Формально она была права. Но Варя считала, что лучшим подругам жалуешься не для того, чтобы они дали разумный совет. Друзья нужны затем, чтобы они говорили, что ты гениальна, что у тебя все получится и лучше тебя нет на свете никого — даже Тарантино в подметки не годится.
— Лиз, ты же понимаешь… — заныла Варя, но Лиза грубо ее оборвала:
— Конечно, понимаю! Но ты ведь хочешь, чтобы я полчаса разливалась: «Варя — ты гений!» — а когда я тебе говорю, что мне тяжело, ты от этого просто отмахиваешься! Я тут сижу вроде как на курорте и жду, когда эти инквизиторы вернутся, чтобы лишний раз показать мне, кто музыку заказывает! Ты вообще обратила внимание на то, что я тебе вначале сказала? Я на грани истерики, я первый раз делаю рекламный заказ, мне тоже страшно, но разве Варе это интересно?
— Лиз, ты что, ополоумела? Это же я тебе позвонила, а не ты мне.
— О чем ты вообще говоришь? — Лиза вскочила со стула. — Вы с Машей совершенно ошалели…
— Да мы просто заговор строим против тебя! — заорала Варя. — Ты чего это — самая умная, а не догадалась! Довести тебя хотим!
— Хватит портить мне нервы! — вопила Лиза.
— Психопатка! — выкрикнула Варя и швырнула трубку.
Варя схватила подушку и некоторое время изо всех сил лупила ею диван. После чего стала честить Лизу, а чуть позже, заварив чай с мятой, решила, что атмосфера, видимо, заражена чем-то, что вызывает приступы неконтролируемого гнева.
До недавних пор она почти не ругалась с подругами. Поспорить — пожалуйста, погорячиться — бывает, но чтобы от всей души злиться друг на дружку — никогда.
Варя почувствовала себя одинокой, никому не нужной, никчемной, бездарной…
Раньше она знала, что у нее есть Лиза с Машей — в любое время дня и ночи, в любой точке земного шара, в болезни и здравии… А сейчас у нее нет никого. Хотя…
Варя достала из куртки мобильный.
— Богдан… — произнесла она «несчастненьким» голосом. — Мне так плохо… Ты приедешь?! Ой, а купи груш и черный «таблерон»…
Глава 9
В обеденный перерыв Маша рванула на Тверскую. Никита назначил встречу с владельцем еженедельника «Репортер» прямо в редакции. Машину пришлось бросить на Пушкинской — Маша увидела свободное место и бросилась наперерез «Хюндай», которая явно нацелилась на единственную свободную точку на протяжении трех километров.
Пробежав метров сто, Маша остановилась перед солидным серым зданием. На подъезде висела новая латунная табличка «Репортер», а на пороге околачивался молодой человек в черном костюме и с рацией.
Молодой человек открыл дверь, Маша зашла в красивый холл, где ее встретил брат-близнец человека в черном и проводил к администратору.
— Вы к кому? — дружелюбно поинтересовалась симпатичная блондинка в очках.
«Если я стану главным редактором, это все будет мое! Я буду здесь царицей морскою!» — восторженно подумала Маша и постаралась себя осадить: мол, скорее всего тебя не возьмут, кто ты такая, и вообще, от добра добра не ищут… Но, вспомнив «добро» в лице Олега, решила, что очень даже ищут — особенно в редакции «Репортера».
— Сейчас, — разволновалась она, полезла в сумочку, выудила бумажку и прочитала: — К Дмитрию Завьялову.
Девушка просмотрела списки, нашла Машу, выдала электронную карточку с пометкой «Гость» и попросила охранника проводить посетительницу до лифта.
Маша вышла на третьем этаже, дошла до конца коридора, по обе стороны которого располагались комнаты с табличками и листами, приклеенными скотчем, — «Новости: да сдам я текст, сдам…», «Верстка: пошли все вон!!!», «Культура: мультура», «Системный администратор. А ты пиво не забыл?», и только на дверях с солидными табличками «Шеф-редактор» и «Главный редактор» не было дополнительной информации.
Маша вдохнула-выдохнула и постучала в кабинет главного редактора.
— Входите! — послышался звонкий мужской голос.
Маша открыла дверь и очутилась в большой комнате с зелеными обоями, добротным кожаным диваном, новым компьютером на просторном столе, плазменным телевизором на стене и восхитительным мягким ковром. Из-за стола приподнялся приятный на вид мужчина в полосатом костюме.
Он пожал Маше руку и усадил ее в кресло напротив себя.
— Мария, чтобы не тратить время, скажу, что нам здесь нужен человек, который мог бы поставить работу на коммерческой основе. Тут проблема такая: команда сильная, но малость не в себе — у них у всех принципы и прочее, а нам надо чтобы эти принципы сочетались с жесткой рекламной политикой, иначе мы зря тут все строили. — Дмитрий обвел рукой кабинет. — И выходит, попали на бабки. Короче, вам тут нужно разобраться с коллективом, малость их утихомирить, и чтоб они все поняли: идеи идеями, а кушать хочется всегда. А то их разбаловали при прежнем режиме. Короче, вы готовы? Для начала пятнадцать тысяч в месяц, а там посмотрим.
«Надеюсь, это не в рублях?» — подумала Маша, почувствовав легкое головокружение.
— В рублях получается 420 тысяч, — уточнил Завьялов.
