него. Если вы не в тонусе, вы можете что-то потерять, вот именно это мы и пытаемся отразить в нашем сериале.
Н. Л.: А у Мака бессонница.
П. В.: Да. Ему стало лучше, но да, ему легко не ложиться спать. Дело излечивает его. Он растроган завершением. Когда мы впервые представляем его, мы показываем, что на краю его стола лежат папки с нераскрытыми делами. Мы фактически отработали эту кучу папок к концу седьмого сезона. Эти нераскрытые дела — их он не мог выпустить из рук. И было приятно предположить, что наша команда несовершенна — они не раскрывают каждое дело. Поэтому несколько старых дел преследуют его, и они были частью того, что его поддерживает. И с каждой новой зацепкой он переводил взгляд с папки на папку, думая: «Узнал ли я сегодня что-то, что отвечает на вопрос?»
Н. Л.: Я могу предположить, что когда вы представляли девятый сезон на CBS, они готовили «В поле зрения» — другой нью-йоркский сериал, в котором используется множество высокотехнологичных штучек. В эволюции от первого сезона к сезону девятому какие вещи остались в основном неизменными, а какие изменились? Я бы предположил, что одной из последних была технология, например, использование методики распознавания лиц.
П. В.: Неизменной осталась основная мотивация наших персонажей раскрыть дело. Изменений много. В нашем первом сезоне у нас была совершенно другая съёмочная площадка. В нашем втором сезоне мы переместили лабораторию из цокольного этажа на 32 этаж высотного здания, с видом на город, чтобы постоянно напоминать о красоте Манхэттена. У нас сериал, в котором на самом деле Нью-Йорк снимается в Лос-Анджелесе, и наши замечательные локейшн-менеджеры были вознаграждены в последние годы за успешную маскировку Лос-Анджелеса как Нью-Йорка, от которой мы в восторге. Наши декорации также создают иллюзию, что мы в Нью-Йорке. Мы на самом деле приезжаем в Нью-Йорк на съёмки, но не так часто, как хотели бы. Мы завидуем сериалам «В поле зрения», который действительно снимается там, и «Элементарно», который будет сниматься там в этом году, но мы делаем это здесь и с большим успехом. Мы аплодируем нашим локейшн-менеджерам, бригадам художников-оформителей и строителей.
Что касается изменений в технологии, мы постоянно читаем о новинках. Вы не увидите планшетов и тачпадов в первых двух сезонах нашего сериала. Мы разузнаём, какие микроскопы выведены из классификации и какие произошли новые достижения в криминалистике. Люди связываются с нами и говорят: «Мы создали такую штуку и считаем, что вы можете её использовать». Поэтому как только технология — у нас на сериале есть тот, кто постоянно за этим следит — внедряется, мы устраиваем демонстрации на новом оборудовании. В нашем сериале использовался переносной рентгеновский аппарат, который сейчас мне кажется устаревшим, но это было всего четыре года назад. Мы смогли увидеть пулю, застрявшую в мозгу у женщины, когда она ещё была жива. Это реальная история. Мы узнали, что одна компания создала переносной рентгеновский аппарат для стоматологов, и мы спросили: «Но вы же можете сделать любой снимок, так?» Поэтому мы его использовали. Мы много работали с Microsoft. Мы фактически использовали предшественник планшета, который они только собирались выпустить. Это огромный планшетный стол, который мы называем «разметочным столом». Мы стараемся не отставать от жизни. Если оглянуться в прошлое, вы увидите, что у нас поначалу была куча папок и блокнотов. Прежде мы не могли касаться экрана и перетаскивать объекты, так что мы переместились в удивительный мир планшетов. Всего пару дней назад мы говорили о голограммах и о том, как объекты могут стать трёхмерными в нашей лаборатории. Как мы можем показать эту технологию на ТВ? Иногда приходится пройти обучение, чтобы понять, как это снять. Как камера отражает то, что вы можете увидеть невооружённым глазом? Это похоже на магию?
Н. Л.: Вы стараетесь, чтобы всё было основано на реальной науке?
П. В.: Безусловно. Мы ничего не выдумываем. Недавно мы разговаривали о производителях обуви и об используемых ими подкладках, которые могут показать, где опустится ступня, записывая удар и создавая картинку. Мы подумали: «Как мы можем это использовать в сериале?» Так что новая технология существует. Она может не использоваться специально в науке, но мы претворяем её в жизнь в криминалистике.
Н. Л.: Я рассказываю своим слушателям о своём убеждении, что все долговечные телеистории — про семьи. Люди не обязательно должны быть связаны кровным родством. На самом деле, чаще всего они им не связаны. Ваш ансамбль персонажей похож на большую семью — малость неадекватные мама и папа, у них есть дети и свой изгой. Вы согласны с этой идеей? Как это можно применить в вашем сторителлинге?
