Н. Л.: Мне кажется, эмоциональный отклик на сериал появляется тогда, когда он ярче всего «горит».
М. К.: Я «сжег» хренову тонну сюжета в прошлом году, причем умышленно; в первых нескольких сериях второго сезона будет немало сюрпризов; для меня это наследие первого сезона, с которым необходимо покончить. Я чувствую, словно вот-вот налетит гигантская волна и смоет с берега все, так что придется строить с нуля. Но мы сделали выбор и буквально спрыгнули с той «скалы», на которой висели. Я видел, как люди так делали, и от них оставалось только мокрое место. Нам же повезло. Мы приняли достаточно мер безопасности, которых не хватало многим другим сериалам: у нас очень сильный злодей и очень сильный главный герой. Сила этих двух персонажей в том, что они не ангелы, но и не демоны, да и все персонажи, окружающие их, тоже далеко не плоские. Мы сумели сделать зрителей неравнодушными к каждому персонажу. Не все большие открытия относились к главной героине, они могли быть связаны с Викторией и ее дочерью или Ноланом (Россом, актер — Габриэль Манн), так что нам действительно очень повезло с по-настоящему увлекательными персонажами, и до смешного не дошло.
Н. Л.: Все очень умно и вместе с тем эмоционально. На каком этапе появился Нолан Росс? Мне представляется, что Эмили требовался человек, собеседник, которому можно доверить свой секрет. Человек, обладающий властью, как инсайдер из Хэмптонса, которого она могла считать союзником. Расскажите мне подробнее о происхождении Нолана.
М. К.: Сначала я считал, что он восполняет то, чего недостает в сериале, как вы и сказали, так что начну с этого. Я считаю Эмили и Нолана во многих смыслах братом и сестрой. Был человек, которого они оба могли считать отцом, Дэвид Кларк (Джеймс Таппер). Я задумался, как заставить зрителей установить эмоциональную связь с этой девушкой, если никто больше не может или не хочет с ней связываться. Несмотря на всю ее колючесть, Нолан появился именно из-за этой потребности: нам нужен был «эмоциональный гид», объясняющий, почему необходимо переживать за Эмили Торн. Девушка, читающая дневник отца или с тоской рассматривающая его фотографию, — этого недостаточно. Кто-то должен был видеть ее настоящие эмоции, видеть правду о ней и предательстве, причем это должен быть кто-то извне — тот, кто сам ощущает нечто подобное. Он быстро превратился в «Робина» для нашего «Бэтмена в юбке» (по крайней мере, если говорить об их проделках), но вот в эмоциональном плане он ей словно брат, и я считал, что он необходим для привлечения аудитории.
Н. Л.: «Месть» — это пятиактный или шестиактный сериал?
М. К.: Шестиактный. Я всегда считаю первый акт тизером, подготовкой к реальному началу серии, поскольку все-таки немного старомоден. Я бы скорее назвал это «тизер плюс пять актов». Нас просят придумывать по пять или шесть клиффхэнгеров на серию. Пять клиффхэнгеров, чтобы зрители продолжали смотреть сериал после перерыва на рекламу, и шестой — чтобы смотрели еще и на следующей неделе. Для такого сериала это очень тяжело.
Н. Л.: В общем, у вас есть как минимум сюжеты A, B и C, потому что вам, по сути, приходится обслуживать три семьи. Истории о синих воротничках, о Грейсонах и об Эмили.
М. К.: У нас девять персонажей, о которых мы что-то должны рассказывать каждую неделю.
Н. Л.: Но что очень радует в пилотной серии, все совершенно ясно, несмотря на то что нас знакомят с огромным количеством персонажей. Я знаю, как это трудно. У вас есть сюжеты A, B, C и, может быть, даже D, а также тематическое название для истории. Вы пытаетесь все это отслеживать?
М. К.: Всегда. Иногда трудно довести до конца все истории, и с одними это сделать удается успешнее, чем с другими. Финал сезона называется «Расплата», что очень подходит для всех. Скорее всего, мы вернемся в эфир серией под названием «Связанные», и мне очень нравится, что мы начнем с этого слова: я размышлял о нем в перерыве между съемками. Они все связаны друг с другом. Можно выбирать друзей, мужа или жену — людей, к которым вы сами себя привязываете, но нельзя выбрать мать или отца. Тем не менее вы с ними все равно связаны. Так что лично мне помогает, когда я начинаю с темы, хотя не всегда это происходит. Иногда тема от нас увиливает; мы понимаем, какая у нас тема, только когда начинаем структурировать сюжет и приходится кое-что менять. Впрочем, даже если у нас есть отличный план, я все равно оставляю за собой право передумать. И часто передумываю.
Н. Л.: Если говорить о клиффхэнгерах... у вас есть сюжеты A, B и C, связанные определенной темой. Есть ли в работе над «Местью» какие-нибудь правила насчет клиффхэнгеров? Например, всегда ли серия заканчивается на клиффхэнгерах истории А или истории Эмили?
М. К.: Обычно сюжет A об Эмили, но иногда мы внезапно подбрасываем что-то, чего зрители вовсе не ждут — именно о таких «отвлечениях» я говорил раньше. Если все клиффхэнгеры из категории заслуженных, то обычно они относятся к сюжету A или B. Но в конце финала первого сезона мы узнаем, что мать жива, а это никак не относится ни к чему из того, что мы делали в первом сезоне. Мы не подводили зрителей к этому, чтобы они могли сказать: «Ну, это все логично, мы знали, что дело закончится матерью». Так что этот клиффхэнгер из категории «отвлечений».