Маша молчала. Сердце стучало быстро-быстро, и ей очень хотелось ответить этому энергичному Дмитрию, что ничего не получится, хотелось убежать и спрятаться в каких-нибудь лопухах. Но, словно против воли, она представляла себя на его месте, за этим стильным «макинтошем», и воображала, как купит квартиру где-нибудь на Чистых Прудах, и…
— Мария, мы нашли шеф-редактора, он волокет в политике, во всех таких вещах, так что тут не волнуйтесь. Он, правда, через месяц только начнет работать. Нам главное, чтобы издание выходило, а вообще, на нем можно поднять «лимонов» пять в год. «Лимон» вам на редакцию, четыре — без налогов — прибыль, так что нам сейчас важнее финансовая структура, чем, так сказать, творческий потенциал… — бубнил Дмитрий.
— Я подумаю, — наконец выдавила из себя Маша. — Предложение очень интересное, но мне надо кое-что сопоставить.
— Конечно, думайте! — невесть чему обрадовался Дмитрий. — Но не особо долго. Нам нужно через две недели начать работать. Понятно? — настаивал Дмитрий.
— Вполне, — надменно ответила Маша. — Просто дело в том, что я сейчас зарабатываю примерно те же деньги, — нахально приврала она. — Так что мне надо все хорошо взвесить.
— Конечно-конечно, — засуетился Дмитрий. — Но не тяните, лады?
— Лады, — согласилась Маша и вышла, держась за стенку.
— А что, если я бездарная? — ныла Варя. — Я же писала только сериалы, а там большого ума не надо…
— Но ты ведь чувствуешь, что тебе в сериалах тесно? — утешал Богдан.
Мало того, что он среди дня сорвался с работы, так еще и забрал Варю домой, усадил на террасе, выставил на стол целую кондитерскую и возился с ней, как с маленькой, пока она жаловалась и хныкала.
— Варенька, милая, забудь обо всех своих страхах, оставь сомнения — просто отложи их на время, пока не напишешь блестящий сценарий, — говорил он, и от его слов Варе делалось тепло и уютно. — Ты — молодец, ты — талантливая, целеустремленная, у тебя все получится… Я в тебя верю.
Варю разморило: она сквозь полудрему слушала Богдана, а в душе не осталось волнения — ни тревоги, ни беспокойства, ни мнительности…
Глаза сами по себе закрылись, тело обмякло — Варя заснула в шезлонге.
И ей приснился кошмар. Они с Богданом поехали на пикник. Расположились на берегу озера, постелили плед, разложили еду. Богдан купался, а Варя решила прогуляться по лесу. Веселая березовая рощица перешла в смешанный лес: трава стала выше, тропинка уже, но Варя все шла и шла, и вот уже осока била по ляжкам, крапива стегала по рукам, под ногами хлюпало, жужжали москиты, а она упрямо двигалась вперед. Скоро пришлось продираться сквозь деревья: колючие ели хлестали тяжелыми лапами, шипы на кустарниках царапали до крови, но она все шла, потому что знала: сзади кто-то есть. Кто-то очень страшный. Варя побежала, но ноги застревали в густой траве, а рукам все труднее было раздвигать ветви. Лес стал темный и сухой, неба не было видно, и вдруг Варя с ужасом поняла, что ветки опутали запястья, как наручники, а ноги провалились в трясину. И вдруг издали Варя увидела зарево — лес горел, и она уже чувствовала, как пламя подбирается и дым щекочет ноздри…
— А-аа! — завопила она и проснулась.
В доме действительно пахло горелым. Не до конца разобравшись, где сон, где явь, Варя бросилась на запах и на кухне увидела женщину, которая с досадой смотрела на подгоревший блин.
— Здрасте, — промямлила Варя. — Я Варя.
— Добрый день, — с улыбкой ответила женщина. — Наталья Андреевна, помощница по хозяйству. Вот, блин упустила.
— Очень приятно. Не в смысле блина, конечно. — Варя тоже улыбнулась. — Мне даже приснилось, что горим. Ну, не буду вас отвлекать, лучше приму ванну.
И она развернулась, чтобы выйти из кухни.
— Вы не были в большой ванной? — окликнула Наталья Андреевна.
— Где? — изумилась Варя.
— Ну, ванных здесь две и душевая еще, — пояснила домработница. — Пойдемте, покажу.
Они прошли по коридору в глубь пентхауза и уперлись в дверь из резного дуба.
— Вообще-то, это трудно назвать просто ванной комнатой, — предупредила Наталья Андреевна и распахнула створки.
Комната не меньше тридцати метров располагалась на углу дома, что означало две стеклянных стены с видом на северо-запад Москвы. Посреди комнаты, в полу, находилась ванна, отделанная мрамором цвета меда, пол тоже был мраморный, шероховатый, а стены расписаны фресками — обнаженные купальщицы во фривольных сценках. Но самым потрясающим было то, что прямо над джакузи поднимался небольшой прозрачный купол.
— Вот это да… — прошептала Варя.
— На большой террасе есть баня и бассейн, — похвасталась Наталья. — На нее вход из малой гостиной.
— Неужели? — ахнула Варя. — Большой бассейн?
— Не очень, — улыбнулась помощница по хозяйству. — Но красивый.
— Да-а… — Варя никак не могла прийти в себя. — А вы уверены, что здесь можно мыться… простым смертным? — Она с уважением кивнула в сторону ванны.