— Этот фотограф не собирается под нас подстраиваться. Он работает по собственному расписанию. Пришлось с этим считаться. К тому же, — продолжал Тейт, натягивая носки и стараясь не глядеть на Келзи, — у меня очень много дел.
Кровь бросилась Келзи в лицо. Она резко повернулась к Тейту, не замечая, что халат ее распахнулся.
— Так, значит, это утро — всего лишь одно из твоих дел?
— Я просто хотел с тобой попрощаться…
Сердце Келзи больно сжалось от этих слов.
— Попрощаться? Извини, но такие сцены не в моем репертуаре, — скомкав дорогую шелковую рубашку, она швырнула ее в чемодан. — Я слышала о скоротечных романах на съемочной площадке, но не думала…
— Келзи? — Тейт в замешательстве вскочил с кровати. — Я хочу этого не больше, чем ты. Но ведь мы еще увидимся в Миннеаполисе. Мы расстаемся только на время. Ты ведь понимаешь это, разве не так?
— Нет, — твердо сказала Келзи, продолжая вытаскивать из гардероба свои вещи и бросать их в чемодан. — Я знаю только, что должна подчиняться твоим указаниям и ехать туда, куда ты скажешь. Я знаю только, что добилась быстрой славы — всего, о чем только может мечтать каждая девушка. И все же я очень несчастна.
— Подойди сюда.
— Зачем?
— Но ты же должна следовать всем моим инструкциям. Повернувшись к Тейту вполоборота, Келзи наблюдала за ним краешком глаза. Она решила про себя, что в одном носке Тейт выглядит не слишком внушительно. Пожалуй, даже трогательно.
— Подойди сюда.
Бросив в чемодан очередную пару колготок, Келзи подчинилась. Она вся напряглась, когда Тейт обнял ее за плечи.
— Ну что? — спросила Келзи.
— Мне тоже очень тяжело с тобой расставаться.
— Не надо притворяться.
Вздохнув, Тейт прикусил губу. Откинув голову Келзи назад, он пристально посмотрел ей в глаза, потом нежно коснулся губами того места на виске, где Черри выстригла ей волосы.
— Мне очень жаль, Келзи. Но поверь мне — если бы мы расставались не через шесть часов, а через шесть дней, было бы не легче. Я не могу сказать тебе, что будет дальше. Но хочу, чтобы ты твердо знала одно: то, что было между нами, — это вовсе не скоротечный роман на съемочной площадке.
Прикосновения Тейта и его слова немного успокоили Келзи. Она даже выдавила из себя улыбку. А может, ей просто не хотелось спорить.
— Да? Ты уверен? Уж очень похоже, что это именно так. По крайней мере сегодня ночью. И утром, — прошептала она, поднимая голову, чтобы Тейт мог поцеловать ее.
Прощаясь с Тейтом в аэропорту, Келзи вспомнила этот момент. Ее пугало одиночество, ей будет очень не хватать Тейта. Она летела вместе с Брюсом, заранее готовясь к постоянным стычкам с грубым насмешливым парикмахером. Ей так хотелось, чтобы Тейт был рядом, чтобы он по-прежнему улаживал все непредвиденные ситуации, помогал ей, поддерживал ее.
Но это было невозможно. Она должна была лететь в Нью-Йорк с Брюсом, который должен был подготовить ее волосы для снимков на плакат. Келзи пришлось даже согласиться, чтобы он немного подстриг ее. На этот раз у нее не было выбора. От нее зависел дальнейший успех рекламной кампании, и Келзи пришлось подчиниться требованиям Брюса. Слишком многое было поставлено на карту. Она могла потерять все, чего добилась. Даже Тейта.
Если ей говорили «улыбайся!», она не имела права думать в этот момент о том, как скучает по Тейту. На первом месте должна быть работа, и только работа. И лишь вечером можно было дать волю чувствам. Келзи понимала, что она сознательно шла на это, подписывая контракт, но это было слабым утешением.
Обаятельная улыбка Тейта стояла у нее перед глазами, когда она позировала для плаката. Глядя на слепящие прожектора, она вспоминала тот вечер на пляже, когда Тейт впервые поцеловал ее, заставив почувствовать себя так, словно они, потерпев кораблекрушение, оказались вдвоем на необитаемом острове. Потом она вспоминала путешествие на Мауи, походы по магазинам и как оба они пытались перещеголять друг друга, купив что-нибудь необычное. Интересно, придется ли ей хоть раз в жизни надеть юбку из травы?
Вопреки ожиданиям Келзи, Брюс особенно не донимал ее, если не считать того дня, когда он сделал Келзи стрижку, — в этот день он был самым настоящим тираном. Келзи едва дождалась того момента, когда он разрешил ей встать с кресла.
Когда в коридоре студии фотографа Келзи наткнулась на Задору Кейн, она была рада увидеть знакомое лицо и даже не сразу вспомнила, что Задору и Тейта Александра связывало когда-то нечто большее, чем совместная работа. Она забыла даже о том, что Джина говорила ей о Задоре — Джина считала эту женщину хладнокровной интриганкой. Но Келзи было приятно, что Задора проявляет такой живой интерес к ходу их рекламной кампании.
— Так, значит, кампания идет успешно, — сказала Задора, доставая из кармана брелок в виде флакончика духов. Она вытащила пробку и как следует надушила запястья под браслетами. Воздух наполнился резким, почти удушливым запахом. — Всякий раз, когда я читала об этом в газетах, я просто не верила своим глазам. Ты прекрасно справилась с этим делом, дорогая.
