— Послушать его, — произнес он наконец, мотнув головой в сторону Морти, — весь мир за последние несколько месяцев съехал с катушек. Хотя должен признать, в моем представлении это выглядит примерно так же. Везде сплошной дурдом — с самого появления этих ваших компьютеров.
Я фыркнул:
— Так что изменилось?
— Говорят, вы укокошили всю Красную Коллегию вампиров, — сказал сэр Стюарт. — Это правда?
— Они похитили мою дочь, — ответил я. Я пытался говорить спокойно, но все равно это прозвучало как сквозь зубы. Я даже не знал о существовании Мэгги до тех пор, пока Сьюзен Родригес не вынырнула из ниоткуда после долгих лет отсутствия и не попросила о помощи — спасти дочь. Я готов был пойти на все, только бы вернуть девочку.
Я поежился. Я... мне пришлось много чего совершить, чтобы вырвать Мэгги из лап Красной Коллегии. Такого, о чем и вспоминать не хочется, не то что гордиться. Мне и в страшном сне не могло привидеться того, что мне пришлось совершить.
Воспоминание о горячей крови, хлынувшей из перерезанного горла, из-под самых моих пальцев, оказалось таким ярким, что мне пришлось на секунду-другую низко наклонить голову, отгоняя его прочь. Мэгги... Чичен-Ица... Красный Король... Сьюзен...
Кровь Сьюзен повсюду...
Пришлось сделать над собой усилие, чтобы ответить сэру Стюарту:
— Не знаю, что вам рассказывали. Я просто пошел и вернул свою девочку... и отдал ее в хорошие руки. Но прежде чем это случилось, погибли ее мать и чертова прорва вампиров.
— Все до одного? — допытывался сэр Стюарт.
Я помолчал и лишь потом кивнул:
— Возможно. Угу. То есть я сам не знаю наверняка. Быть может, самых младших заклятие и пощадило — я ведь точной формулировки заклятия не знаю. Но те ублюдки, что находились вокруг меня, погибли точно. А заклятие составлялось так, чтобы очистить мир от того рода, на которое его нацелили.
Морти за рулем издал неопределенный звук.
— Но... Я хочу сказать, не могло выйти так, что Белый Совет не одобрит этого? В смысле убийства с помощью магии, а?
Я пожал плечами:
— Красный Король собирался использовать заклятие на восьмилетней девочке. Если Совету не нравится то, каким образом я помешал этому совершиться, они могут поцеловать меня в нематериальную задницу. — Я невольно усмехнулся. — И потом, я же вампиров с помощью магии убил, не людей. И что они вообще могут со мной сделать? Голову отрубить? Так я и без того мертв.
Я заметил, что Морти переглянулся со Стюартом в зеркале заднего вида.
— За что вы на них так злы, Гарри? — спросил меня Морти.
Я хмуро покосился на него, потом на Стюарта.
— С чего это мне все время кажется, что мне лучше пойти прилечь?
— Тень образуется тогда, когда осталось незавершенным что-то важное, — объяснил сэр Стюарт. — Часть нашей работы здесь заключается в том, чтобы понять, что именно так сильно привязывает вас к жизни. А для этого приходится задавать вопросы.
— Чтобы я мог спокойно проследовать дальше по назначению? Или куда там?
— Скорее, чтобы меня оставили в покое, — буркнул Морти.
— Что-то вроде того, — поспешно вмешался сэр Стюарт, пока я не успел дать Морти отповедь.
Я внимательно посмотрел на него, потом на Морти.
— Так чем вы занимаетесь? Покоите духов с миром?
Морти пожал плечами:
— Если бы хоть кто-то этим не занимался, на городских кладбищах скоро бы не хватило места.
Некоторое время я размышлял над его словами.
— Тогда как, — спросил я наконец, — вам не удалось упокоить сэра Стюарта?
Морти не ответил. Неуютное у него вышло молчание — жесткое какое-то, колючее.
Сэр Стюарт подался вперед, положил руку Морти на плечо, пожал несильно и вернулся на место.
— Случается такое, чего уже не исправишь, — объяснил он мне. — Никто не сможет. Вся королевская конница, вся королевская рать...
— Вы заперты здесь? — тихо предположил я.
