёдер. А я была в обычном офисном костюме и почему-то держала в руках нож. Мы смотрели друг на друга. И тут Руслан Витальевич красиво отодвинул полотенечко и достал откуда-то пачку долларов. Ни дать, ни взять — заправский сутенер.
«Дать можно, — деловито подсказал во сне мозг, — но не здесь и не ему».
— Арина, я уже понял, что вы от меня не отстанете, — спокойно сказал Руслан Витальевич, — поэтому предлагаю сделку. Сумма, которую назовёте, будет переведена на ваш банковский счет. И вы уедете из страны. Навсегда. Оставите меня в покое, одного в этом прекрасном кабинете.
Он обвёл рукой светлое помещение, и я осознала, что мы находимся в кабинете Райского-Энгеля. Обстановка вся та же, только возле двери почему-то сиротливо стоит тёмно-серый чемодан. Такой я несколько раз видела у шефа, который прилетал из командировок или после отпуска.
— Я поняла, Руслан Витальевич, ваши условия, — холодно сказала я, глядя ему прямо в глаза и крепче сжимая нож в руке. — Однако меня это не устраивает. Из-за вас тут стало нервно.
— Немножко? — почему-то уточнил он, и я озадаченно моргнула.
— Да, Циля, да! — ворвался в мою сонную голову голос тёти Сары. — Немножко нервно мне за происходящее на улице! Таки в такую погоду лучше сидеть дома, а не разъезжать по дорожке! Но что взять с этих мужчин? От них одни проблемы!
— И немного денег! — тут же донесся ответ Цили, и я окончательно проснулась.
Да уж. Что есть, то есть. А сны… чего только не приснится. Кажется, пока я пялилась в потолок, умудрилась повторно задремать. Что неудивительно, Сёмочка пристроил под боком свои кошачьи телеса, свернулся колечком и тарахтел, как трактор. Хорошо хоть сегодня законный выходной. Райский-Энгель дал добро остаться дома. И слава богу. Идти никуда не хотелось. К тому же на улице была та прекрасная погода, которая именуется дождь со снегом. Мокро, скользко, мерзко и травмоопасно.
Однако странный сон не выходил из головы.
Я всё же аккуратненько отпихнула Сёмочку и выползла из теплой постели. Потянулась, и тут звякнул мобильный. Взяла телефон и с удивлением обнаружила смс от Эммануила.
«Привет, принцесса. Надо ли прийти храброму рыцарю и пробудить тебя ото сна в хрустальном гробу?»
Я хмыкнула и, мгновенно взбодрившись, тут же написала ответ.
«Рыцарю хорошо бы полностью выйти из лазарета. А принцесса его подождёт. Но лучше не тянуть — она успела завести дракона».
Под драконом подразумевалась вся ситуация. Внутри ярким пламенем вспыхнула надежда — всё выйдет. Эммануил придумает, как быть. И пусть мозг пока не мог подсказать ничего толкового, всё равно было ощущение, что жизнь вот-вот наладится.
О да. Прямо в эту мерзкую погоду и под звуки разваливающегося «Раэна».
Я мотнула головой. Ну и фантазии у тебя, Арина Смехова. Разве так может быть?
С этими мыслями я вышла в коридор и сообразила, что у плиты стоит Олег, а в воздухе витает сказочный аромат яичницы, сыра и колбасы. На столе уже красовались салат, масло, свежий хлеб и свежезаваренный кофе.
— А где тётя Сара, и почему такой пир? — глупо спросила я, уставившись на брата.
— Пошла с Цилей покупать платье, — буркнул он. — Видите ли, сегодня придёт её полковник, настоящий мужчина.
— Мама, — сглотнула я.
— Я тоже так подумал, — согласился Олег, — поэтому решил, что знакомиться с ухажёром тётушки лучше на сытый желудок.
Я села на табуретку. Под пятой точкой пронзительно пикнула мышка — игрушка Сёмочки. Однако я даже не потрудилась её выбросить. Так, кажется, проблемы обретают серьёзный оборот. Ещё один мужчина. Мужчина для тёти Сары. Мамочки. А с этим ещё как справляться?