— Честно говоря, — призналась Келзи, — нам не очень нравится шумиха, поднятая прессой.
— А, ты имеешь в виду эту чушь про твои волосы? Не стоит беспокоиться. Насколько я знаю Джина, он заставит газетчиков заплатить за клевету. — Задора положила брелок обратно в карман. — И что же вы собираетесь делать дальше?
— Пока мы остаемся в Нью-Йорке. Брюс связался с несколькими салонами красоты и хочет, чтобы я встретилась с их представителями.
Задора понимающе кивнула, они поболтали еще несколько минут и пошли каждая своей дорогой. Если бы Келзи не наступила на крошечный флакончик с духами, она бы ни за что не заметила его на полу. Наверное, он отцепился от брелока и упал, когда Задора клала его в карман. Келзи подняла флакончик, надеясь, что она еще увидит Задору и сможет его вернуть. Единственное, что немного тревожило ее, когда она вспоминала о разговоре с Задорой, это тот факт, что модель ни слова не сказала о Тейте.
Неужели до нее уже дошли сплетни? Так, значит, вокруг уже ходят слухи о том, что Келзи и Тейта связывают не только деловые отношения? Или Задора сама догадалась об этом? Впрочем, Келзи решила, что это не так уж важно.
Проведя три недели в Нью-Йорке вместе с Брюсом, Келзи готовилась вернуться в Миннеаполис. Они обошли множество салонов красоты — Брюс расхваливал достоинства серии «Только для рыжих», а Келзи пожимала руки, позволяла всем желающим потрогать ее волосы и раздаривала направо и налево улыбки. Она привыкла к запаху состава для «химии» и к одним и тем же вопросам, задаваемым людьми в форменной одежде того или иного заведения. В конце их поездки, чтобы вознаградить себя и Келзи за тяжелый день, Брюс повел ее в театр. Келзи была покорена не столько самой пьесой, сколько тем, что Брюс попытался как бы извиниться перед ней за то, что не всегда бывал достаточно вежливым. И даже в самолете он был очень мил. Келзи было особенно приятно, когда Брюс сказал вдруг:
— Не стоит говорить Тейту о том, что произошло в салоне «Помпадур». Он не всегда понимает мой стиль работы.
В ответ Келзи только пожала плечами и стала рассматривать лежащий у нее на коленях журнал. Ничего себе стиль работы. Брюс просто оскорблял людей, с которыми работал, и ей стоило огромного труда уладить его стычку с администратором в салоне «Помпадур».
Келзи с удовольствием думала о том, что Тейт обещал предоставить ей три дня отдыха. Она собиралась насладиться ими в полной мере. Единственное, о чем она жалела, так это о том, что не сможет провести их с Тейтом — он все еще разъезжал по делам.
Но прошло всего сорок восемь часов, когда Тейт позвонил ей домой и попросил срочно приехать в офис. Келзи, одетая в выцветшие джинсы и рубашку, сидела перед телевизором со стаканчиком мороженого и смотрела свое любимое шоу. Она даже не стала снимать телефонную трубку. С Тейтом поговорила Девон, а потом передала Келзи, что Тейт вернулся из поездки раньше, чем рассчитывал, и хочет немедленно ее видеть.
Келзи буквально помчалась в офис, сгорая от нетерпения увидеть Тейта, а также узнать, почему ее вызвали так спешно. Секретаря в приемной не было, поэтому Келзи постучала в дверь Тейта и вошла со словами:
— Привет! Какой приятный сюрприз…
Она думала, что Тейт тут же заключит ее в объятия, но, когда он поднял голову от бумаг, глаза его были холодными как лед. Он швырнул на стол газету и сказал:
— Вот уж действительно сюрприз! Только мне не нужны подобные сюрпризы.
— Я думала… — Келзи замялась, стоя на пороге. — Я думала: ты просто хочешь увидеть меня. Я вернулась два дня назад и…
— Я знаю.
— Тейт?
— Мне пришлось вернуться из-за этого, — сказал он, снова беря в руки газету.
Каждый шаг к столу Тейта стоил Келзи таких усилий, словно она шла не по ковру, а брела по колено в песке. Тейт смотрел на нее в упор. У Келзи слегка дрожали руки, когда она взяла со стола газету. В голове ее вертелись самые ужасные догадки. Что могло случиться? Может быть, Брюс превзошел себя, оскорбляя людей, и это попало в газеты? Или фотограф рассказал журналистам историю о том, как снимал ее с выстриженным клоком волос на голове? Или Девон выкинула какую-нибудь глупость, например, рассказала о том, что Дэниел Марстон — голубой?
Статья находилась на развороте газеты. «Конкурс „Только для рыжих“ — фальшивка», — гласил заголовок. Дальше сообщалось, что конкурс, объявленный Джином Тайсом для покупателей детского шампуня серии, оказался сплошным надувательством. Компания «Элсет индастриз» обещала победителю стипендию на четыре года, но это оказалось лишь рекламным трюком с целью привлечь деньги, необходимые для рекламной кампании. Никакой стипендии не будет.
Келзи чуть не стало дурно, когда она подумала, чем может все это обернуться. В сочетании со статьей в бульварной газетенке о ее якобы ненатуральных волосах это может погубить репутацию серии «Только для рыжих» и даже компании «Элсет индастриз» в целом. Теперь она понимала, почему Тейт был вне себя от гнева.