Наконец, она произнесла:
– Было такое дело.
Я произнес, понизив голос:
– Да, было.
Ее лицо залилось краской. Похоже, я слегка переборщил. Я попытался исправить ситуацию, перейдя на легкомысленный тон.
– Помнишь, как ты обычно меня называла?
– Что ты имеешь в виду?
– Мой дорогой сводный братец, не так ли? Наверное, из-за моего неотразимого обаяния. – Я повернулся к Челси. – На самом деле, я тогда был полным говнюком.
Ведь так и было, пока Грета не заставила меня захотеть стать лучше.
– Откуда ты знаешь, как я тебя называла? – спросила Грета.
Я расхохотался про себя, припоминая, как я обычно подслушивал ее телефонные разговоры с подружкой.
Как приятно было снова увидеть улыбку на ее лице, когда она произнесла:
– Понятно. Ты, как всегда, подслушивал мой треп по телефону.
Челси переводила взгляд с меня на нее.
– Кажется, у вас тогда были веселые времена.
Я, не отрываясь, смотрел на Грету. Мне хотелось, чтобы она знала, что те времена с ней были лучшими в моей жизни.
– Это точно, – произнес я.
Единственным положительным моментом от моего копания в нереализованных чувствах к Грете было то, что это отвлекало меня от печальных мыслей о Рэнди.
Когда я, наконец, сбежал от компании и уединился на заднем дворике, меня вдруг настигло осознание того, что его больше нет на свете.
Теперь у нас с ним никогда не будет возможности все исправить. Интересно, что, когда он был жив, я вовсе не горел желанием наладить с ним отношения, но теперь, после его смерти, это стало навязчивой идеей. По крайней мере, я хотел бы доказать ему, что он ошибался насчет меня, что я чего-то стою в этой жизни. Но теперь он не здесь, а где-то в иных мирах и, возможно, уже встретился с Патриком.
Слишком долгие размышления на эту тему опасны для рассудка. Я вытащил сигарету и погрузился в медитацию. Однако это не сработало, и мои эмоции скакали от печали и отчаяния до гнева.
Тут я услышал, как отворяется стеклянная дверь. За моей спиной раздались шаги.
– Что ты тут делаешь, Грета?
– Челси попросила меня поговорить с тобой.
Твою же мать, только этого не хватало! О чем эти двое беседовали? Меня это окончательно доконало. Конечно, Челси не могла узнать, что произошло давным-давно между мной и Гретой. Я саркастически усмехнулся.
– Да неужели?
– Представь себе, это так.
– Вы с ней что, опытом обменивались?
– Это не смешно.
Это действительно было не смешно, но у меня сработал привычный защитный механизм – я всегда вел себя, как полный говнюк в стрессовой ситуации. Но я уже завелся. К тому же, черт возьми, мне безумно хотелось, чтобы она признала то, что произошло между нами.
Я вытащил изо рта сигарету.
– Как ты думаешь, послала ли бы она тебя сюда поговорить со мной, если бы знала, что в последний раз, когда мы с тобой были вместе, мы трахались, как кролики?
Кровь отлила от ее лица.
– Обязательно так выражаться?
– Но ведь это правда, не так ли? Она бы в бешенство пришла, если бы узнала.
– Я не собираюсь ей ничего рассказывать, так что можешь успокоиться. Я бы никогда этого не сделала.
У Греты начал подергиваться глаз, что доказывало, что я добился нужного эффекта. От дурной привычки не так-то легко избавиться. Меня продолжало нести, я даже получал от этого кайф.
– Ты что, мне подмигиваешь?
– Нет… я… У меня просто глаз дергается, потому что…
– Потому что ты нервничаешь. Я знаю. У тебя так уже было, когда мы с тобой в первый раз встретились. Рад видеть, что круг замкнулся.
– Думаю, некоторые вещи не меняются, разве не так? Прошло семь лет, но кажется, что…
– Это было вчера, – прервал ее я. – Да, такое впечатление, что это было только вчера. Но мы все просрали. Я имею в виду всю ситуацию в целом.
– Просто этому никогда не суждено было случиться.
Я перевел взгляд на ее шею и не мог оторваться – так она была хороша. Я знал, что она это заметила. Внезапно во мне взыграл собственнический инстинкт, а я не имел на это ни малейшего права. Но все же желание знать, что происходит между нами, пересилило.
– Ну и где же он?
– Кто?
– Твой жених.
– Я ни с кем не помолвлена. Точнее, была помолвлена, но мы расстались. Откуда ты об этом знаешь?
Мне пришлось отвести взгляд. Я не хотел, чтобы она видела, какой эффект произвела на меня эта новость.
– И что же случилось?
– Это довольно длинная история. Я сама положила конец этим отношениям. Он уехал работать в Европу. В общем, нам не суждено было быть вместе.
– У тебя сейчас есть кто-то еще?
– Нет.
Вот черт!
Она продолжала:
– Челси такая милая, она мне понравилась.
