— Везение сопутствует всегда, когда работаешь на Дороти.
Джелия усмехнулась. Даже если она почувствовала, что в моих словах искренностью и не пахнет, то не подала виду.
— Вот такое отношение нам здесь и нужно, — заявила она. — Но сегодня тебе повезло гораздо сильнее, дорогая, у тебя будет особое задание. Помочь мне подготовить Дороти к новому дню. Ну, каково это, стать новой младшей фрейлиной принцессы?
— Мне? — я отступила, удивившись. — Новой фрейлиной Дороти?
— Именно тебе, глупышка, — подтвердила Джелия. — И не удивляйся так! Ты здесь пробыла дольше всех остальных и показала себя столь же преданной и старательной. Идем, мы же не хотим заставлять Ее Светлость ждать?
— А как же Ханна? — спросила я, быстрым шагом следуя за Джелией по коридору. Еще вчера в обед младшей фрейлиной была Ханна. Во время ужина стул ее был пуст, но я подумала, что она ушла помогать Дороти. Что случилось?
Джелия посмотрела на меня и печально покачала головой.
— Ханна в изоляторе, — пояснила она. — Она больше не вернется к своим обязанностям во дворце.
Прозвучало зловеще. Я приложила руку к груди, пытаясь замаскировать любопытство под сестринское участие.
— Что с ней случилось? Все будет в порядке?
— К сожалению, она приглянулась Льву. Слишком приглянулась. — Джелия вздохнула. — Но бедняжка ни в чем не виновата — у Льва всегда были проблемы с неуемным аппетитом. Ханна ничего не могла поделать.
— Он ее… съел? — В голове вспыхнул образ Герт, тающей на полянке в лесу Страны гилликинов. Она погибла, защищая меня. Защищая всех нас. Но Лев все еще жив, увечит стражников и бродит по дворцу, беспричинно нападая на невинных служанок.
— Как сказать… не всю, — отозвалась Джелия, улыбка ее даже не дрогнула. — Скоро ей станет лучше, и, когда девочка поправится, Страшила восстановит ее тело. Ханна станет даже лучше, чем прежде! На самом деле она довольна. Это такая честь — присоединиться к железным солдатам.
Довольна. Да-да, конечно. Я кипела от злости. Стать одним из отвратительных научных проектов Страшилы — это нынче честь? Когда ярость заклокотала в груди, я вновь почувствовала невидимый нож, который пульсировал где-то внутри меня. Он хотел явиться. Хотел резать. Но я подавила это желание.
— Лев еще здесь? Во дворце?
— Нет, — ответила Джелия, когда мы завернули за угол и направились вверх по главной лестнице, в покои Дороти. — Глинда посчитала, что ему лучше вернуться в лес. Нам не нужен еще один инцидент, а он сам не свой с тех пор, как… — Она вдруг замолчала.
— Как что? — Я задумалась, вдруг на Льва так подействовала та стычка с Герт в лесу? Но ведь в тот день, когда мы видели его в саду, он уже вполне оправился.
— Не важно. — Она отвела взгляд. — Разве ты не в восторге от своего нового назначения?
Я в восторге, но не по тем причинам, о которых думает Джелия. А еще я боюсь. Подобраться к Дороти — часть моей миссии, но все происходит как-то слишком быстро. Судя по разговорам служанок в перерывах между работой, фрейлина Дороти — желанная должность, которую получают лишь самые жизнерадостные и послушные горничные.
— Почему я?
— Ты долгие годы старалась впечатлить принцессу. И впечатлила меня. — Джелия понизила голос и наклонилась ближе. — Ты можешь работать в сложных условиях, дорогая. А это тебе понадобится.
Мне вспомнилась наша встреча с Железным Дровосеком в узком коридорчике-ловушке садового крыла. Я думала, Джелия попыталась забыть тот неприятный случай, заперла память о нем в специальном мысленном чулане отрицания. Но, видимо, он произвел куда большее впечатление, чем могло показаться.
— А кроме того… — Джелия искоса взглянула на меня, — Волшебник замолвил за тебя пару хороших словечек.
— Волшебник? — Я так и замерла посреди пути.
— Да-да, он пришел ко мне прошлым вечером и рассказал, насколько доволен твоей уборкой. Правда, Волшебник никогда не скупится на комплименты, но чаще всего они не касаются домашнего хозяйства. Должно быть, тебя он хорошо запомнил.
— Я просто выполняла свою работу, — сказала я, не зная, как реагировать. Неужели Волшебник пытается мне помочь? Он работает на Орден и помогает пробраться в святая святых — спальню Дороти?
Джелия повернулась и удивленно оглядела меня с ног до головы, ошибочно приняв замешательство за нежелание.
— Если ты еще не готова к этой должности, Астрид, уверена, любая из наших девочек с превеликим удовольствием тебя заменит.
— Нет-нет, конечно же, готова. Просто… бедняжка Ханна.
— Сейчас не время грустить. Жизнь не стоит на месте, — отозвалась Джелия. — У нас есть лишь одна обязанность, и это — радовать Дороти.
Да уж, Джелии точно стоило бы отвесить хорошую оплеуху. Впрочем, здесь всем горничным словно мозги промыли, так что нельзя винить ее за черствость.
Мы наконец подошли к двери, ведущей в личные покои Дороти. Она была тяжелой и чертовски безвкусной, собранной, казалось, из миллиона изумрудов. Линии цветочных узоров выложили из всевозможных драгоценных камней. Прежде чем мы вошли, Джелия в последний раз оценила мой внешний вид.
