всё, как в старые добрые времена! Наши соседи на юге, бес их попутал, пытались из своего зерна по дерьмовым зелёным технологиям биодизель гнать — так их упрятали тюрягу, на два года! За вредительство. Это ж додуматься надо: народу чистой еды не хватает, а эти дождаться не могли, пока нормальную нефтяную логистику наладят!
— Что… всех упрятали? — поинтересовался я, представляя, что где-то на юге теперь есть ещё одна заброшенная ферма.
— Да нет, конечно, — Колтон махнул рукой. — Батяню ихнего, да подельника его, кузена. Двое сыновей его на хозяйстве осталось. Как иначе-то? У них на ферме одних детишек пять штук, нельзя без присмотра оставить. И без того с Запада беспризорников до сих пор автобусами привозят — даже непонятно, как эти хиппи столько народу наплодили, со своей анальной повесткой! Вот наши и организуют периодически поисково-спасательные экспедиции. Наркош тамошних не трогаем, а вот детишек вызволять стараемся.
Мы подъезжали к городку. Я с удивлением разглядел, что огни освещали не только городские улицы. Возле городской окраины было что-то вроде большой ярмарки: светились карусели и даже небольшое колесо обозрения. По периметру большой парковки у ярмарки горели костры, а в воздухе отчётливо запахло дымком и жарящимся мясом.
Потянув носом воздух, Пуля сказал:
— С едой, похоже, у вас проблем нет.
— А это потому, что работать умеем, — хохотнул Колтон. — И едим по-человечески, а не листьями питаемся, как хиппи-демократы…
Он открыл подлокотник и, покопавшись там, извлёк небольшую бумажку, после чего протянул её нам.
— Держите вот, десять баксов. Отдадите с подъемных. Вы же голодные небось, так? Погуляйте по ярмарке, поешьте хоть еды нормальной… в пустыне-то чем питались? Мышами да ежами, так? — он хохотнул. — Но если серьёзно, то с мясом не усердствуйте. Пара колбасок — не больше. И овощами закусывать обязательно! А то медпункт у нас есть — но не настоящая больница. Ближайшая хирургия так вообще в пятидесяти милях к северу, на месте бывшей базы Нацгвардии, которая чудом уцелела…
— Спасибо, — сказал я, принимая деньги.
— С подъёмных вернёте, — ответил фермер. — Я вас тогда у ярмарки высажу. Ваш квартал потом найдёте: четверть мили, до первых домов, потом налево и ещё полмили где-то. И вы на месте. Поймёте по вывескам. Насчёт жилья обратитесь к дружинникам, они улицы патрулируют, помогут.
— Спасибо, — повторил я, после чего всё-таки решился спросить: — послушайте… хотел спросить… а на аэродром вы почему поехали? Нас как-то заметили? Или в диспетчерской сигнализация была или что-то в этом роде?
Колтон рассмеялся.
— Сигнализация? В этой помойке? Да там в первый месяц после Большого Бума всё ценное повытаскивали… тут вообще разгул мародёрства знатный был. Спасибо Второй поправке, хоть было, чем ферму защищать, а то бы нам туго пришлось… — он вздохнул. — Нет, никто бы вас так не нашел. Через денёк, думаю, сами бы на ферму вышли. А так, считай, вам повезло… мы тут по другим делам были.
Он бросил взгляд на жену. Та посмотрела на него и произнесла:
— Скажи им, Колт… это честно будет. А то расписал тут всё, будто у нас тут земля обетованная…
— В общем, как и везде, не всё у нас тут гладко, ребят, — сказал фермер. — Некоторое время назад у нас начали люди пропадать. Поначалу исчезал один-два человека в месяц. Даже думали, что люди куда-то дальше идут — в Техас, там, или на побережье, чтобы осесть в более тёплом климате. Но потом это стало случаться всё чаще. Исчезали люди, которые ну никак не должны были хотеть куда-то убегать. Понимаете, о чём я, так?
Он сделал паузу, ещё раз глубоко вздохнул и продолжил.
— Ходят слухи, что где-то в горах есть уцелевший бункер, где прячутся демы. Говорят, над Аспеном знатно бахнуло, и там тоже были бункеры демовских богатеев… но, видно, не всех завалило.
— Они похищают людей на органы, — убеждённо, с ненавистью в голосе сказала Джен. — Это точно. От радиации у них печень и лёгкие отказывают, вот они и берут запасные. Раньше так с бедняками поступали, когда те подписывали бумаги, соглашаясь на разные биологические программы.
— Ну Джен, эти страшилки как… — хотел было возразить Колтон, но жена перебила его.
— Вот увидишь, Колт, всё так, как я и говорю! Кэрол говорила, что видела выпотрошенные тела на трассе возле Силверторна… а я ей верю!
— Кстати, они вроде к нам с Джорджем приехать собирались после Хэллоуина? — спросил Колтон, явно стараясь сменить тему.
Я вдруг сообразил, в честь какого праздника организовали ярмарку. Ну да — октябрь же! Хорошо хоть спрашивать не стал…
— Скорее всего, не приедут, — ответила Джен. — Джемма на сносях, по срокам ещё две недели — но может родить в любой момент. А у них там доктор Гувер… лучшего акушера не найти на всём Среднем Западе!
— А-а-а, тогда конечно… надо бы к ним на Рождество заглянуть.
