Фрява. Думаю, сказка не может быть вечной. И стотысячным год тоже быть не должен. Хотя тут я могу ошибаться. Может быть, я еще просто…
Маша(быстро) . Просто что?..
Фрява. Просто глу.
Маша. А дальше? Какое окончание у этого слова? У «глу»?
Фрява. У «глу» нет окончаний. Потому что «глу» бесконечно, всеобще и повсеместно!
Маша. Хорошо. Но в школу-то ты, по крайней мере, ходишь?
Фрява. Нет, конечно. Зачем он мне сдался – один и тот же, к примеру, пятый класс?!
Маша. Выходит, ты не учишься?
Фрява. Почему же?
Маша. Где?
Фрява. В частности, у себя.
Маша. Ну, и как ты это делаешь? У тебя же учебников нет!
Фрява. А мне и не нужны учебники. Я думаю. Иногда читаю книжки, которые за ненадобностью кидают мне в бак.
Маша. А в праздники?
Фрява. И в праздники тоже думаю.
Маша
Но это же скучно – думать в праздники! Праздники нужно праздновать!
(Ищет и не находит слов.)
Я даже не знаю… Это ужасно! О чем же ты думаешь?
(Не дав Фряве времени на ответ.)
А я думаю, что такие, как ты, на школьных вечерах стоят по стенкам актового зала в то время, когда все веселятся, хотя по глазам таких, как ты, видно, что такие, как ты, ужасно хотят танцевать!
Фрява. Небось передумала дарить мне подарок? Вот и ты тоже!..
Маша. Полагаю, он тебе не очень-то и нужен. Я лучше закопаю его, пока нет никого. А ты отвернись!
Фрява. Только постарайся точнее сформулировать желание: с волшебством нужно обходиться осторожно!
Маша. А чего тут формулировать? Все очень просто: чтобы бабуля была здорова! Впрочем, есть еще одно: все эти обворожительные картинки в учебниках ботаники: тычинки, пестики… Хотелось бы узнать: для чего они? Иногда из-за этого я даже не сплю!.. (Копает ямку.) Секретик должен год пролежать в земле… Ну, вообще-то это только до завтра. Взять от земли силу… (Достает из-за пазухи и открывает коробочку.) Ах!..
Пауза.
Фрява. Может, обронила?
Маша. Я вообще не открывала коробочки! Мне бабуля так ее и дала – закрытой! (Плачет.)
Фрява. Был у вас кто?
Маша. У нас каждый день, то есть год, гости!
Фрява. А из чужих? Из чужих кто-нибудь приходил?
Маша. Разве что дядя Костя?.. Но ведь это было очень-очень-очень давно!
Фрява. Когда именно?
Маша. Я не знаю, как об этом сказать… Много-много раз вчера! Дядя Костя – это наш истопник. Он школу топит и дом. Вечно они с Воркисом ругаются из-за труб и батарей. Он странный: он не подарил мне подарка – это раз. По голове погладил и в глаза посмотрел, и ничего при этом не пожелал: ни здоровья, ни счастья – это два. При чем тут он? Лучше скажи, как мне к бабуле вернуться? Ведь только раз в жизни можно воспользоваться Зеленым стеклышком! И, видно, бабуля тянула до последнего, так ни разу и не открыв своей коробочки!..
Фрява. Как ты сказала? Зеленое… стеклышко? Ты не ошиблась?
Маша. Ты меня извини за то, что я… Наверное, нужно сходить к дяде Косте, он поможет. Потому что он добрый. Прощай!
Фрява. Истопник, говоришь? Дядя Костя? Этот тот, что живет в подвале?
Маша. Ну да. Там, где котел.
Фрява. Но ведь Воркис в подвале тоже бывает! Или нет?
Маша. Конечно! Ведь там его трубы!
Фрява. А Воркис ничего не может знать о коробочке?
Маша. Откуда?! Разве что… если… (И вдруг осекается, что-то сообразив.)
Фрява. Вот именно!
Маша. Он крутился возле нашей парадной в тот момент, когда бабуля… Я это видела из окна!
Фрява. Правильнее будет сказать «у нашего парадного»!
Маша. Ну да?!
Фрява. Идем со мной.
Детская площадка, поломанный «грибок», обледеневшая катальная горка. Останки спортивных снарядов и среди них – припорошенная снегом деревянная фигурка: лошадь не лошадь, верблюд не верблюд – без головы и хвоста с ржавыми металлическими ногами. А посередине площадки – ободранный фонтан с замерзшей струей и две снежные бабы. Неподалеку – стена дома и вход в подвал.
Маша(продолжая начатый спор) …. мне об этом и Воркис говорил, и Алибаба Викторовна на уроках ботаники: раньше не было ничего! И ничего не будет потом. И за это мы должны быть благодарны. Иначе мы будем стариться и даже когда-нибудь умрем. Что может быть этого страшнее, а?
Фрява(не слушая Машу).Зеленое стеклышко! Неужели то самое?.. Должно быть, оно похищено. Но только кем? С какой целью? Когда? Эти двое, с утюгами, его уже ищут, хотя ты его еще не успела закопать! Разобраться в этом будет непросто. (Свистит, зовет.) Эй, Помогай!
Слабый голос(из-под снега) . Чего издеваешься? Ты же знаешь, я всегда тут. Зови меня как-нибудь иначе. Сколько раз тебя об этом просить?!
