А. Х.: Мы делали это самыми разными способами. Иногда тема сама себя ясно показывает.
Э. К.: Самый очевидный пример — «Красавица и Чудовище»: Румпельштильцхен (Роберт Карлайл) не мог полюбить себя.
А. Х.: Иногда у нас возникает идея сюжета для определенных персонажей, а потом уже мы пытаемся понять, какая здесь тема. После того как мы определяемся с темой, сюжет иногда меняется, подстраиваясь под нее. В общем, нам нравится, когда удается найти объединяющую тему, которая помогает нам затем снять все сцены так, что они выглядят уместными и необходимыми.
Н. Л.: Например, как в серии про Гензеля и Гретель, которая начинается с того, что дети упаковывают в рюкзак леденцы, а потом другие дети в другом мире отправляются в леденцовый домик. Иногда истории в двух мирах развиваются параллельно, иногда — нет.
Э. К.: Среди моих любимых — те, которые идут не параллельно, но вот с Гензелем и Гретель мы решили, что те, другие дети — бездомные и им нужно найти отца, так что тема получилась общей.
А. Х.: Иногда можно так сделать, но бывает, что это выглядит слишком натянуто. Объединить два повествования можно, например, эмоциональной проблемой, с которой персонажи пытаются справиться в обоих мирах, или даже тематическим вопросом, с которым они разбираются. Не нужно делать все буквально.
Э. К.: В серии про Мечтателя он в прошлом больше всего на свете хотел сбежать с Голубой Феей, но все говорили ему, что этого делать не надо. А в настоящем шел какой-то фестиваль, на котором он торговал свечами, и люди не покупали у него свечи: «Зачем?» Но мы знали, что все получится, потому что у него есть мечта. Один из моих любимых моментов случился, когда мы показывали эту серию на фестивале имени Палей. В концовке Ворчун (Ли Аренберг) разбил в городе все фонари, и Мэри Маргарет (Джиннифер Гудвин) спросила: «Ты что делаешь?» А он ответил: «Продаю свечи, сестра». И все зрители зааплодировали, словно Человек-паук только что спас автобус. Я посмотрел на Адама и сказал: «Поверить не могу, что это сработало». Потому что это на самом деле была история о том, как он продает свечи.
А. Х.: Это был как раз тот случай, когда мы пытались найти какую-то эмоциональную привязку для нашей истории. Он был влюблен в ту женщину. Он не считал, что может быть вместе с ней, поэтому пытался найти способ ей помочь. Именно поэтому он и Мэри Маргарет пытались поднять себя в глазах города, это тоже было связующим звеном.
Н. Л.: Когда у вас есть сюжетная арка и вы точно знаете, куда направить повествование, как вы планируете развязки событий? Пытаетесь ли вы свести все сюжеты в одну конкретную точку?
Э. К.: Мне кажется, что часто это диктуется самой серией. Это естественный процесс. Например, нужно показать, почему Злая Королева ненавидит Белоснежку. Сначала ты планируешь это сделать в пятнадцатой серии, но потом начинаешь рассказывать истории и понимаешь: «О, прежде чем это произойдет, надо вот еще что впихнуть, так что придется немного отложить». Когда рассказываешь историю, она постепенно сама начинает говорить, что и в каком порядке раскрывать. Нужно, чтобы ваши планы были сообразны требованиям истории.
Н. Л.: Мне в вашем сериале нравится, что вы не торопитесь. Когда ребенку читают сказку, он не хочет, чтобы она быстро закончилась.
Э. К.: Мы это поняли во время работы над сериалом «Остаться в живых». Это в какой-то мере забавно, потому что в сегодняшнем мире Интернета публика намного нетерпеливее. У нас был план на сезон, и мы хотели реализовать все свои сюжетные задумки.
Люди смотрят сериал ради приключений, а не ради ответов, потому что, когда они получают ответы, их перестает интересовать что-либо, кроме ответов. Мы не хотим, чтобы мифология затмевала персонажей. Мы всегда считали, что в конце первого сезона проклятие нужно снять, потому что не хотели, чтобы каждая серия начиналась с вопроса: «Когда же они его снимут?» Мы хотели, чтобы людям нравились Ворчун и Руби.
Один из главных уроков, которые мы получили, работая над «Остаться в живых»: самые увлекательные загадки — те, которые связаны с персонажами. Почему люди делают то, что они делают? Неважно, знают об этом зрители или не знают, — мне кажется, именно это они находят наиболее увлекательным. Все остальные мифологические вопросы классные и прикольные, но если они не связаны с увлекательными загадками персонажей, то радуют куда меньше.
Э. К.: Именно так. Для меня одна из самых любимых сцен — когда Эмма будит сына, чтобы сказать ему, что теперь она уже верит. Да, проклятие снято, но главное, она спасла жизнь сыну. Мне кажется, это идеальное сочетание персонажей и мифологии.
Н. Л.: Насколько вы верите, что зрители способны самостоятельно уследить за мифологией? Помещаете ли вы какие-нибудь небольшие напоминания?
Э. К.: Конечно. Мы пытаемся вставлять небольшие напоминания, но мне кажется, что если удается внутри серии создать увлекательную историю для персонажа, то зрители будут за ней следить, даже если не помнят всех подробностей. А тех зрителей, которые следят внимательно, мы награждаем словами: «Смотрите, вот так это вписывается в большую картину».
Н. Л.: Зрители очень умны.