— Заглянем, конечно, — кивнула Джен. — Только с покрышками на «Шеви» разберёмся… вроде на следующей неделе Майкл обещал достать в хорошем состоянии из Монтаны, с вылазки…
— Ну, да, ну да…
Они обсудили ещё какие-то свои дела. Мы тем временем доехали до парковки и встали у её края.
— Ну что, тут я вас высажу, — сказал Колтон, — а мы…
— Колт, я проголодалась! — Джен перебила его. — Пойдём тоже перекусим чего-нибудь…
— А пойдём! — согласился фермер.
Он заглушил двигатель, закрыл окна, после чего мы вышли из машины.
На парковке было достаточно светло, и я достал купюру, которую мне одолжил Колтон, чтобы рассмотреть внимательнее.
В целом дизайн был похож на старые доллары. На лицевой стороне портрет какого-то мужика с седой бородой, одетого в старинный мундир. Он чем-то напоминал Карла Маркса. «Роберт Эдвард Ли» — прочитал я надпись под портретом. Имя мне ничего не говорило, а спрашивать я благоразумно не стал.
А оборотной стороне был флаг с крестом в центре, напоминающим Андреевский. Полосы креста были заполнены пятиконечными звёздочками. Кажется, я видел похожий флаг раньше — на нашивках байкеров.
Над флагом шла надпись: «Confederate States of America». И ниже: «Confederate Reserve Note».
— Нравится? — спросил Колтон, заметив, как я разглядываю купюру. — Познакомься, это настоящие деньги. Правительство ввело золотой стандарт, и мы не будем от него отказываться. Навеки и Аминь! — улыбнулся он.
— Круто, — кивнул я.
Мы пошли по парковке в сторону ярмарки. Тут не было твёрдого покрытия — лишь насыпанный гравий, сквозь который кое-где пробивалась трава. Парковка явно не была постоянной.
— Так, получается, вы заехали на аэродром, потому что искали кого-то пропавшего? — спросил Пуля.
Я посмотрел на него. На мой взгляд, тему развивать не следовало. Увидев мой взгляд, напарник чуть заметно пожал плечами, мол, а что такого? Информацию-то брать надо…
— Нет, — ответил Колтон. — Сэм, мой старший, возвращался с поисковой партией и говорит, будто заметил над аэродромом какую-то тень. Вроде как самолёт садился. По мне так ерунда полная: кто сейчас будет садиться в темноте? Наверно, птица была… но мы на всякий случай решили проверить, и наткнулись на вас.
— Видать, Всевышний вас любит, — вмешалась Джен. — Привёл нас.
— Наверное, — улыбнулся Пуля и добавил: — а кто такие демы? Которые в горе прячутся?
— Демократы, — ответила Джен. — В ваших краях их хватало, так?
Мы дошли до окраины ярмарки. Тут было организовано что-то вроде фуд-корта: с трёх сторон трейлеры и ларьки с разной едой. Возле некоторых были разведены мангалы с углями, на которых шкворчали котлеты и колбаски. Странно, но цельными кусками, как в шашлыках, тут мясо предпочитали не готовить.
Народу было довольно много: взрослые самых разных возрастов, дети. Все говорят, смеются, что-то обсуждают. Со стороны аттракционов доносится громкая музыка. Играют кантри, певица довольно приятным голосом тянет песню о тяжёлой доле кочевников-номадов…
В общем, довольно атмосферно.
С Колтоном и его женой здоровались люди. Те отвечали. На нас кидали заинтересованные взгляды, но с вопросами никто не лез, равно как и не стремился познакомиться. Лишь улыбались приветливо.
Мы встали в небольшую очередь возле фургончика, на котором почему-то готическим шрифтом было выведено: «Хот-доги Астора».
— Фрэд лучший мясник, что ни говори, — прокомментировал Колтон, занимая очередь. — Это если вы посытнее любите, и не против квашеной капусты, в немецком стиле. Если же хотите привычную вам еду — то вон там Родригес делает отличные такос.
Он указал на дальний конец фуд-корта, где перед небольшим ларьком тоже выстроилась очередь.
— Капуста это отлично, — улыбнулся я.
Колтон одобрительно кивнул.
Сосиски и впрямь оказались отменными: в меру сочные, прожаренные как надо, с тонкими специями. Да и капуста была вполне на уровне.
Я едва успел доесть свою порцию, как увидел, что к столику, который мы заняли, направляется огромный мускулистый мужик в полицейской форме и широкополой шляпе. У него на груди висела знакомая по многочисленным фильмам звезда шерифа.
Мужик кивнул Колтону и сказал:
— Привет, Колт. Это с тобой ребята?
Колтон кивнул.
— Ага, нашёл в аэропорту возле фермы, ночевать там пристраивались.
Шериф улыбнулся нам, после чего сел рядом.
— Отлично, — сказал он, протягивая через стол свою огромную ладонь. — Я шериф Джеферсон.
Мы с Пулей по очереди пожали протянутую руку.
— Ребят, вы уж извините за накладку. Машина, которую отрядили на встречу, напоролась на промоину на резервной дороге. До сих пор вытащить не можем. Хотели путь срезать, чтобы прибыть пораньше, — сказал он, глядя на нас. — Вы Дмитрий и Павел, верно?
Мы переглянулись.
— Верно, — сказал я.
Колтон сидел, широко распахнув глаза и приоткрыв рот.
— Джеймс, ты их знаешь? — спросила его жена. — У тебя родственники в Калифорнии?
— У меня? — улыбнулся шериф. — Джен, ты что такое несёшь?
— Тогда откуда ты этих ребят знаешь? Они ведь из Калифорнии, так?