И только тут Маша обращает внимание на говорящее деревянное туловище без головы и хвоста, занесенное снегом.
Это меня так Хозяин наказал! А ведь ты, Маша, не раз сидела на мне со своими подружками и болтала о разных глу… о бесконечном. Удивлена?
Фрява(предупреждая вопрос Маши). Большой энциклопедический словарь, дополнительный том, страница триста шестнадцать: «Помогай обыкновенный, из племени простых Помогаев. Не раз описан прозорливыми поэтами и особо одаренными художниками». Мой верный и единственный друг.
Помогай. И сноска! Про сноску не забудь!
Фрява. И сноска.
Маша(наконец приходит в себя) . Какой еще Хозяин? Зачем?
Помогай. Прошу заметить: не уничтожил, не стер с лица земли, но унизил: заколдовал, чтобы все видел, все слышал и никому не мог помочь. А ведь был я когда-то настоящим Помогаем! Носился по свету легкий, как ветер, и как ветер свободный! Сколько у меня было встреч! Побед! Славных дел! А теперь?.. Зеленое стеклышко! Неужели то? Самое?! Лучшее на свете?!! Вы так громко о нем разговаривали!.. Оно, конечно, уже у Хозяина. Нужно лезть в подвал и лететь к нему в так называемый Муґрманск. (Заметив, что Маша его не понимает.) Ну, не совсем чтобы в Муґрманск, а в ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ Муґрманск. И я не уверен в том, что вам отдадут его по-хорошему.
Фрява
Теперь нас трое!
Помогай. Да и «лететь» придется, скорее всего, тоже фигурально: чаще всего ползком – по темным подвалам и, может быть, даже кочегаркам!..
Маша. Значит, это где-то рядом? Я согласна!
Помогай. Тогда седлайте меня скорее! Потому что вон те две снежные бабы… Мне кажется, они передвинулись со своего места! А вот опять!..
Фрява и Маша седлают Помогая. Снежные бабы, стоящие возле фонтана и к этому времени подобравшиеся к ним совсем близко, оживают и начинают стаскивать с себя тяжелые маскарадные костюмы, превращаясь одна в Воркиса, другая – в Алибабу Викторовну Яицких.
Воркис(сдирая с себя громадные ватные штаны и отбрасывая в сторону прибор ночного слышания) . Попались, голубчики!
Алибаба Викторовна(так же разоблачаясь) . Хватайте их, Воркис! Не подпускайте к подвалу!
Фрява. Вперед! (Изо всех сил пришпоривает Помогая.)
Помогай с сидящими на нем Фрявой и Машей вылетает из сугроба и… неожиданно несется прямо в руки Воркиса и Алибабы Викторовны.
Стой, не туда!!! Забыл, где у тебя зад, а где перед, Помогай?!
Помогай. Ничего, сейчас разберемся!(Крутится на месте.) Сообразил. Летим!
Вырвавшись из рук Воркиса и Алибабы Викторовны, Помогай пулей летит через двор и скрывается в подвале.
Алибаба Викторовна(отбрасывая в сторону прибор ночного видения) . Как вы могли так оплошать, Воркис? Это же уму непостижимо: пытаться выкопать то, что еще не закопано! Признавайтесь, как эта идея пришла вам в голову?
Воркис. Это все от усердия, Алла.
Алибаба Викторовна. Впредь запрещаю вам так невежливо сокращать мое полноценное имя! Итак?
Воркис. Просто я немного опередил события, Алибаба Викторовна. И всего-то на несколько минут. А вы раскричались! Подумайте, что такое, если разобраться, эти несколько… (Ищет и не может найти слова.) Это же ничто, пустой звук, пшик – даже слов к ним не подобрать. Кто и когда их видел? Да и есть ли они на самом деле? Тем более что мы с вами вообще живем в Вечности! Считайте, что я сделал это из бесконечной любви к вам. Кроме того, я полагал, что у нас, в Вечности, «до» или «после» не имеет значения. Вот, кстати, о чем вопиют «из бака» лучшие умы современности… (Достает из стоящего неподалеку мусорного бака какую-то книжку, листает ее.)
Неверная! Где ты? Сквозь улицы сонные
Протянулась длинная цепь фонарей,
И, пара за парой, идут влюбленные,
Согретые светом любви своей.
Где же ты? Отчего за последней парою
Не вступить и нам в назначенный круг?
Я пойду бренчать печальной гитарою
Под окно, где ты пляшешь в хоре подруг!
Нарумяню лицо мое, лунное, бледное,
Нарисую брови и усы приклею,
Слышишь ты, Коломбина, как сердце бедное
Тянет, тянет грустную песню свою?
А вот чуть дальше:
Жду тебя на распутьях, подруга,
В серых сумерках зимнего дня!
Над тобою поет моя вьюга,
Для тебя бубенцами звеня!
…………………..
…………………..
И свила серебристая вьюга
Им венчальный перстень-кольцо.
И я видел сквозь ночь – подруга
Улыбнулась ему в лицо.
Алибаба Викторовна. Теперь, видимо, придется лезть в подвал. А это страшно!.. Проклятье! (Голосом стареющей кокотки.) А что там, Воркис?
Воркис. Кошки, мыши, тритоны, мокрицы и всякое такое… непраздничное. А кроме того – никому не нужные вещи и… трубы.