Э. К.: Да. «Остаться в живых» был сложным сериалом, но почитайте блоги. Все всё поняли. Всё. Людям понравилось, что сериал не стали ради них упрощать. Пока ты делаешь то, что, как говорит Адам, дает зрителям что-то увлекательное, аудитория получает удовольствие.
А. Х.: Зрители нуждаются в смысле. Они хотят, чтобы каждая вещь что-то значила, чтобы за всем скрывалось нечто большее. Мне кажется, именно из-за вечно сомневающейся натуры люди любят, чтобы им рассказывали истории. Если тебе удается копнуть чуть глубже и найти, что стоит за этой историей, то, я думаю, ты очень радуешься и потом хочешь узнать еще больше.
Э. К.: Это забавно, потому что один из самых важных уроков, которые мы получили, работая над «Остаться в живых», — то, что нам сказали Деймон и Карлтон, когда мы только пришли: «Это сериал о персонажах. Мифология не должна затмевать персонажей». Мы приняли этот совет очень близко к сердцу. Когда я вспоминаю «Остаться в живых» и свои любимые моменты, то для меня это моменты, связанные с персонажами.
А. Х.: Или, скажем, серия, где Сун (Ким Юнджин) спускается в медицинский люк и видит там результаты УЗИ, которые показывают, что она беременна, — это сверхэмоциональный момент. Одновременно происходят события в люке «Дхармы», мы узнаем кое-что из «большой» мифологии, но все связано с историей женщины, которая не думала, что сможет забеременеть, а потом понимает, что ребенок у нее от Джина (Дэниэл Дэ Ким). Серия была основана на том, что хотел персонаж, и в ней мы много узнали о компании «Дхарма», но все повествование было привязано к загадке персонажа. Именно такой подход у нас и к «Однажды в сказке»: повествование тематическое и основано в первую очередь на персонажах.
Глава 19. Столкните их со скалы
Клиффхэнгер — это сюжетный ход, который оставляет персонажа или персонажей перед лицом либо опасной ситуации, либо шокирующего откровения. Поскольку любая драма — это, по сути, манипуляция (а не реальность), клиффхэнгер заставляет зрителей спрашивать: «Что же будет дальше?» — или восклицать что-то вроде «Ну ничего себе!» На эфирном телевидении самые мощные клиффхэнгеры используют в период сезонных замеров (февраль, май, июль, ноябрь), когда рекламные агентства рассчитывают цены. Замеры проводятся с помощью рейтингов Нильсена. Чем лучше рейтинги, тем больше денег могут запросить каналы.
Так что начнем с простого вопроса: каким может быть потрясающий клиффхэнгер?
Персонаж в беде. Вспомните избитый образ: девушка привязана к рельсам, на нее несется поезд, а герой устремляется на помощь. Это классические «тикающие часы»; серия на этом заканчивается. Такой ход часто используют в концовках серий.
Возможно, величайший клиффхэнгер из всех — «Кто застрелил Джей Ара?» (из вечерней мыльной оперы «Даллас»). В последней сцене сезона 1979/1980 годов в Джей Ара Юинга (Ларри Хэгман) дважды выстрелил неизвестный. Зрителям пришлось ждать премьеры следующего сезона, чтобы узнать, выжил ли Джей Ар и кто покушался на его жизнь.
Еще один старый, но отличный пример — «Лучший из двух миров», финал третьего сезона сериала «Звездный путь: Следующее поколение», в котором Жан-Люк Пикар (Патрик Стюарт) попал в плен к боргам и был ассимилирован.
Тикающая бомба. Нет более простого и эффективного метода создать клиффхэнгер, чем показать в последней сцене бомбу с запущенным часовым механизмом.
В финале первого сезона «Родины» («Борт номер один») после того, как снайпер пытается (неудачно) застрелить вице-президента во время пресс-конференции, на сцене воцаряется хаос. Вводятся меры чрезвычайного положения. Вице-президента и других официальных лиц, в том числе «героя войны» и кандидата в Конгресс Николаса Броуди (Дэмиэн Льюис), немедленно отправляют в безопасный бункер. Они будут там сидеть до получения сигнала «Все чисто». Угроза, как считается, исходит от террориста, находящегося вне бункера. Но никто не знает, что на Броуди надет жилет со взрывчаткой. Враг среди них, и его миссия — не только убить вице-президента, но и дестабилизировать правительство США.
Сцена мучительно напряженная. Броуди пытается взорвать свой жилет, но он не срабатывает: ломается рычажок активации. Сильно потея, Броуди тайком уходит в туалет и пытается отремонтировать рычажок. В это же время бывший агент ЦРУ Кэрри Мэтисон (Клэр Дэйнс) лихорадочно пытается сообщить правительству о настоящей миссии Броуди, но ей никто не верит. В отчаянии Кэрри едет домой к Броуди и обращается к его дочери Дане (Морган Сейлор). Дана тоже не верит, но настойчивость Кэрри заставляет ее позвонить отцу и попросить его вернуться домой немедленно. В кульминационный момент Броуди разрывается между верностью джихаду и отцовским долгом. Связь Броуди с дочерью сильна, и он обещает ей вернуться домой. Когда телефонный разговор заканчивается, у него по лицу текут пот и слезы — и в этот момент в бункере раздается сигнал «Все чисто». Броуди вернется домой к жене, ставшей для него чужой, и испуганным дочери и сыну. Он выполнит обещание. А Кэрри арестуют за беспокойство, причиненное семье Броуди.