т-ракшн» в качестве консультанта, тот не выразил особого желания.
И сейчас снова вспомнил, каким больным выглядел его отец.
— Что случилось? — еще раз повторил Фейн в телефонную трубку.
Кейра не хотела говорить ему по телефону, хотя слышала тревогу в голосе Фейна.
— Кейра! — надрывалась у нее над ухом телефонная трубка.
— Извините, Фейн, — ответила Кейра. — Но Лукас… — И она запнулась, не в силах произнести страшное слово «умер». Вместо этого она глотнула воздух и прошептала: — Фейн, его больше нет с нами…
Несколько секунд трубка молчала. Слышно было только частое, лихорадочное дыхание Фейна на другом конце провода. Затем он холодно сказал:
— Я выезжаю. — И повесил трубку. Кейра осталась стоять около стола с телефонной трубкой в руках. Потом медленно положила ее на рычаг и отошла к камину. Она не помнила, как долго старалась согреть свои онемевшие пальцы. Но они так и остались холодными…
Наверху, у постели покойника, сидел Макс Фелпс — семейный доктор Уэсткомбов. Он грустно смотрел на сразу вытянувшееся тело Лукаса и думал о том, что сказать Кейре. О том, что Лукас обречен, давно знали все. Еще до его женитьбы на Кейре. Но знала ли об этом она сама?
Макс вздохнул, натянул простыню на голову умершего и вышел.
Кейра сидела в гостиной с высоким интересным блондином, только что заварившим ей чашку свежего чая. Макс некоторое время озадаченно смотрел на него. Но, узнав в нем здешнего ветеринара, приветливо улыбнулся.
Весть о смерти Лукаса мгновенно разнеслась по деревне. Поэтому Макс не сомневался, что в ближайшие дни практически все население Верхнего Раушема непременно явится отдать должное памяти покойного, которого здесь глубоко уважали. Как Кейра сумеет со всем этим управиться, Макс не мог себе представить. Сейчас она сидела за столом напротив него бледная и безжизненная…
Когда машина Фейна подкатила к главному входу, на верхней ступеньке крыльца его уже ожидала Бесси.
— Он лежит у себя в кабинете наверху, Фейн, — просто сказала она. — Пойдемте, я вас провожу.
Фейн молча кивнул и так же молча стал подниматься по лестнице вслед за старой экономкой. Она открыла перед ним дверь кабинета Лукаса, а сама спустилась в кухню. Сид сидел за столом, зажав в руке стакан чая, но не прикасаясь к нему.
— Как она? — спросил он. Бесси сокрушенно покачала головой и горестно вздохнула…
Фейн вошел в кабинет, плотно закрыл за собой дверь и откинул с лица отца простыню. Он давно заметил, что Лукас очень тяжело болен. Причем болезнь неуклонно и быстро прогрессировала. Почему он не настоял, чтобы отец обратился к врачам? Фейн вспоминал последнюю игру с ним в шахматы. Тогда Лукас показался ему не только больным, но и потерянным. Бедный отец! А он, его сын, даже не подумал поддержать его! Ведь так? Только и делал, что ссорился с Кейрой. И демонстрировал Лукасу свое отрицательное отношение к его женитьбе. Что, несомненно, заставляло отца еще больше страдать. Не удивительно, что в последнее время он выглядел таким больным и усталым!
— Прости меня, отец, — прошептал Фейн, глядя в мертвое лицо Лукаса и горестно качая головой.
Он медленно спустился на первый этаж. Бросив рассеянный взгляд на огромный холл, он повернулся и решительно направился в гостиную, откуда доносились чьи-то голоса. Открыв дверь, Фейн увидел Кейру, сидящую за столом рядом с каким-то седым благообразным господином. Напротив них сидел высокий блондин, смотревший на хозяйку дома нежными и в то же время жадными глазами.
Седой господин кивнул Фейну, молча указал на стул и пододвинул ему чашку полуостывшего чая. Тот посмотрел по очереди на каждого из присутствующих, и, когда дошел до высокого блондина, глаза его загорелись самым настоящим бешенством. Фейн шагнул в гостиную, громко хлопнув дверью.
Все трое вскочили из-за стола и с удивлением воззрились на странного гостя. А Фейн, казалось, только сейчас по-настоящему разглядел Кейру.
Ее большие глаза потемнели от горя и страдания. Лицо было белым, как жидкость молочного цвета в стакане, который она держала в руках.
Кейра отодвинула стул и, подойдя к камину, опустилась в кресло. Фейн, взяв себя в руки, холодно кивнул обоим мужчинам и последовал за ней. Ему тоже вдруг стало холодно. Он сел на стул напротив Кейры и принялся, не отрываясь, смотреть на огонь.
— Фейн, — прошептала Кейра, — я в отчаянии! Какое горе!
Он никак не реагировал. И даже не посмотрел на нее. Ибо не мог заставить себя это сделать. Фейн думал и даже хотел увидеть жестокосердную тварь, разыгрывавшую из себя безутешную вдову. Хотел прочитать в ее глазах скрытую радость оттого, что она наконец получила все, что только хотела. А вместо этого увидел несчастную женщину, горе которой не могло не быть искренним.
Он продолжал молча смотреть на огонь.
— Макс, это Фейн Харвуд, сын Лукаса, — тихо сказала Кейра доктору.
Фейн посмотрел на седого господина и, еще раз кивнув ему, отрывисто спросил:
— Как это случилось?
