нтиментальность превращается в слащавость. Один градус вправо — и магия превращается в совпадение. Это очень тяжело. На самом деле это было инстинктивной реакцией в монтажной комнате и отступлением. В монтажной происходят довольно неясные вещи. Вы подбираете правильную музыку, правильный кадр, правильную актерскую игру и правильный дубль. Потом правильно все монтируете, накладываете цифровой эффект в нужный момент, и внезапно все получается. Уберите хотя бы один из перечисленных элементов, и сцена тут же развалится. В этом сериале было не очень много правил. Нужно было просто идти в монтажную и смотреть, удалась сцена или не удалась. Мне кажется, бывали моменты, когда это срабатывало просто здорово. Момент совпадения казался не искусственным и натянутым, а действительно магическим. А еще были такие моменты, которые сработали для нас. Одна из отличительных черт сериала, как вы уже сказали, — мы смело заявляем с самого начала, что у нас все держится именно на этом. Так что, когда в пятом акте происходит совпадение, зрители дают нам определенную поблажку. Этот сериал хорош в том числе и тем, что в определенном смысле является процедурным. Когда я работал над «Расследованием Джордан», в тизере каждой серии показывали труп, и нужно было разобраться, кто убийца. Подозреваемых обычно было трое. В конце, как мы надеялись, зрители должны были сказать что-нибудь вроде «Я и не думал, что все выйдет так. Я думал, это был его шурин». В какой-то степени «Связь» работает примерно так же. В сериале несколько сюжетных нитей, и вы даже не представляете, как они сходятся вместе. Все зависит от того момента, когда вы говорите: «Я такого не ожидал». Надеюсь, фактор неожиданности оказывается сильнее, чем фактор совпадения, потому что на самом деле это сериал о том, что совпадения неслучайны, и если вы знаете, как их рассматривать, то с метафорической точки зрения они становятся ценным инструментом в вашей жизни. Надеюсь, нам в сериале удалось сказать, что не нужно считать свою жизнь или что-либо другое чем-то мелким и незначительным — все имеет огромное значение. Все на свете важно, и если вы это поймете, то, может быть, станете жить чуть более осознанно.
Н. Л.: В одном из закадровых текстов Джейка есть замечательная фраза: «Мы отошлем три миллиарда электронных писем и девятнадцать миллиардов SMS-сообщений, но все равно останемся одинокими». Так что, с одной стороны, мы ищем связи, а с другой — чувствуем разобщенность.
Т. К.: Да, и мне кажется, что зрители разделяют эту идею. Они связаны между собой так, как никогда раньше, но общение в сети не дает чувства сопричастности. Технология, которая позволяет нам активнее общаться, в то же время заставляет нас почувствовать себя одинокими. Мы можем сбежать в Facebook, но при этом перестать выбираться на обеды с друзьями.
Н. Л.: В «Расследовании Джордан» место действия было строго локализованным, в «Героях» действие происходило в разных местах. Как это будет в «Связи»?
Т. К.: Да. Одна из проблем, с которыми мы столкнулись на съемках, — количество миров, прописанных нами. Это, конечно, весело и интересно для зрителей, но снимать так очень трудно. Попробуем во втором сезоне делать каждую неделю на один сюжет меньше. Но у нас по-прежнему будут истории-спутники, которые создают ощущение, что все взаимосвязано. Можно даже сказать, что сериал сам постепенно научил зрителей смотреть его. Он незаметно подбирался к людям, а потом случился финал, понять который можно, только хорошо зная сюжет. Второй сезон тоже начнется с энергичного сквозного сюжета. Мы заслужили это.
Н. Л.: Если в сериале будет сквозной сюжет, станет ли он продолжением предыдущей линии? Второй сезон начнется там же, где закончился первый?
Т. К.: Можно и так сказать. Действие первого сезона уложилось всего в несколько недель. Думаю, и второй сезон будет следовать той же модели. Мне кажется, что, когда повествование охватывает слишком длительный период времени, зрители начинают это замечать. Давление уже не кажется таким сильным. Если сжать время, напряжение будет намного сильнее.
Н. Л.: Будут ли новые закадровые тексты?
Т. К.: Да.
Н. Л.: Это здорово, потому что у вас есть персонаж, который на экране не говорит — только за экраном. Его слова так поэтичны и мудры. Когда вы решали, что поставить на кон в пилотной серии, против Мартина в качестве антагонистических сил действовали: его собственный сын, с которым он не совсем понимал, как обращаться; Служба защиты детей, которая пыталась отобрать у него сына; трудности на работе, а затем появилась еще и корпорация.
Т. К.: Он с самого начала испытывает большие трудности. Он с трудом сводит концы с концами. У его сына проблемы в школе, и из-за этого он лишается родительских прав. Его отрезали от ресурсов. И вы правы: давление, которое на него оказывается, уже само по себе антагонистическая сила.
