Г. М.: На самом деле актов пять. Серию делят на тизер и пять актов. Да, раньше было четыре акта — это вы верно подметили. AMC потребовался еще один перерыв на рекламу. Впрочем, я вам вот что скажу. Я обожаю телевидение. Я изучаю телевидение. Я обожал телевидение с детства. Я люблю телевидение больше, чем кино. Так что, когда я стал работать над этим сериалом, меня абсолютно не беспокоило разделение на акты. Я считаю, что эти перерывы — важная часть просмотра. От чего еще отталкиваться?
Я научился этому, работая над «Детективом Нэшем Бриджесом» и «Щитом», — в сериях этих проектов были очень яркие границы между актами. Они заставляют вас сделать выбор, сконцентрировать внимание. Мы очень плотно упаковываем повествование, чтобы уложиться в сорок две минуты. Люди ожидают от нас чего-то подобного, тем не менее не стоит на них наседать — дайте им возможность отдышаться.
Посмотрите на наш финал сезона 2011 года: в первой половине было большое нападение зомби, а во второй половине зомби практически не появлялись, не считая сцен с Андреа (Лори Холден) в лесу. Две половины совершенно разные, и нужно на всю катушку пользоваться актовой структурой.
Тем не менее я вижу, что телесериалы, которые признают свою телевизионную сущность, используют деление на акты. Некоторые люди говорят: «Наш сериал — это не совсем телевидение. Мы словно каждую неделю снимаем фильм». Мне кажется, это неуважение к телевизионному искусству. Посмотрите на современные отличные телесериалы: «Безумцев», «Во все тяжкие», «Игру престолов», «Родину». Надеюсь, и «Ходячих мертвецов» вы относите к хорошим сериалам. Посчитайте, сколько часов в год их снимают, и получите примерно семьдесят или восемьдесят. А теперь назовите пятьдесят полнометражных фильмов этого года. Так что сейчас самая крутая работа идет именно на телевидении. Тем не менее есть у телевидения очень неприятная манера: если сериал хороший, то он не признает себя телесериалом. «Это не телевидение, это кабельный канал HBO». Нет, это телевидение, причем очень хорошее.
Люди действительно неравнодушны к этому сериалу. Они чувствуют эмоциональную привязанность к его героям. Такую сильную, что даже плачут, когда умирают наши персонажи. Назовите хоть один фильм ужасов, где вы плакали, когда кто-нибудь умирал. Такого не бывает. На фильмах ужасов не плачут.
Н. Л.: Какие самые большие трудности в работе шоураннера?
Г. М.: Уверен, что многие ответят вам «нехватка времени». Мне кажется, это не всегда верно. Для меня одна из главных задач — не дать себе успокоиться. Над сериалом работает куча народу, включая меня; у сериала пятнадцать продюсеров. Все они талантливы и умны. Кто-то из них пишет сценарии, кто-то — нет. У каждого из них свое мнение. Мне очень трудно заставить пятнадцать человек согласиться друг с другом. Очень трудно прислушиваться ко всем их замечаниям. Я открыт для любых предложений и прошу всех присылать их — актеров, режиссеров, сценаристов, особенно во время сочинения сценария, чтобы потом воспользоваться лучшими идеями. Очень трудно 1) не принимать огонь критики и вообще отзывы на свой личный счет и 2) гарантировать, что все будут довольны, что их мнение услышали, но при этом не терять своих идей как шоураннера, стараясь ублажить всех остальных. Я должен понимать, что именно мое в`идение ситуации ведет сериал вперед — это моя работа, и, надеюсь, она будет успешной. Я следую такому правилу: делаю что-то, только если это мне нравится. Если мне это очень нравится, уверен, что все сработает, и сейчас я нахожусь именно в такой позиции. Мне кажется, в прошлом, при работе над другими сериалами, я пытался быть слишком сговорчивым с другими людьми, слишком уступчивым и, пожалуй, недостаточно настойчиво отстаивал свое мнение. Но при этом не нужно быть тираном или диктатором и затыкать кому-то рот.
Другая сложная задача — не давать сериалу «витать в облаках», добиваться от него реалистичности. Тем не менее он должен содержать элементы фильма ужасов. Привлекательность ужасов и научной фантастики — в том числе в ощущении большого приключения. Вы хотите действовать, но ни за что не сунетесь во что-нибудь нереальное или смехотворное. Если у вас есть четкое направление, все остальное разрешится само собой. А потом вы отправитесь в отпуск, ведь шоураннеры не спят.
Н. Л.: Редактируете ли вы сценарии?
Г. М.: Если надо — очень серьезно редактирую. Во многих случаях я даже пишу их изрядную часть. В этом году были сценарии, где я написал каждое слово, но не подписал их своим именем. Я в титрах обозначен как исполнительный продюсер. Это моя работа как шоураннера. Когда я впервые стал шоураннером в «Столкновении», я не переписывал некоторых сценаристов, потому что они мне нравились. Но потом я понял, что моя ответственность как шоураннера — в том числе быть голосом сериала. Так что если выходит серия, где мой «голос» не совсем звучит, продюсерам, актерам и съемочной группе может показаться, будто что-то не то. Неважно, насколько хорошо написан сценарий... у нас штат очень, очень талантливых сценаристов. Я ими горжусь. Но еще у меня есть свой специфический взгляд. Я пытаюсь толкать материал вперед. Я очень своеобразно пишу, у меня рубленый стиль, поэтому людям часто кажется, что из этого ничего не выйдет. Когда люди читают мои сценарии, они кажутся им очень рыхлыми и неуклюжими, но на самом деле я пишу прямо для камеры. Я пишу так, потому что уже вижу, как смонтируют сцену. Так что, прочитав мой сценарий, вы можете подумать: «Ого, я это прямо увидел». Вы все видите: даже паузы и взгляды актеров. Я пишу все меньше и меньше диалогов. Я позволяю картинке рассказывать историю самостоятельно. Я научился лучше сдерживать свое эго и позволять истории самой рассказывать себя.