– Она замечательная. На самом деле, отношения с ней – это лучшее, что со мной когда-либо случалось в жизни.
Я сказал правду. Я любил Челси. Я не мог бы причинить ей боль. И сейчас мне необходимо было убедить себя, а не только Грету, что Челси создана для меня. И моя реакция на слова Греты о том, что в ее жизни сейчас не было другого мужчины, просто бесила меня.
Грета быстро перевела разговор на Рэнди и мою мать.
Начинал накрапывать дождь. Поэтому я использовал это как повод, чтобы предложить ей пройти в дом.
Она не захотела идти со мной.
На ее глазах начали наворачиваться слезы.
Внезапно мне показалось, что мое сердце вот-вот разорвется. Мне надо было излить накопившиеся эмоции, и единственным способом для меня, по старой привычке, было вести себя, как полная задница по отношению к Грете.
Я рявкнул на нее.
– Что с тобой?
– Челси не единственная, кто о тебе беспокоится.
– Но она единственная, кто имеет на это право. Тебе не стоит обо мне беспокоиться. Тебя это совершенно не касается.
Мое сердце заколотилось еще сильнее, оно категорически протестовало против только что произнесенных слов, ведь в глубине души я безумно хотел, чтобы она обо мне беспокоилась.
Она явно была задета. Я снова причинил ей боль, но мне надо было справиться с охватившими меня чувствами.
– Знаешь что? Если бы мне не было тебя жалко из-за того, через что тебе приходится сейчас пройти, я бы сказала: «Поцелуй меня в задницу», – выпалила она.
Ее слова тут же отозвались в моем члене. Мне захотелось сгрести ее в объятия и целовать до потери пульса. И это необходимо было пресечь в зародыше.
– Если бы я был полным мерзавцем, то сказал бы, что ты просишь меня об этом, потому что тебе когда-то очень нравилось, когда я это делал.
Как я мог это сейчас сказать? Надо срочно уйти, чтобы не натворить еще больших глупостей, хотя, пожалуй, куда уж больше. Проходя мимо нее, я произнес:
– Позаботься о своей матери сегодня.
Она осталась стоять в саду. Открыв дверь в комнату, я впился в губы Челси самым страстным поцелуем, чтобы выбросить Грету из головы.
Присутствовать на поминальной службе оказалось гораздо труднее, чем я ожидал, по многим причинам. Я просто не мог смотреть на гроб с телом покойника. Я не знал почти никого из присутствующих. Все для меня было здесь чуждо.
Я ничего не слышал из-за гула голосов. Ничего не видел и считал минуты до того, как снова окажусь на борту самолета.
Челси стояла рядом, поддерживая меня.
Единственный раз, когда я действительно испытал боль, это когда я взглянул на Грету. Мне захотелось удрать с этого сборища, и дело кончилось тем, что я наткнулся на нее на нижнем этаже похоронного бюро. Она пыталась притвориться, что не заметила меня, когда вышла из туалета, но я знал, что это мой единственный шанс извиниться перед ней за мое недостойное поведение утром.
Я никак не ожидал, что она использует этот момент, чтобы сказать мне, что по-прежнему любит меня.
Это подорвало всю мою решимость. Все, что происходило в тот день, ослабило мою волю. Волосы ее были уложены в высокую прическу, и в какой-то момент я, как прежде, обхватил рукой ее шею. Мучительные переживания того дня лишили меня здравого смысла. Казалось, что все это происходит в каком-то нереальном мире. Я был словно во сне. Но это прикосновение стало для меня необходимым.
Мой невольный транс прервали шаги Челси. Она пришла узнать, в каком состоянии я нахожусь, но, слава богу, ничего не заметила. Я сгорал от стыда, глядя в любящие глаза своей девушки. Она беспокоилась обо мне, а я в это время предавался запретным мечтам.
Я ненавидел себя за это.
Вскоре после того, как мы поднялись наверх, я настоял на том, чтобы уйти пораньше, и мы поймали машину, чтобы добраться до дома Грега и Клары. Отчаянно пытаясь стереть все воспоминания о Грете, я буквально набросился на Челси, едва мы вошли в спальню.
Эта женщина, безусловно, любила меня, даже когда я был не совсем в себе.
Я заявил ей, что мне нужен секс прямо сейчас. Она не стала задавать лишних вопросов, просто начала раздеваться. В этом была вся Челси.
Но вся проблема состояла в том, что того, чего жаждало мое тело, не было в этой комнате. Двигаясь внутри Челси, я закрыл глаза, но видел только Грету. Лицо Греты, шею Греты, ягодицы Греты…
Это был самый низкий поступок с моей стороны. Меня просто захлестнуло чувство вины, и я резко остановился. Безо всяких объяснений я бросился в ванную и включил душ. Мое тело жаждало сбросить напряжение. Я принялся дрочить, представляя Грету на коленях, представляя, как я изливаю свою сперму на ее изумительную шею. Мне потребовалась на это всего одна минута.