Н. Л.: И об этом никто никогда не говорил. А что вы скажете насчет клиффхэнгеров в отдельных сериях? Открываются новые крупицы информации, и мы каждый раз испытываем эмоциональные переживания. Вы сознательно решили что-то вроде: «Мы должны открывать новый кусочек загадки в каждой серии»?
М. К.: Я не большой поклонник цикличности, мне не нравится возвращаться к прежнему или что-то скрывать, я не хочу повторяться. Мне кажется, что я лично раскрываю ответы на вопросы гораздо быстрее, чем хотелось бы телеканалам и сценаристам, потому что ответы пугают, и обычно вам хочется затянуть этот процесс как можно дольше. Двадцать две серии — это настоящий вызов; у меня такое ощущение, словно мы уже прошли два гигантских сезона. Первый сезон закончился, когда Виктория шепнула на ухо Дэниэлу (Джошуа Боумэн) после убийства на пляже: «Не говори ни слова» — именно так я бы его и закончил. Потом мы сняли еще один сезон, а сейчас переходим к третьему и четвертому.
Но это не только трудно, но и весело, и меня окружают умные люди — актеры, сценаристы, режиссеры; это коллективная работа. Я больше ничего не боюсь. Думаю, раньше я бы боялся. Это здорово: сделав сезон, я понял, что это возможно, и знаю, что мы сможем сделать еще один. Так что я больше не боюсь. Может быть, это скорее мне навредит, чем поможет, но сейчас я готов к «прыжку веры», зная, что на все вопросы ответы получить невозможно. Нужно быть готовыми к чему-то неожиданному. Иногда зрителей удивляют персонажи или сценаристы. То, что вы хотели сделать, превращается в нечто, что делать не стоит, а это, в свою очередь, мешает сделать то, что вы запланировали сделать позже. Так что вам приходится искать другую дорогу, чтобы добраться до цели, но мне это очень интересно, и именно поэтому я раз за разом возвращаюсь к работе. Это мой личный клиффхэнгер.
Глава 20. Назначьте эксперта
Во всех хороших сериалах представлены разнообразные персонажи с разными характерами и наборами навыков. Это делается, чтобы создать конфликт, проиллюстрировать различные точки зрения и помочь зрителям различить персонажей между собой. Такая динамика характерна для сериалов о полицейских, сотрудниках секретных служб, шпионах, преступниках-антигероях, врачах и юристах. Давайте рассмотрим специалистов в различных жанрах.
Службы правопорядка
В сериале «В поле зрения» Гарольд Финч (Майкл Эмерсон) — компьютерный гений: он изобрел потрясающую машину, которая может предсказывать преступления. Финч нанимает бывшего оперативника ЦРУ Джона Риза (Джим Кавизел), чтобы тот помог ему предотвратить убийства.
«Касл» работает по похожей формуле. Ричард Касл (Натан Филлион) — знаменитый автор детективных романов с живым воображением, а его партнерша Кейт Бекетт (Стана Катич) — опытный детектив из Нью-Йорка, которая верит в простейшие объяснения. Несмотря на то что сериал в целом реалистичен, безумные теории Касла и его нестандартное мышление помогают команде каждую неделю разгадывать новые тайны.
В сериалах о службах правопорядка часто встречаются главные персонажи с конфликтующими этическими установками. В серии восьмого сезона «Закона и порядка» под названием «Сталкер» партнеры-полицейские Ленни Бриско (Джерри Орбах) и Рей Кертис (Бенджамин Братт) подходят к расследованию убийства, совершенно по-разному понимая закон. Ленни дает ложные показания, чтобы гарантировать, что убийца будет осужден, а вот добрый католик Рей не желает поддержать своего партнера в суде. Из-за их морального конфликта убийце едва не удается избежать наказания.
В «Щите» Вик Мэкки (Майкл Чиклис) возглавляет коррумпированную «Ударную команду», а капитан Дэвид Асеведа (Бенито Мартинес) отчаянно пытается избавиться от полицейских-ренегатов. Впрочем, куда чаще их интересы совпадают: поймать злодея. В пилотной серии полиция лихорадочно ищет пропавшую девочку, которую отец-наркоман продал педофилу. Педофила удалось арестовать, но он молчит. Жизнь девочки в опасности, так что Асеведа с явной неохотой выпускает Вика, который безжалостно выбивает из педофила признание. В результате полицейские успевают найти девочку и спасти ее от смерти.
В сериалах о службах правопорядка неизменно есть подручный — ученый или технолог, который помогает главным персонажам раскрыть дело или закончить миссию. В «Морской полиции» таких персонажей даже двое: Эбби Шуто (Поли Перретт) — приверженка готической субкультуры, криминалист и Тимоти Макги (Шон Мюррей) — выпускник Мичиганского института и Университета Джонса Хопкинса, который работает техническим специалистом. Впрочем, в некоторых сериалах «технарь» получает главную роль. В «Костях» доктор Темперанс Бреннан (Эмили Дешанель) — великолепный судебный антрополог, испытывающая проблемы в общении, а ее партнер — общительный агент ФБР Сили Бут (Дэвид Борианаз).