Одна из сцен, которой я очень доволен, — когда Рик находит Карла (Чендлер Риггс), сидящего на сеновале, и дает ему пистолет. Он говорит: «Хотелось бы мне сказать что-то большее, мой отец был хорош в таких ситуациях». Вы сразу понимаете, каким был его отец. Мы знаем, что Карл потерял своего деда, а Рик — немногословный герой. Он дает Карлу пистолет, из которого позже убьют Шейна (Джон Бернтал).
В этой сцене писать пришлось очень мало. Вот как мы ее снимали: просто поставили камеру. Человек входит в кадр и садится рядом с сыном. Небольшой крупный план, и все. Очень просто. На странице, когда вы читаете описание, выглядит все довольно блекло, но потом, когда сцену снимают, все отлично работает. Я очень стараюсь не писать слишком много, особенно в сериалах, которые могут пострадать от многословия.
Н. Л.: Что лучше всего в работе шоураннера?
Г. М.: Отмечу два момента. Первое — я понимаю, насколько мне повезло и какой у меня дар: я занимаюсь тем, что хочу, рассказываю истории, работаю с талантливыми сценаристами и режиссерами, а какая-то студия вкладывает миллионы долларов в каждую серию. В мире множество режиссеров и артистов, которые пытаются понять, как же им лучше работать. Я не могу принимать это как должное. Я прихожу на работу каждый день, и все, что мне понравится, тут же будет сделано. Это очень, очень радует. Так что я считаю работу шоураннера настоящим подарком. На прошлой неделе я ездил в Атланту на просмотр премьеры сезона с актерами и съемочной группой. Все очень неравнодушны к сериалу, вся наша команда просто обожает «Ходячих мертвецов», а я тот человек в команде, который видит, как все остальные выкладываются на полную катушку. Я вижу сценариста, который радуется хорошо написанной сцене или хорошей презентации. Я вижу агента по подбору актеров, который радуется, что мы нашли идеального исполнителя. Я вижу режиссера и оператора, которые радуются, что только что сняли лучший дубль. И так далее, до спецэффектов и музыки. Бер Маккрири просто фантастический композитор. Приезжаешь в маленькую студию на Warner Brothers, в маленькую звукорежиссерскую комнатку, заходишь, там сидят три парня и говорят: «Мы просто обожаем эту серию. Это лучший сериал из всех, где мы работали». Они так рады. Я — единственный человек, который видит процесс с самого начала, от зарождения до завершения (и это второй момент). Это действительно особое ощущение. Вот в чем уникальность работы шоураннера.
Глава 14. Объединяйте сюжетные линии общей темой
Тема — это центральная идея, выраженная через действия. Она может добавить объем и резонанс. В телесериалах тема — это клей, который держит вместе многочисленные, иногда даже расходящиеся сюжетные линии.
Тема — это то, о чем на самом деле ваша история. Не просто серия событий, а некая лежащая в их основе универсальная правда жизни.
Темы всегда связаны с силой — иногда это сила человеческого духа. «Может ли добро победить зло?», «Может ли что-то изменить один человек?», «Любовь побеждает все», «Преступления себя не оправдывают». Список бесконечен.
В телесериале тему может сформулировать персонаж — через диалоги, закадровый текст или какой-нибудь другой инструмент повествования (например, колонка Кэрри Брэдшоу в журнале). Но я считаю, что тема лучше всего работает в виде подтекста на подсознательном уровне.
Я любил смотреть телевизор с детства, но большинство сериалов как-то проходили мимо меня. Я не смотрел телевизор с целью анализа, я включал его, чтобы сбежать от своего скучного существования.
У меня было много любимых сериалов, но если бы вы спросили меня, почему один из них лучше другого, я бы не смог объяснить. Ключом для меня были актеры. Как и большинство людей, я принимал диалоги как должное, словно их прямо на ходу выдумывали сами актеры.
Идея объединяющей темы заинтересовала меня лишь в 1998 году, когда я смотрел серию «Скорой помощи». Серия называлась «Прилепись душой и телом» — и я понял, чем объединяются разрозненные сюжеты A, B, C и D.
В этой серии доктор Марк Грин (Энтони Эдвардс) едет с медиками, чтобы оказать помощь избитому шестнадцатилетнему гею, занимающемуся проституцией. Затем он помогает юноше скрыться от полиции, у которой выписан ордер на его арест. Люси (Келли Мартин) влюблена в доктора Картера (Ноу Уайли), несмотря на то что тот обращается с ней грубо. В госпиталь привозят двух братьев, слипшихся вместе после происшествия с цементом, к тому же к ним прилипают еще и несколько сотрудников скорой помощи. Наконец, пожилой пациент (Харви Корман) приходит на плановое измерение давления, но не хочет уходить от медсестры Кэрол Хэтэуэй (Джулианна Маргулис) и вообще покидать комнату экстренной помощи, потому что страдает от полного одиночества.