Келзи понимала, что должна целиком и полностью сосредоточиться на своей роли и соблюдать дистанцию между собой и Тейтом — так будет лучше для них обоих. Ведь Тейту нужно было от нее именно это. А если она захочет придать личный характер их отношениям, это только помешает делу.
В аэропорту Келзи окинула взглядом группу, собранную Тейтом. Эти люди отличались друг от друга вкусами и уровнем интеллекта и все же общались как старые друзья и очень приветливо относились к новичкам.
Они летели обычным туристическим рейсом, сильно отличавшимся от того, которым прибыли из Миннеаполиса Келзи и Тейт. В каждом ряду было девять мест, кресла такие низкие, что колени почти доставали до носа. Стюардессы ловко сновали по проходу, раздавая тарелки с холодным ленчем и наполненные лишь на две трети стаканчики с бесплатными напитками. Члены съемочной группы вели себя как невоспитанные дети — шумели, смеялись, громко переговаривались.
Келзи почувствовала, как общее возбуждение передается и ей. Оно нарастало и нарастало где-то внутри, когда Келзи думала, что никогда не видела океан, никогда не пила «мей-тей» и не нежилась на сияющих под солнцем песчаных пляжах. Это же самое возбуждение усиливало ее нетерпение, заставляло улыбаться все шире. Глаза ее сияли, подобно изумрудам — изумрудам с вкраплениями сверкающих бриллиантов.
— Иди сюда, Келзи, садись со мной, — Дэниел Марстон похлопал по сиденью рядом со своим местом.
Келзи, улыбаясь, пробралась мимо него и села у окна.
— Так у нас хоть будет возможность поговорить, — улыбнувшись, сказал Дэниел. — Я всегда стремлюсь узнать как можно больше о своей партнерше.
— Может быть, не стоит этого делать, а то твое разочарование отразится на качестве ролика.
— Мне нравится твой юмор. Так может шутить только человек, который уважает себя.
Келзи немного удивило, что Дэниел выражается так философски, что совсем не соответствовало его облику.
В этот момент в салоне появился Тейт и, заметив, что Келзи села рядом с Дэниелом, попросил Брюса сесть у прохода, так чтобы сам он мог сидеть напротив Марстона. Брюс не выразил особого восторга, однако покорно пересел на предложенное ему место.
Когда они взлетели, Тейт завязал разговор с Марстоном на профессиональные темы, а Келзи пришлось смотреть в окно на сверкающую поверхность океана.
— Я никогда не видела столько воды, — вздохнула она, отворачиваясь от окна, чтобы взять с подноса малоаппетитный сандвич. — Все такое синее. Небо сливается с океаном.
Тейт и Марстон обменялись понимающими улыбками.
— Никак не могу поверить, что ты никогда не видела океана, — сказал Марстон. — Но ты ведь как-никак родилась в Миннесоте, а значит, умеешь плавать, не так ли?
— Как рыба. Если точнее, как форель, а не как дельфин. Но не знаю, как буду чувствовать себя в соленой воде.
— Одно могу сказать точно — ваши волосы будут чувствовать себя плохо, — сказал Тейт, бросая скомканную салфетку на поднос с недоеденным завтраком.
— Ты всегда так защищаешь ее волосы? — рассмеялся Марстон.
— Да, — сказала Келзи. — Если бы это было возможно, он носил бы их у себя на поясе. Не как трофей, конечно же, — просто для сохранности.
Тейт не стал спорить, губы его чуть раздвинулись в довольной улыбке, и он окинул взглядом волосы Келзи, словно с благодарностью принимая на себя ответственность за это сокровище.
— Вот что я скажу тебе, Келзи, — произнес Марстон. — Как только прилетим на Гавайи, я покажу тебе, каков океан во всей его красе. Устрою тебе настоящий тур, а не просто короткую экскурсию. Как только разместимся в отеле, отправимся кататься на серфах.
— Правда?
— Слово чести. Гавайи просто созданы для этого. — Марстон повернулся к Тейту. — А ты катался когда-нибудь на серфе?
Тейт положил на колени кожаный портфель, который везде таскал за собой последнее время.
— Не помню, кажется, нет, — он вынул из портфеля работу, словно желая избежать приглашения Марстона.
— О, тогда надо выкроить время и присоединиться к нам. Это хорошо снимает любые стрессы. Келзи обязательно надо этим заняться. У нее есть к этому способности, — Дэниел снова повернулся к Келзи. — Ты ведь позволишь мне научить тебя кататься на серфе, правда? Мы будем тренироваться каждый день.
— Ты хочешь сказать, что я научусь серфингу за то короткое время, что мы здесь пробудем? Это было бы прекрасно. Девон ни за что не поверит, — Келзи снова взглянула в окно на пенистые гребни волн и не заметила, как нахмурился Тейт. — Серфинг, — произнесла она нараспев. И это еще называется работой!
— Вы, Келзи, не должны забывать о том, чтобы беречь себя. Вы можете купаться и загорать, но не должны увлекаться опасными видами спорта, — сказал Тейт, подняв глаза от бумаг.
— Эй, Тейт, не надо так беспокоиться, — воскликнул Марстон. — Я даю честное словно, что не позволю ее волосам запутаться в водорослях. Наша модель не станет рыжеволосой русалкой.
— Модель серии «Только для рыжих», — уточнил Тейт, снова возвращаясь к бумагам.
