Персонажи часто страдают от последствий случайных, но судьбоносных событий. В «Огнях ночной пятницы» квотербек-звезда Джейсон Стрит (Скотт Портер) получает паралич нижней части тела после жестокого удара на футбольном поле. Ужасная травма оказывает волновой эффект на весь техасский городок Диллон, который буквально живет футболом. Многообещающая футбольная карьера Джейсона окончена, плохо подготовленный квотербек-дублер Мэтт Сарасин (Зак Гилфорд) неожиданно получает место в основном составе и всеобщее внимание, а работа главного тренера Эрика Тейлора (Кайл Чендлер) внезапно оказывается в опасности — в случае увольнения, возможно, ему придется снова переезжать.
В ситкомах несчастья персонажам приносит иной раз сама концепция сериала. Пассажирам «Минноу» не суждено выбраться с острова Гиллигана в одноименном сериале.
В сериале «Женаты и с детьми» судьба Эла Банди — оставаться жалким неудачником из-за «проклятия Банди». В серии восьмого сезона «Удача Банди» все внезапно идет так, как хочется Элу, несмотря на его скептицизм. После того как Банди решает порадоваться своей удаче и восклицает «Эл Банди — победитель!», все тут же идет вразнос.
В сериале «Меня зовут Эрл» мелкий воришка Эрл Хикки (Джейсон Ли) пытается избежать мрачной судьбы, поверив в карму и исправив все прегрешения, совершенные за свою жизнь. Эрл получает это откровение после того, как теряет лотерейный билет, по которому выиграл 100000 долларов, потом он находит его, самоотверженно разбирая мусор, чтобы раскаяться за годы безответственного его разбрасывания.
Человек против нескольких сил. Как видно из нескольких предыдущих примеров, силы антагонизма могут пересекаться. Чем больше препятствий, тем лучше — если, конечно, они органично вписываются в повествование.
Пересекающиеся антагонистические силы работают эффективнее всего, если объединены общей темой. В «Клане Сопрано» Тони Сопрано (Джеймс Гандольфини) постоянно испытывает проблемы с законом и семьями-конкурентами, однако он воюет и с собой. Постоянный страх потерять семью — причина его приступов паники, из-за которых он и решил обратиться к психотерапевту.
Вместе с опасностью для персонажей должны расти и ставки, то есть последствия бездействия и/или неудачи. Определите, что для них ценнее всего, и подвергните их риску. Если нет риска проиграть, то нет и сколько-нибудь значительного конфликта, а без конфликта нет драматического напряжения (которое важно и для комедий). Если драматическое напряжение отсутствует, то не будет никакого саспенса, а сериалы без саспенса умирают, не родившись.
Интервью: Тим Кринг
Самые известные работы Тима Кринга:
• «Связь» (исполнительный продюсер/сценарист), 2012–2013;
• «Герои» (исполнительный продюсер/сценарист), 2006–2010;
• «Расследование Джордан» (исполнительный продюсер/сценарист), 2001–2007;
• «Провиденс» (исполнительный сопродюсер/сценарист), 1999–2001;
• «Надежда Чикаго» (продюсер/сценарист), 1996–1997.
Н. Л.: Эта глава — о ставках: физических, эмоциональных и духовных последствиях для персонажей. Также в ней описаны источники антагонизма. Я хочу начать с обсуждения «Связи». Вы уже начали съемки второго сезона?
Т. К.: Работа идет. Мы написали первые несколько серий и сочинили примерную структуру для еще нескольких.
Н. Л.: При написании пилотной серии шли ли вы от обратного? Знали ли, как закончится сезон?
Т. К.: Я знал, что главной темой первого сезона должна была стать проблема с уходом за ребенком, которая существует у Мартина Бома (Кифер Сазерленд) и его сына Джейка (Дэвид Мазуз). Его сын живет в частном санатории, в котором явно творится неладное — у зрителей возникает ощущение, что от них что-то скрывают. Телеканал попросил нас не включать никакого сквозного сюжета в первые шесть серий, чтобы публика получила возможность попробовать сериал «на вкус». Статистические исследования показывают, что в первые шесть недель показа сериала он привлекает новых зрителей. Чтобы не отпугнуть тех, кто подключился к просмотру не с самого начала, нужны самодостаточные серии. Так что сквозной сюжет появился только после того, как мы убили персонажа Дэнни Гловера (Артура Теллера). В первых шести сериях были небольшие загадки: в подвале комнаты номер шесть явно происходило нечто странное. Но чтобы смотреть первые несколько серий, никаких особых знаний о сюжете не нужно. А вот после начала сквозного сюжета мы постепенно стали нагнетать обстановку, и к последним трем сериям уже становится ясно: в санатории происходит что-то странное, а Джейк привлекает внимание разных людей. Таинственная корпорация «Астеркорп» явно интересуется Джейком.
Кульминацией становится финал сезона: Мартин забирает Джейка и убегает. Мы заканчиваем сезон их переездом в Калифорнию. Кроме того, к концу сезона мы ввели в качестве сопроводительного сюжета историю персонажа Марии Белло (Люси Роббинс), которая, казалось, никак не сочеталась с основным повествованием. Потом мы буквально в последние тридцать секунд финала узнаем, что это мать Амелии (Саксон Шарбино), девочки из таинственной комнаты номер шесть. Надеюсь, это заставит зрителей следить за вторым сезоном, действие которого происходит в Лос-Анджелесе. Первый сезон был полностью посвящен санаторию и знакомству с антагонистическими силами. Второй сезон будет о поисках Амелии.