— Держи, — сказала она, порывшись в кармане фартука и выудив на свет маленькую золотистую баночку. — На самом деле нам не положено ей пользоваться, но самая чуточка не повредит. — Она сняла крышку и протянула баночку мне.
Я осторожно залезла внутрь пальцем и достала немного блестящей жирной субстанции, напоминавшей блеск для губ. Перед внутренним взором всплыло лицо Индиго, и я на секундочку прикрыла глаза, припоминая ее слова. Нанесла блеск на губы, чувствуя покалывание, после которого ВечноУлыбка начала действовать. Не очень комфортные ощущения — словно уголки губ пришпилили иголочками. Но, пожалуй, лучше выглядеть так, чем предстать перед Дороти хмурой.
Я вернула баночку Джелии. Горничная и сама взяла капельку, обновляя оскал, а потом спрятала эту гадость обратно в карман фартука. Когда она вытащила руку, то протянула мне зажатую в ней серебряную расческу.
— Запомни, ровно тысяча раз. Не тысяча и один, не девятьсот девяносто девять. Не сбейся со счета. Дороти узнает. Всегда узнаёт — мы так потеряли уже не одну служанку. Ханна прекрасно умела считать.
Джелия постучала в дверь и, не дождавшись ответа, распахнула ее. Войдя внутрь, она оглянулась через плечо и шепотом дала мне еще один совет.
— И что бы ни случилось, — предупредила она, — не смотри на ее туфли.
Комната Дороти от пола до потолка была абсолютно розовой. Тошнотворного цвета сахарной ваты. Над кроватью розовый шелковый балдахин, пол застлан пушистым розовым ковром, и даже потолок покрыт чем-то наподобие розовых стразов, от долгого взгляда на которые, казалось, можно ослепнуть.
Если бы Мэдисон Пендлтон когда-нибудь попала в Страну Оз, она бы, пожалуй, смогла спокойно занять во дворце Дороти должность личного дизайнера интерьеров. В нескольких сантиметрах от кровати, почти по центру комнаты, каким-то странным зеленым порошком был очерчен зеленый круг, внутри которого, преследуя собственный хвост, носился маленький черный терьер.
Я прекрасно знала, кто это. Тото. Заметив нас, он оскалил крошечные зубки и зарычал. Джелия осторожно обошла его стороной, я последовала ее примеру. Когда я проходила мимо, Тото кинулся на меня, но словно наткнулся на невидимую стену. Не растеряв мужества, песик поднялся на маленькие лапки и попробовал вновь. Я неосознанно отшатнулась от него в испуге.
— Не обращай внимания, — заметила Джелия, махнув рукой. — Он просто отдыхает. Это милый малыш, но порой не может себя контролировать.
Неудивительно, что и маленький песик у Дороти такой же злобный, как и она сама. Кстати о Дороти, ее нигде не было видно. Проходя мимо кровати, Джелия слегка приподняла пушистое покрывало.
— Ау-у! — пропела она. — Ваше Высочество!
Ответа не последовало.
— Она, наверное, в своем любимом месте, — заметила Джелия, открывая очередную дверь.
Язык не поднимался назвать это гардеробной. Комната оказалась огромна, словно пещера Ордена, и заполнена одеждой: платья мини и макси, летящие и с корсетами, бальные платья, вечерние, короткие шортики и обтягивающие леггинсы. Бесконечное разнообразие нарядов, схожее, правда, одной деталью: все они были в бело-голубую клетку. Стоило протянуть руку и коснуться пальцами ткани клетчатого комбинезона, как он сорвался с вешалки и проплыл перед нами по воздуху, словно оказался надет на невидимую модель. Я дотронулась до шляпы, и та присоединилась к наряду в его хождении по подиуму. Джелия смерила меня неодобрительным взглядом и коснулась обеих вещей, отправляя их обратно на полки. Я в ответ скорчила извиняющуюся гримасу.
Мы продолжали продвигаться по гардеробной, но нигде не было и следа Дороти. А еще среди бесконечных рядов одежды определенно не было видно туфель. Ни единой пары туфель. В самом конце мы наконец-то отыскали Дороти, растянувшуюся на розовой оттоманке с узором из завитушек. На ней была длинная шелковая сорочка все в ту же голубую клетку, из-под которой виднелись носки красных туфель на высоких каблуках. Она что, спит в них?
— Вы опоздали, — холодно бросила принцесса, отрывая взгляд от модного журнала с названием «Ее Величество», на обложке которого красовалось ее собственное лицо.
— Простите, мэм, — ответила Джелия, опуская взгляд в пол. — У нас были кое-какие проблемы с вашей фрейлиной. Астрид теперь займет место Ханны.
Дороти смерила меня взглядом.
— Она умеет считать?
— Она восхитительно считает, — заявила Джелия.
Я кивнула, подтверждая ее слова, но Дороти уже было плевать. Она откинула голову и потянулась, хлопая в ладоши.
— Где список гостей вечеринки? — потребовала принцесса.
— Все, кто хоть что-то значит в Стране Оз, придут на нее, — сообщила Джелия. — Джинджер, Многоцветка. Я даже получила весточку от Лоскутушки.
Дороти нахмурилась. Казалось, она, в отличие от Джелии, не особо была впечатлена списком гостей. Может, если бы она не так часто изгоняла из дворца и казнила своих подданных, то на празднества изъявило бы желание прийти больше народа.