П. В.: Я совершенно согласен, что в каждом сериале у вас должна быть семья и назначенный глава. Очевидно, это Мак Тейлор. А затем вы находите того — это Села Уорд в роли Джо Дэнвилл и Мелина в роли Стеллы Бонасера, — кто сможет всегда быть надёжным партнёром этому лидеру. Мак силён для всех остальных, но этот партнёр чётко понимает, кто он. Села Уорд делает это замечательно. У неё прекрасный южный колорит. Когда она пришла в сериал, мы сказали: «Будь собой, Села». Она из Алабамы, и у неё лёгкий акцент. Мы решили прописать, откуда она. Мы упомянули, что Джо Дэнвилл — выпускница университета Алабамы, Crimson Tide. Она с Юга, а Мак — из Чикаго (как и Гари Синиз), а сами мы в Нью-Йорке. Джо принесла с собой это южное спокойствие и южный стиль, и она может говорить Маку то, что не могут другие. Она может наблюдать за его личной жизнью, потому что имеет опыт работы в качестве опытного агента ФБР. Джо знает, как заставить Мака улыбнуться.
Дэнни и Линдси — как будто дети Мака. Он любит их. Он находит их сочетание странным, как и все, но аудитория почему-то болела за них. Мак просто обожает детектива Флэка [Эдди Кэхилл]. Флэк хорош на своём месте. Уважение здесь взаимное. Адам Росс, так прекрасно сыгранный А. Дж. Бакли, — тот, кто смешит Мака, удивляет его, тот, кто делает неожиданные ходы, кого в глубине души Мак хочет учить. И ещё Хоукс, сыгранный Хиллом Харпером, поскольку в прошлом он медик, — тот, у кого Мак сам может поучиться. И Хоукс, и Сид [Хэммербек, сыгранный Робертом Джоем] имеют опыт работы в медицине. Это потрясающая семья, и все они могут по-разному относиться друг к другу. Вы увидите совершенно отличные сцены допросов с Флэком и Дэнни, потому что они молоды и пользуются стенографией. Мы даже установили, что они впервые встречаются в день террористического акта 11 сентября. Хоукс испытывает безоговорочную привязанность и уважение к Сиду, потому что они оба в прошлом патологоанатомы. Они тоже используют стенографию, когда дело касается трупов. Линдси — из Монтаны, и аудитория сразу же полюбила её. Она обрела большую семью и затем образовала новую с Дэнни. И теперь у Дэнни и Линдси есть дочь по имени Люси. Было забавно наблюдать, как наши персонажи растут и развиваются.
Н. Л.: Когда вы представляете девятый сезон или когда начинаете новый сезон, часть этого разговора о том, как персонажи будут развиваться, но на другом уровне, также остаётся неизменной?
П. В.: Мак, по сути, когда дело касается работы, никогда не изменится. Он всегда такой. Его правила неизменны, его основные принципы неизменны, как и в первый раз, когда мы увидели его в работе. И он никогда не отклонится от этого курса. Ему бросили вызов. На него надавили. Были моменты, когда он сомневался в принципах, боролся с ними, но в основном он не изменился. Всё в мире чёрное или белое. Ничего серого нет. В его отношениях у нас всегда была женщина, которая его испытывает, и в доброй памяти о Клэр [его жене] у него были такие отношения. Была Пейтон, сыгранная Клэр Форлани, за которую болела аудитория, когда она была агрессором, а теперь у нас есть Меган Доддс [её играет Кристин Уитни], которую уже Мак преследует. Так что в личном плане он изменился. Джо [Села Уорд] всё ещё непривычна нам. Дэнни не был таким дисциплинированным, когда мы впервые познакомились с ним, но он изменился и теперь хочет получить более высокую позицию в отделе. Он тоже человек семейный, он отец. Флэк потерял любовь. Детектив Энджелл [Эммануэль Вожье] была частью его жизни, и это были, вероятно, первые его серьёзные отношения. В этом году он снова столкнётся с проблемами на личном фронте. И у Шелдона Хоукса, Хилла [Харпера] были краткие, но полноценные отношения. Поскольку команда подчиняется правилам Мака Тейлора, мы не идём на компромиссы, когда необходимо раскрыть дело и выполнять задание. Мы не занимаемся обманом. Мы здесь не для того, чтобы судить о чьей-то виновности или невиновности. Мы здесь для того, чтобы собрать научные данные для прокурора и дать возможность судье или присяжным сделать свою работу. Иногда мы позволяли нашим персонажам бороться с этим принципом, но в конечном итоге они поступали правильно.
Н. Л.: Когда вы рассказываете истории, ваши линии A всегда представляют собой преступления, которые вы раскрываете в конце серии?
П. В.: Было несколько криминальных историй, оставшихся нераскрытыми. Мы не говорим всегда, что собираемся поймать нашего злодея, мы говорим, что собираемся дать зрителю убедительный финал. В первом сезоне сериала мы фактически рассказали две криминальные истории и поняли, что мы не дали нашим персонажам достаточно времени, чтобы составить мнение или что-то почувствовать.
Н. Л.: В «CSI: Вегас», я полагаю, две криминальные истории, вот почему мне больше всего нравится «CSI: Нью-Йорк»!
П. В.: Да, мы ушли от этого. Мы решили создать одну яркую, сложную линию A для преступления, чтобы каждый был вовлечён. Мы даже создали новую локацию под названием «Командный пункт», где наша команда могла собираться для обмена мнениями, и именно здесь вы получаете конфликт. Именно здесь вы увидели семью вместе. Это была наша замена обеденному столу.
Н. Л.: Значит, ваши линии A закроются, а линии B приобретут более личный характер?