Ребенок, с которым Мартин не может общаться, дает центральную цель сериала: это стремление к общению. Он потихоньку начинает разбираться в небольших знаках, которые подает ему сын. На самом деле он уже в пилотной серии понимает, что сын пытается общаться с ним через эти числа. Это откровение — сюжетный двигатель для сериала: «Мой сын пытается мне что-то сказать. Я должен стать его глазами и ушами в мире, пойти и сделать то, что он пытается попросить меня сделать».
Н. Л.: Мартин говорит, что «если он не будет обращать внимания на числа, то произойдет что-то плохое, и Джейк пострадает». Это тоже повышает ставки.
Т. К.: У нас была такая идея: он будет испытывать душевную боль, если ему не помочь с этими числами. Задумка состоит в том, что Джейк видит состояние Вселенной. Если все хорошо, то числа стоят гармонично, а если нет, появляется какая-то аномалия. Аномалия представляет собой число, и вам нужно выйти в мир и узнать, почему в этой конкретной серии это число аномально. Пока это число не исправлено, Джейк чувствует душевную боль, переживая за мир. Это духовная сущность сериала. Очевидно, что Джейк — мистический проводник, у которого есть какое-то великое предназначение в мире. В хрупком, непримечательном с виду, лишенном всего маленьком человеке живет кто-то, кто знает множество секретов Вселенной.
Н. Л.: Что привлекает вас в персонажах с экстраординарными способностями? Мне кажется, что это само по себе создает конфликт — тонкая линия между благословением и проклятием.
Т. К.: Да, так оно и есть. До сериалов я долго был фрилансером. Занимался самыми разными жанрами — от ужасов до молодежных комедий и триллеров. К супергероям я пришел только во время работы над «Героями». Так что они не всегда меня привлекали, но признаюсь, когда я думал о людях с экстраординарными способностями, то дело было не в жанре, а во внутренней борьбе, которую переживает персонаж, в конфликте, возникающем из-за этой борьбы. Если вы испытываете трудности на работе, или на вас не обращает внимания женщина, в которую вы влюблены, или у вас умирает пациент, которого нужно лечить, или у вас есть брат, за которым приходится постоянно присматривать, потому что он так и не вырос, и вы думаете, что умеете летать. Вот что для меня интересно. Берем мир с проблемами, которые близки всем нам, потом добавляем к этому какие-то экстраординарные способности. Конфликт между обычной жизнью и такими способностями, как мне кажется, источник отличной драмы. Вся идея «Героев» была основана на том, что мы обычных людей (парня, с которым вместе ходили в школу, или человека, с которым случайно повстречались в очереди в прачечную) наделяем мистическим призванием — совершить некий подвиг. А еще здесь присутствует постмодернистский взгляд: мы не найдем ответы на главные вопросы нашего мира в нормальных институтах, на которые привыкли полагаться; ответ придет откуда-то снизу, от обычного человека, который скажет что-то необычное. Посмотрите, как сейчас работает технология: два парня в гараже что-нибудь придумывают, или, как в «арабскую весну», люди массово выходят на улицы, или рождается движение Occupy. А насчет Джейка — мне было совершенно неинтересно, в какой части аутистического спектра он находится; меня привлекла идея, что человек с такой невероятной способностью лишен буквально всего. Он маленький, кроткий, не может говорить. Его считают аутистом. Он — самый неподходящий кандидат на героя, самый обездоленный человек в мире. Тем не менее он совершенно невероятный человек...
Н. Л.: ...который, возможно, когда-нибудь спасет мир.
Глава 12. Эксплуатируйте загадку
Телевизионный критик и писатель Алан Сепинуолл рассказал в отличной книге «Революцию показали по телевизору» (Alan Sepinwall «Revolution Was Televised»), что руководство AMC заинтересовалось «Безумцами» после того, как от сериала отказался канал HBO. AMC только выходил на рынок оригинальных драматических часовых сериалов, и сериал «Безумцы», посвященный ушедшей эпохе, показался его продюсерам отличным дополнением к программе классических фильмов. Руководитель AMC Роб Сорчер прочитал пилотный сценарий, написанный Мэттью Вайнером, ранее работавшим над «Кланом Сопрано», и согласился взять сериал в производство.
По словам Сепинуолла, Сорчеру настолько понравился сценарий, что он дал Вайнеру всего одну значительную рекомендацию...
«У Дона Дрейпера должен быть секрет»
Мотивировкой этого замечания — по выражению одного моего коллеги из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, «замечания между строк» — стало то, что Дон Дрейпер, как и Тони Сопрано, должен был быть уязвим.
Будучи боссом мафиозного клана, Тони Сопрано постоянно совершает ужасные поступки, но мы переживаем за него, потому что он страдает от клинической депрессии. Нас просят не простить Тони за его прегрешения, а посочувствовать его борьбе с приступами паники и постыдной тайне — он принимает таблетки («Прозак») и ходит к психиатру (доктору Мельфи).