— Конечно, нет, — облегченно сказал Джим. — Я только имел в виду, что просто рад видеть тебя, в общем-то…
— В общем или в частности, но я пришел, — заявил Арагх. — Здесь многовато чужаков, не так ли?
И он снова оскалился в волчьей «улыбке», высунув красный язык.
— Арагх, — заговорил Джим, — ты двигаешься куда быстрее и тише любого из нас, и, кстати, ты знаешь, где сэр Брайен и его воин. Ты не мог бы добраться до них и привести их сюда, чтобы мы составили план?
— Нет нужды, — ответил Арагх. — Они уже отправились сюда, как только я сказал, что вы идете. По-моему, все, кроме тебя самого, слышали, как десять минут назад твой отряд на этих ломовиках продирался сквозь кусты. Джим, это чистая правда; помнишь, когда вы с Горбашем обитали в одном теле, я все твердил дракону, что он туповат. Так даже дракон задолго до того, как твой отряд пришел сюда, услышал бы и учуял вас. Не скажу, что по части нюха или слуха какой-нибудь дракон сравнится с волком, однако и уши, и нос не просто так к нему приросли. А вы, люди… Вроде и уши есть, и нос, но дальше факта простого наличия этих органов дело у вас не идет. Ладно уж, скажу: сэр Брайен и тот, второй, будут здесь с минуты на минуту.
И действительно, Джим еще не успел обдумать тираду волка, когда на опушке появился сэр Брайен и его стражник, ведущий под уздцы двух лошадей.
— Джеймс! — воскликнул Брайен, подойдя к Джиму. — Рад, что ты пришел. Сколько людей ты привел?
— Думаю, человек шестнадцать, правда, Теолаф? — Джим огляделся, ища Теолафа. Начальник отряда кивнул. — Я приказал ехать за мной всем, кто сможет, так что по крайней мере еще дюжина воинов приедет, но боюсь, больше мы не наберем. Кто-то раньше, чем вечером, а то и завтра-послезавтра, выехать просто не сможет. Так что, даже если подкрепление подойдет, у нас будет никак не больше двадцати восьми — тридцати человек, считая нас с тобой. А, ну и Арагх, конечно.
— Конечно, — саркастически сказал Арагх. — Джеймс, ты должен знать, что я один стою полдюжины твоих ленивых мужиков.
— Кто нам действительно нужен, — посетовал сэр Брайен, — так это лучники или арбалетчик. Тогда мы бы смогли переправить послание моим людям в замке. Они же не знают, что мы здесь.
— Сколько в твоем замке людей, способных держать в руках оружие? — спросил Джим.
Он тут же сообразил, что о таких вещах рыцаря следует спрашивать поделикатнее. Сэр Брайен пришел в немалое смущение.
— Ну, именно сейчас, — заговорил он, выговаривая слова куда отчетливее, нежели этого требовала обстановка, — у меня только одиннадцать воинов, ну, и где-то половина слуг, если им подвернется под руку меч или что-то в этом роде, сумеют с ним управиться.
— Значит, еще человек шестнадцать? — спросил Джим.
— Считай, семнадцать, — ответил сэр Брайен, — хотя семнадцатый — мой оруженосец — почти мальчик. Вовлекать в войну детей низко…. В общем, если они решатся на вылазку в тот момент, когда мы ударим по этим грабителям с тыла, их, наверное, будет семнадцать.
Он угрюмо посмотрел на Джима.
— Они да мы — не больше тридцати семи человек, а разбойников почти втрое больше, — продолжал он. — И все же нам, боюсь, некогда ждать, пока остальные воины доберутся до замка. Не пройдет и четверти часа, как этот сброд ударит по воротам. Они, конечно, вполне добротны, но другой защиты у моего замка сейчас нет. Несколько ударов тараном — и эти бандиты внутри. Боюсь, нам придется напасть прямо сейчас и довольствоваться лишь тем, что есть. Да тут и говорить нечего: ворота крепки, но этот таран прошибет их за полчаса.
— А-а-а… — сказал Арагх, склонив морду набок, — еще двое приближаются. Они движутся без всякой предосторожности!
В его голосе зазвучали нотки радостного удивления, что для Арагха было довольно странно.
— Это Даниель и этот ее длинный валлиец, лучник, которого она называет теперь мужем, — добавил Арагх.
Джим и сэр Брайен удивленно переглянулись.
— Я же говорил, что они идут, — вот они и пришли, — пояснил Брайен, — тем более, коли вдуматься, то поймешь: если ты идешь в Маленконтри, то замок Смит тебе никак не обойти. Но все же откуда они узнали, что мы здесь?
— Если они способны слышать хоть что-то, то ваш громкий топот им было бы тяжело не услышать, — сердито сказал Арагх. — Во всяком случае, они здесь.
Через мгновение на опушке появилась та, которая звалась Даниель Волдская, дочь Жиля, атамана лесных разбойников, и Дэффид ап Хайвел, лучник, — действительно настоящий мастер, король лучников, если только есть справедливость в этом мире, подумал Джим и заметил за кустами знаменитый длинный лук Дэффида, из которого мог стрелять только он сам, — никто больше не смог бы ни натянуть тетиву, ни удержать в руках этот великолепный длинный лук, который, как и стрелы для него, валлиец любовно сделал собственными руками. Сейчас лук был без тетивы, а левая рука лучника висела на перевязи из зеленой материи.