— Да, да, красавица из рекламы серии «Только для рыжих».
Марстон взял Келзи за руку и стал критически разглядывать белую, почти прозрачную кожу и видневшиеся под ней тоненькие голубые ленточки вен.
— А ты обгоришь, детка, — пообещал он. — Я буду следить за тем, чтобы ты не забывала мазаться кремом. Выбирай в отеле номер по соседству с моим. Я всегда вожу с собой крем для загара.
Тейт вдруг швырнул свою ручку на стоящий перед ним поднос и тут же посмотрел на нее так, будто не понимает, откуда она там взялась.
Они приземлились в Гонолулу и вскоре прибыли в отель. Но съемка была назначена лишь на следующий день на одном из уединенных частных пляжей. Келзи буквально сгорала от нетерпения. Скорее бы наступило утро!
Утром, когда они ехали по шоссе, оставив позади многоэтажные отели Вайкики, Келзи широко открытыми глазами смотрела по сторонам, поражаясь великолепию пейзажа. Они добирались до места съемки почти сорок пять минут, но девушка нисколько не устала.
Красота пляжа превзошла все ожидания Келзи. Он тянулся до самого горизонта, отделяя раскинувшийся справа океан от огромных тенистых пальм. Келзи вдруг почувствовала себя очень маленькой рядом с необъятным простором океана, под куполом ярко-синего неба. Ей показалось на секунду, что никакая, даже самая замечательная, игра не будет достаточно хороша на фоне этого поистине сказочного пейзажа, выбранного Тейтом.
Но как только они приступили к работе, Келзи вдруг ясно поняла одну простую вещь — от нее вовсе не требовалось быть такой же огромной, как океан, или такой же яркой, как небо. Просто надо было спокойно гармонировать с их красотой, как бы делясь ею со зрителями.
И хотя задача ее состояла всего-навсего в том, чтобы убедить их купить шампунь, как только ноги Келзи коснулись теплого песка, ей очень захотелось поделиться своей радостью с миллионами зрителей, которым вряд ли представится когда-нибудь возможность побывать на Гавайских островах. Ведь только вчера она была одной из них и никогда не попала бы сюда, если бы не работа, предложенная Джином и Тейтом.
Келзи надеялась, что способна вызвать у зрителей доверие и интерес к продукции, которую она рекламирует. Она верила, что сможет донести до них это ощущение счастья и восторга, охватившее ее сейчас на берегу безбрежного синего океана. Купив косметику серии «Только для рыжих», женщины смогут испытать частицу того восторга, который испытывает Келзи, касаясь ступнями теплого песка. Келзи очень хотелось поделиться этим открытием со всеми остальными.
Конечно, шампунь «Только для рыжих» не может дать женщине гарантию, что вскоре она окажется на залитом солнцем пляже рядом с красивым мужчиной, но он способен помочь ей чувствовать себя увереннее независимо от того, подает ли она кофе в дешевом кафе или собирается участвовать в киносъемках.
Келзи снова подумала о том, что работать с Дэниелом Марстоном оказалось гораздо приятнее, чем она могла предположить. Она не могла не признаться себе, что, несмотря на странные чувства, которые вызывал у нее Марстон, между ними росла взаимная симпатия. Келзи никогда не выбрала бы этого человека себе в партнеры, но была очень благодарна ему за искреннее стремление помочь ей влиться в работу, почувствовать себя раскованнее перед камерой.
Келзи никак не могла понять, почему Тейт так угрюмо смотрит на Марстона. Дэниел ведь сделал все, чтобы они могли работать вместе, стали хорошими партнерами. А может, ей просто нравится Марстон? Может, она вжилась в образ, созданный перед камерой?
«Нет», — твердо ответила самой себе Келзи.
Марстон прогуливался рядом, с интересом наблюдая, как Джина, гример съемочной группы, работает над обликом Келзи. Ей сделали массаж лица, затем маску, потом вытерли лицо губкой, нанесли грим, расчесали волосы. Наконец, отступив на шаг, чтобы полюбоваться результатами своей работы, Джина объявила, что Келзи так красива от рождения, что всего этого, в общем-то, не требовалось. Обе весело рассмеялись.
Когда Брюс намочил волосы Келзи, обмотал их полотенцем и сказал, что можно снимать, девушка чуть не задохнулась от изумления.
— Тюрбан! — воскликнула она, удивленно глядя на себя в зеркало. — Вы хотите, чтобы я рекламировала собственные волосы, когда их даже не видно?!
Рядом с ней стояли Кобб и Юджин, прилетевший на острова на день раньше. Даже за темными очками виднелись морщинки вокруг глаз Кобба. Его пухлые губы расплылись в улыбке.
— Не волнуйся, Келзи, — сказал он. — Ты снимешь тюрбан по ходу действия. Надо немного подразнить зрителя. Так ты будешь выглядеть еще шикарнее, дорогая. Давай, порази нас своей игрой. Мы очень на это рассчитываем.
Немного приободренная Коббом, Келзи в последний раз просмотрела реплики, записанные в сценарии, а затем они подошли к месту съемки.
Реквизит сцены был немногочисленным — полотенце Келзи, серф Марстона и красная спортивная машина с откидным верхом. Келзи с удивлением заметила, что серфу уделили ничуть не меньше внимания, чем ее волосам. Его помыли, высушили, протерли и отполировали так, что он буквально сиял под утренним солнцем.