Н. Л.: Вы уже знаете, жива ли она и если да, то где находится?
Т. К.: Да, мы все это покажем в первой серии второго сезона. Мы поведаем, где она, и еще скажем, кто будет главными антагонистами во втором сезоне. Злодеи из «Астеркорпа» уже не будут безликими. Все окажется куда более запутанным, потому что это будет не совсем «Астеркорп», а один из сотрудников компании — юный гений, который заработал для «Астеркорпа» целое состояние, создав алгоритмы, предсказывающие поведение клиентов и сокращающие некоторые торговые пути. Мы представим персонажа по имени Келвин Норберг (Лукас Хаас), который несколько лет назад продал «Астеркорпу» за крупную сумму свою компанию разработчиков. Именно он интересуется Амелией и Джейком. Еще мы ввели духовную идею — идею «тридцати шести». Согласно каббале, на Земле живут тридцать шесть избранных праведников, ламед-вав цадиким (написание взято из «Википедии»). В каждый момент времени тридцать шесть человек не дают миру погрузиться во зло. Они — праведники, которые не знают ничего о своей принадлежности к избранным. Это не обязательно главы государств, обычно это скромные люди, например мясник с соседней улицы, который не обвешивает вас на несколько унций с каждого фунта фарша. Эту идею мы ввели через персонажа по имени Аврам (Бодхи Элфмэн), хасида. Как оказалось, она реальна, и ей интересуется Келвин. Он похитил Амелию и, составляя карту ее мозга, пытается разобраться в алгоритмах. Келвин злодей, но начинает с очень альтруистических мотивов: он хочет сделать мир лучше и построенным более логично, позаимствовав способности у таких людей, как Джейк.
Действуют две антагонистические силы: одна из них представлена корпорацией Келвина, у которой есть ресурсы и деньги, а другая — падшим членом «тридцати шести», бывшим священником, который решил, что не должно в мире быть иных кумиров, кроме Бога, и пытается одного за другим убить всех, кто принадлежит к «тридцати шести». Эта сила тоже будет представлять угрозу.
Н. Л.: То есть у вас есть центральная тайна из прошлого, которая не раскрыта, но при этом есть и вопросы, связанные с настоящим.
Т. К.: Одна из особенностей работы на телевидении (особенно когда у вас сквозной сюжет, распланированный на много-много серий вперед) состоит в том, что все может в любой момент измениться по каким-то причинам. Причем некоторые из этих причин предугадать невозможно.
Н. Л.: Например, когда из сериала уходит актер.
Т. К.: Именно. Или, например, вы наняли человека, думая, что с ним все будет замечательно, а он работает ужасно или у него невыносимо сложный характер. Или, скажем, на отношениях определенных персонажей завязана огромная часть сюжета, а вы подбираете актеров и обнаруживаете, что между ними вообще никакой «химии» нет. Вы — ракета с тепловым наведением. Вы ищете там, где жарко. Вы хотите, чтобы сериал говорил с вами точно так же, как вы сами говорите с ним. И сюжет сам подскажет вам, куда хочет направиться. Это очень органичный процесс. Представьте себе реку: вы не можете контролировать ее излучины. Это отчасти весело, но в то же время очень трудно.
Н. Л.: Например, когда загоняете себя сценарием в угол и не знаете, как дальше быть?
Т. К.: Лучше всего, конечно, не загонять себя в угол, но в некоторых сериалах такого эффекта добиваются специально. В некоторых сериалах специально провоцируют зрителей на вопрос: «Ну что, а отсюда они как будут выбираться?» У зрителей к таким сериалам отношение, как к гладиаторам. Они хотят, чтобы он оказался на самой грани прыжка через акулу, а затем в последний момент спасся. Как на американских горках. Да и в целом можно сколько угодно надеяться, что не загонишь себя в угол, но гарантировать этого нельзя.
Н. Л.: У меня возникло это ощущение, когда я задумался: «Как Мартин спасет Джейка из санатория?» У вас была Клеа (Гугу Мбата-Роу), обитавшая в «серой зоне»: она одновременно хотела быть верной Мартину и выполнять свою работу. Это очень органично. Практически все ваши сюжеты держатся на том, что считается в среде сценаристов ругательным словом: на совпадениях. Но тема сериала заключается в том, что существует некая синхронность, что это все не совсем совпадения, что мы все объединены невидимой нитью. У вас есть какие-то четкие правила на этот счет? Например, я считаю, что совпадения в литературе хороши, если затрудняют жизнь главному герою; если они облегчают ему жизнь, то кажутся натянутыми. Что вы на это скажете?
Т. К.: Наверное, надо было четче все формулировать. Мы так долго и тщательно над этим всем раздумывали, что никаких правил уже не стало. Ну, знаете, когда вы что-то очень долго разглядываете, оно лишается для вас внутреннего содержания. Мы долго обсуждали: совпадение это или синхронность? Сентиментально это или уже слащаво? Я еще никогда не работал над сериалом, где приходится идти по такой узкой дорожке. Один градус влево — и се