— Отец со своими людьми идет к вам, — с ходу заявила Даниель, как только подошла к ним. — Он слышал о нападении и, судя по всему, решил, что для обороны замка Смит нужны воины. Людей ему удалось собрать быстро. Дэффид и я пошли вперед, так как мы налегке, и… О, Арагх!
Она наклонилась, чтобы погладить Арагха, а тот вилял хвостом и старался лизнуть ее в лицо.
— Эй, лучник, что у тебя с рукой? — спросил Брайен.
— Да вот, растянул, ничего особенного… — начал было Дэффид, но Даниель резко прервала его:
— Ты хочешь сказать: сломал ключицу, когда пытался разорвать сразу два отцовских ремня. Вечно пускаешь пыль в глаза! — сказала она.
— Ну, возможно, возможно, — сказал Дэффид мягким мелодичным голосом, который никак не вязался с его геркулесовым сложением. Широкие плечи и узкие бедра придавали валлийцу сходство с античной статуей атлета; тогда скульпторы имели обыкновение несколько преувеличивать; кроме того, он был выше Джима, а когда Дэффид выпрямлялся во весь рост, то по совершенству линия его спины могла поспорить с самой лучшей из его стрел.
— Мне, наверное, и правда следует поразмыслить об этом. Простите, сэр Брайен, но вряд ли мы с моим луком сможем вам чем-нибудь помочь.
— Да уж, помогать тут нечем, — отозвался Джим, — как это ни печально. Сэр Брайен тут надеялся, что мы сможем пустить стрелу с посланием в его замок. Надо бы сообщить его людям, что мы здесь, и дать им знать, что по нашему сигналу им следует ударить по грабителям из замка, а мы зайдем с тыла. Видишь, эти разбойники вот-вот начнут таранить ворота, а сэр Брайен говорит, что замок защитить нечем, кроме этих ворот. А кроме того, бандитов куда больше, чем воинов за стенами.
— К несчастью, я вам помочь ничем не смогу, — повторил Дэффид, — но недостатка в луках мы пока не испытываем, — он посмотрел на жену.
— Конечно! — воскликнула Даниель, метнув сердитый взгляд на Джима и Брайена. — Вы отлично знаете, что я могу отсюда послать стрелу в замок так же метко, как любой лучник!
— Не сомневаюсь, госпожа, — поспешно ответил Брайен. — Я просто не подумал.
— Так в следующий раз думай! — парировала Даниель.
Арагх одобрительно заворчал.
— Значит, ты хочешь, чтобы я пустила стрелу с посланием и та, пролетев над головами разбойников и стеной замка, упала прямо во внутренний двор. Я сделаю это, но скажи, хоть кто-нибудь в твоем замке умеет читать? — поспокойнее продолжала Даниель.
— Ну, то, что я могу написать, сумеет прочесть по крайней мере один человек, может быть, даже двое, — ответил Брайен. — Однако я могу сделать кое-что и получше. Благодарю тебя, госпожа Даниель. Если тебе удастся сделать это и люди в замке получат мое послание, у нас все получится. Нас слишком мало, поэтому, чтобы враг хотя бы что-то почувствовал, ударить по нему придется всем разом. К сэру Джеймсу, правда, должно подойти подкрепление, но ждать уже некогда.
— Ну что ж, лиши свое послание, — сказала Даниель, снимая с плеча лук и натягивая на него тетиву. — Нитки и иголка всегда при мне. Мы привяжем письмо к стреле ниткой. У тебя есть чем и на чем писать?
Джим рылся в своей сумке. Если те, кто укладывал в нее хлеб, сыр и вино, не вынули оттуда другие вещи, то дело в шляпе.
— У меня есть, — сообщил Джим.
Отправляясь к Каролинусу, он взял с собой кусок белой тонкой ткани и кусок угля: маг мог сообщить ему что-то такое, что лучше было бы записать, чем полагаться на память. Джим вынул их из сумки. Он знал, что сэр Брайен едва умел писать. Но ведь Джим-то родился в XX веке, закончил школу и университет, так что вряд ли благородного рыцаря смутит его предложение.
— Что ты хочешь написать? — спросил он Брайена.
— Я сам, — ответил тот.
Он взял у Джима лоскут и стержень. Положив ткань на седло своего коня, в углу лоскута он изобразил пиктограмму [48].
Под рогами Джим распознал грубое изображение фамильного герба Брайена: на красном фоне черные перекрещенные рога — символ принадлежности его рода к младшей ветви Невиллов из Рэби, графов Уорчестер.
Кончиком кинжала Брайен аккуратно и экономно отрезал уголок лоскутка с рисунком и отдал Джиму остатки материи и уголь.
— Они наверняка поймут, — сказал рыцарь. — Три звука рога — знак к выступлению, — он показал на коровий рог, прикрепленный кожаной петлей к его седлу.
— А как же они узнают, что это послание написал именно ты? Как они могут проверить это? — спросила Даниель.
— Э-э! — Сэр Брайен замолчал, задумавшись на мгновение. — Вот, я же изобразил свой герб в конце послания.
— Любой, кто видел твой герб, мог бы нарисовать то же самое, — сказал Джим. — А если никто не заметит упавшую стрелу…
— Не может быть! — яростно прервал его сэр Брайен. — Мои люди не уйдут от ворот, которые атакует враг!
— Ну-ну, даже если они увидят стрелу, подберут ее и прочтут послание, у них может возникнуть сомнение, действительно ли оно от тебя, — продолжал Джим. — У нас есть какой-нибудь знак, который мы могли бы привязать к стреле, чтобы они точно знали, что она прилетела от нас, а не от кого-то другого?