Элек подошел ко мне.
– Это была Челси. Она передает тебе привет и благодарит за то, что ты меня сегодня поддерживаешь.
Я растянула губы в очередной фальшивой улыбке.
– Всегда пожалуйста. Ей тоже привет.
– Ты уже придумала, чем хочешь заняться?
Полагаю, чистосердечный ответ на этот вопрос отбросил бы меня назад в прошлое наших далеко непростых отношений.
Голова у меня шла кругом, словно весь выпитый раньше ром с кока-колой обрушились на меня, и я весело произнесла:
– Лично я пошла в туалет. А ты решай, чем хочешь заняться.
Я воспользовалась возможностью освежиться, но от меня по-прежнему разило алкоголем, который я раньше пролила на платье. Впрочем, теперь я могу позволить себе купить новое платье.
Когда я вышла из туалета, Элек со странным выражением лица смотрел на экран телефона. Когда он поднял глаза, лицо его показалось мне неестественно бледным.
– С тобой все в порядке?
Рука его дрогнула, но он не ответил.
– Элек?
– Я только что получил этот текст. Он пришел с неизвестного мне номера.
Он протянул мне телефон.
Я была в полном недоумении.
– 22?
– Посмотри, во сколько пришло это сообщение.
– В 02:22. Довольно странно, но почему это вызывает у тебя такое беспокойство?
– День рождения Рэнди 22 февраля.
У меня по коже поползли мурашки.
– Ты, что, думаешь, это послание от Рэнди?
Он не отрывал взгляд от телефона.
– Даже не знаю, что и думать.
– Может, это просто совпадение. Зачем ему посылать тебе цифры 22?
– Я в общем-то не верю в подобную ерунду. Понятия не имею, что это такое. Просто теряюсь в догадках.
– Я тебя прекрасно понимаю.
Элек казался обеспокоенным на протяжении всего нашего ужина в стейк-ресторане. Я знала, что его преследуют мысли о таинственном послании. Честно говоря, и мне от него было жутковато.
Яркие огни казино, куда мы вернулись после обеда, тоже не смогли развеять уныние Элека. В какой-то момент я отправилась раздобыть нам напитки.
Когда я вернулась туда, где он сидел, сердце мое оборвалось. Элек вытирал с глаз слезы. Я испытала шок, увидев, как мой суровый сводный братец откровенно плачет.
Это было лишь доказательством того, что осознание потери может настигнуть нас в любой момент, и мы не вольны его выбирать. Иногда момент срыва можно предсказать, иногда это случается неожиданно. Он сдерживал слезы на поминальной службе и на похоронах, но дал волю чувствам лишь сейчас, в казино, среди толпы чужых людей.
– Не смотри на меня, Грета.
Проигнорировав его мольбу оставить его наедине с его горем, я поставила на стол напитки и пододвинула стул к нему поближе, а потом притянула его к себе и прижала к груди. Элек не сопротивлялся. Верхняя часть моего платья стала влажной от его слез. Он впился пальцами в мою спину так крепко, словно от этого зависела его жизнь. Чем более отчаянно он рыдал, тем сильнее было мое желание его утешить, и тем крепче я прижимала его к груди.
Мы сидели в углу комнаты, и казалось, никто не обращал на нас внимания, а если бы и обратил, меня это ни капельки не волновало.
В конце концов, его тело перестало сотрясаться от рыданий, и я чувствовала лишь его дыхание.
– Как ужасно, – произнес он. – Мне не следовало бы лить из-за него слезы. Почему я должен плакать из-за него?
– Потому что ты его любил.
В его голосе снова послышалась дрожь.
– Но ведь он-то меня ненавидел.
– Он ненавидел в тебе те черты, которые напоминали ему о нем самом. Так что он вовсе не тебя ненавидел. Он не был на это способен. Просто он не знал, что это значит – быть отцом.
– Я тебе много чего еще не рассказывал. Самое ужасное, что даже после всего этого дерьма в наших отношениях я все же хотел, чтобы он мной гордился, хотел, чтобы в один прекрасный день он меня полюбил.
– Я знаю, что ты этого хотел.
Он продолжал прижиматься ко мне. В какой-то момент он поднял голову, и я увидела, что его красивые серые глаза покраснели.
– Что было бы со мной сегодня вечером, если бы не ты?
– Я рада, что оказалась рядом с тобой.
– Я раньше никогда не плакал в присутствии людей. Ни разу.
– Все всегда случается в первый раз.
– Это плохая шутка. И ты это знаешь.
Тут мы оба рассмеялись. Я представила, какое облегчение он, видимо, испытал, после всех переживаний вновь обретя способность смеяться. По своему опыту я знала, что самый лучший смех в мире – это смех после слез.
– Благодаря тебе я вновь понял, что значит испытывать искренние чувства, Грета. У тебя всегда была такая способность. Когда я рядом с тобой – уж не знаю, к добру это или нет, – я чувствую всю полноту жизни. Бывали моменты, когда я не мог с этим справиться, противился этому и вел себя по-свински. Я не знаю, что в тебе есть такого, но я чувствую, что ты видишь меня настоящего. В ту же секунду, когда я увидел тебя у Грега… когда ты стояла в саду… я осознал, что больше не могу прятать голову в песок. – Он погладил мою щеку большим пальцем. – Я знаю, как тяжело тебе видеть меня с Челси. Знаю, что ты все еще испытываешь ко мне нежные чувства. Я это чувствую, даже когда ты притворяешься, что твоя любовь прошла.