Макс бросил неуверенный взгляд на Кейру. Фейн перехватил его и сжался как пружина, поняв, что во всем этом деле есть нечто, чего он не знает. Он повернулся лицом к Максу и односложно бросил:
— Доктор?..
Врач вздохнул и как можно деликатнее принялся рассказывать о состоянии здоровья Лукаса в последние дни. Правда, все это говорилось со слов Лесли Колдхита.
Когда Макс закончил, Фейн и Кейра посмотрели на него с недоверием.
— Вы говорите, что он знал? — спросил Фейн после некоторого молчания.
— И ничего нам не сказал, — добавила Кейра. — Боже мой, Лукас! Почему ты так поступил?!
Макс заметил, что она продолжает сжимать в руке стакан, не выпив из него ни капли.
— Выпейте, Кейра, — мягко, но настойчиво сказал он. — Это хорошее лекарство. Оно успокоит вас.
Кейра рассеянно посмотрела на стакан. Сидевший у ближнего к ней угла стола Стивен Ферт нервно заерзал на стуле.
— Вы должны это выпить, Кейра! — воскликнул он, умоляюще глядя на нее. — Доктор прав. Вам надо успокоиться и отдохнуть!
— Оставьте ее в покое, — зарычал на него Фейн.
Стивен, не ожидавший подобной грубости, удивленно посмотрел на Фейна. Но Макс, вероятно привычный к подобным эксцессам в горестные минуты, предостерегающим взглядом остановил готового взорваться ветеринара.
— Кто вы, собственно, такой? — тем же грубым тоном продолжал Фейн.
Он отлично понимал, что ведет себя, как последний идиот. Но этот красивый молодой человек, несомненно влюбленный в Кейру, действовал на него, как красная тряпка на быка. Фейн с трудом сдерживался, чтобы не схватить его за шиворот и не выбросить за дверь.
— Это Стивен Ферт, — поспешно представила молодого человека Кейра. — Ветеринар, возглавляющий лечебницу для диких животных.
Она повернулась к Ферту.
— Стивен, не беспокойтесь, я себя нормально чувствую. Вы можете вернуться в лечебницу.
Стивен посмотрел на нее, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Потом перевел взгляд на Фейна, вспомнил, что этот человек только что потерял отца, и спокойно кивнул ему.
— Хорошо. Я вернусь к своим пациентам. — Стивен встал из-за стола и вышел, не сказав более ни слова.
Когда дверь за ним закрылась, Макс настойчиво повторил:
— Выпейте это, Кейра.
Она в три глотка выпила лекарство. Макс удовлетворенно кивнул и, взяв у нее из рук пустой стакан, поставил его на стол.
— Я должен заняться оформлением документов, — сказал он. — Надеюсь, Бесси поможет вам в остальном.
— Спасибо, я прослежу за всем, — резко ответил Фейн.
Макс поклонился и, видимо, довольный, что в доме появился еще один человек, который сможет при необходимости помочь Кейре, вышел. Здесь ему больше нечего делать.
Кейра и Фейн остались вдвоем в большой гостиной. На несколько минут в комнате воцарилась неловкая тишина. Ее нарушил глубокий горестный вздох Кейры. Фейн отодвинулся от камина и удобнее устроился в кресле. Вид у него был очень усталый. Волосы растрепались, как будто он уже несколько дней не причесывался. Впрочем, возможно, так оно и есть…
Он поднял голову и мрачно посмотрел на Кейру.
— Вы действительно любили его?
В голосе Фейна чувствовалось облегчение. И еще нечто такое, отчего Кейра непроизвольно выпрямилась в кресле…
Да, она любила Лукаса. Как самого близкого друга и союзника. Как второго отца. Любимого дядю, который всегда ее поддерживал. Но как сказать обо всем этом сейчас, не показавшись при этом жестокой и бессердечной?
Фейн по полным слез глазам Кейры следил за происходившей в ее душе борьбой. И вдруг почувствовал, как какая-то страшная тяжесть легла на его плечи. Да, эта женщина действительно заботилась о Лукасе. Любила его…
Но Кейра не могла так просто солгать. Она знала, понимала всем сердцем, о чем Фейн ее спрашивает.
— Нет, — сказала она, помолчав и выдержав его обвиняющий взгляд.
— Говорите все, — спокойно и тихо сказал он, желая выслушать Кейру, прежде чем безоговорочно ее осудить.
— Вернее, я любила Лукаса, но не в том смысле, который вы, видимо, подразумеваете. Не так, как жена должна любить мужа. Это была любовь, которая… устраивала нас обоих. Лукас был самым лучшим другом в моей жизни.
Фейн почувствовал, что непомерный груз понемногу сваливается с его плеч. Но одновременно возникло и ощущение вины.
— Ваш отец и я, — нервным голосом продолжала Кейра, — заключили соглашение. Лукас восхищался тем, что я делала в своем поместье. Он был одиноким. Совсем одиноким… И я сочла за честь для себя выйти за него замуж. Но…
Фейн почувствовал, как все тело его напряглось. Он подался вперед и хриплым голосом переспросил:
— Но? И что же дальше?
Кейра опустила взгляд на свои все еще зябнущие руки.
— Ваш отец всегда спал в другом крыле дома…
Больше она не сказала ничего. Но этого было достаточно, чтобы Фейн почувствовал, как где-то в глубине его души начинает оттаивать лед. Но… Черт побери! Что за ерунда! Ведь теперь Кейра вдова его отца!