– Да, это тяжело, но возможность увидеть тебя снова стоит этих страданий.
– Я больше не хочу плакать сегодня.
– Я тоже не хочу, чтобы ты плакал. Но если у тебя возникнет такое желание, не бойся, поплачь. Всегда полезно дать выход эмоциям.
Он смотрел на мои губы. А я смотрела на его. В последние несколько минут я расслабилась и потеряла контроль над собой. Мне так хотелось его поцеловать. Я, конечно, знала, что не должна этого делать, но эта жажда была столь сильной, что я едва могла усидеть на стуле.
Мне казалось, что я вот-вот взорвусь – как физически, так и эмоционально. Теперь мы сидели наискосок друг от друга у колеса рулетки. Это была единственная игра, помимо игровых автоматов, правила которой я хоть как-то понимала. Мне надо было выплеснуть обуревавшие меня эмоции, поэтому я и выбрала рулетку.
Когда ты играешь в игру, в которой на кону твое сердце, рисковать деньгами кажется сущим пустяком. Я направилась к рулеточному столу и швырнула пачку купюр на один номер.
– Ставка на номер, – провозгласила я.
Крупье посмотрел на меня так, словно я была сумасшедшей.
Элек подошел ко мне и встал за моей спиной.
– Ты что творишь?
Он не заметил, на какой номер я поставила. Мое сердце колотилось все сильнее с каждым поворотом колеса рулетки, и казалось, что все происходит словно при замедленной съемке.
Рука Элека лежала на моих плечах, пока мы наблюдали за движением колеса, впрочем, в этот момент я ничего не видела.
Наконец, колесо остановилось.
Глаза крупье чуть не вылезли из орбит.
Кто-то из присутствующих протянул мне напиток, снова расплескав его на мое платье.
Люди хлопали в ладоши, выкрикивали подбадривающие слова, свистели.
– Выиграл номер 22!
– Это что, я? Я выиграла!
Элек оторвал меня от пола и закружил по залу. Поставив меня, наконец, на ноги, он взглянул на меня с ошарашенным видом.
– Ты поставила на 22! Поставила все деньги на этот номер. Ты хоть представляешь, сколько ты сейчас выиграла?
Я повернулась и вежливо спросила у крупье:
– Сколько я сейчас выиграла?
– Девятнадцать тысяч долларов.
– Черт побери, Грета, – Элек сжал мое лицо в ладонях и тряс его, приговаривая: – Черт побери!
Казалось, он меня сейчас вот-вот поцелует в припадке восторга, но он вдруг опомнился.
Я только что выиграла целый вагон и маленькую тележку денег, но, как оказалось, меня больше волновало не это, а тот факт, что Элек сейчас стоит рядом со мной и разделяет мою радость. Ничто не могло сравниться с ощущением его горячих ладоней на моем лице, сиянием его смеющихся глаз, смотрящих на меня с восторгом. Какое счастье, что мне удалось обратить его страх перед числом 22 в нечто позитивное. Если бы эти деньги могли купить мне больше времени с ним, я бы, не задумываясь, отдала бы все до последнего цента. Мы с Элеком, словно во сне, направились к кассе. Я пошла получать выигрыш, а он встал несколько поодаль и разговорился с людьми, которые были свидетелями моего триумфа.
Я предпочла взять чек на большую часть суммы и попросила выдать одну тысячу наличными. Мне также вручили ключи от номера в гостинице при казино в качестве подарка от заведения. От такой щедрости я сначала растерялась, не будучи уверена, что об этом надо сообщать Элеку.
Когда я вернулась к нему, он уже стоял один с широкой улыбкой на лице.
Я вручила ему десять хрустящих стодолларовых купюр.
– Это тебе подарок от меня.
Улыбка исчезла с его лица, и он попытался вернуть мне деньги.
– Не собираюсь принимать от тебя никаких денег.
– Но ведь если бы не ты, я бы никогда в жизни не поставила на номер 22. Я выбрала его ради тебя.
– Ни за что не возьму. – Он сунул деньги мне чуть ли не в лицо. – Забери.
Я даже не пошевелилась.
– Это всего лишь малая часть выигрыша. У меня чек на остальную сумму. Положу эти деньги в банк, чтобы помочь маме пережить трудные времена. Если ты не возьмешь эти деньги, я опять на них сыграю.
– Не надо этого делать. Маловероятно, что тебе повезет в третий раз за сегодняшний вечер.
Я скрестила руки на груди.
– Не собираюсь брать их обратно. Итак, либо ты их принимаешь, либо я пойду и поставлю их на кон.
Он вздохнул.
– Вот что я тебе скажу. Я возьму эти деньги, но мы сегодня их вместе потратим. Повеселимся от души.
– Вот и отлично. – Мои губы сами собой растянулись в улыбке. – С этим я, так и быть, смирюсь.
Он бросил взгляд на карточку, которую я держала в руках.
– А это что такое?
– О… ммм… Мне еще дали ключ от номера в гостинице в качестве подарка. Полагаю, они хотят, чтобы я здесь зависла и спустила весь свой выигрыш в пользу казино. Не собираюсь его использовать. Ведь мы возвращаемся в Бостон чуть попозже, так ведь?