— Будь я заперт, я бы до сих пор полагал, что я настоящий живой сэр Стюарт. Но это не так. Я всего лишь его тень. Можно, наверное, полагать это незадачей. — Он покачал головой. — Но я предпочитаю смотреть на это с другой стороны: я полагаю себя тем, кто сотворен специально для такого существования. У меня есть причины быть тем, кто я есть, здесь и сейчас. Многие ли из тех, что во плоти, могут похвастаться тем же?
Я хмуро уставился в летевшую нам навстречу заснеженную дорогу.
— И какова ваша миссия? Приглядывать за этим лузе-ром?
— Эй! — возмутился Морти. — Я здесь и все слышу.
— Я помогаю другим заблудшим духам, — ответил сэр Стюарт. — Помогаю им, скажем так, разобраться. Помогаю не сойти с ума, если судьба их стать манами. А если их удел превратиться в лемура, помогаю им обратиться в ничто.
Я все так же хмуро оглянулся на сэра Стюарта.
— Ну... это вроде как-то банально.
— В некотором смысле — да, — невозмутимо согласился он.
— Так, значит, вы — из числа манов, так? Вроде древнеримской тени предков?
— С этим не все так просто, Дрезден, — хмыкнул он. — Ваш Белый Совет славится любовью навешивать ярлыки. Кстати, они ведь ведут свою историю от Древнего Рима?
— Угу, — подтвердил я.
Он кивнул:
— Вот они — подобно римлянам — и любят раскладывать по полочкам абсолютно все, до последней, никого не волнующей мелочи. А правда в том, что мир неупокоенных духов плохо поддается классификации. — Он пожал плечами. — Я обитаю в Чикаго. Я защищаю дом Мортимера. Я то, что я есть.
Я хмыкнул и некоторое время молчал.
— Так вы обучаете духов-новичков? — спросил я наконец.
— Разумеется.
— Тогда можно задать вам несколько вопросов?
— Сколько угодно.
— Ну, понеслась... — буркнул Морти.
— Ладно, — кивнул я. — Я дух, и я у вас новичок. И вроде как могу проходить почти сквозь что угодно — например, сквозь дверцу этой машины.
— Можете, — подтвердил сэр Стюарт с легкой улыбкой.
— Тогда почему моя задница не проваливается сквозь сиде...
Я осекся, испытав знакомое уже ощущение прохода сквозь физическое тело; оно возникло в ягодицах и мгновенно пробежало вверх по спине. Задницу словно обожгло холодом, снег мгновенно забился под штаны, и я взвыл от неожиданности.
Сэр Стюарт явно знал, что произойдет. Он вскинул руку, ухватил меня за отворот плаща и бесцеремонно втащил обратно в машину, сунув на сиденье рядом с собой. Я сделал попытку уцепиться за подлокотник и спинку переднего кресла, на котором только что сидел сам, — с тем же результатом: мои руки прошли сквозь них насквозь. Я дернулся вперед, крутясь, словно попал в водяной поток, и на этот раз полетел в снег вперед физиономией.
Сэр Стюарт снова затащил меня обратно.
— Мортимер, — произнес он слегка раздраженным тоном.
Морти промолчал, но когда меня снова водрузили в кресло, сквозь пол машины я больше не проваливался. В зеркале заднего вида я увидел его ухмылку.
— Вы не проваливаетесь сквозь пол машины, поскольку на самом глубоком, подсознательном уровне принимаете этот пол как данность, — объяснил сэр Стюарт. — Вы совершенно убеждены в том, что такие иллюзии, как гравитация или плотность, реальны.
— Есть неувязочки, — возразил я.
Сэр Стюарт приподнял бровь.
Я вздохнул.
— Если я так верю в реальность иллюзий, как же мне удается проходить сквозь стены? — поинтересовался я.
— Потому что на каком-то уровне сознания вы убеждены в том, что духам положено это делать.
Я насупился так сильно, что брови сошлись на переносице.
— То есть... вы хотите сказать, что я не проваливаюсь сквозь землю потому, что думаю, что так не положено?
— Скорее потому, что вы не думаете, что так положено, — ответил он. — И именно поэтому, стоило вам подумать о возможности противного, вы и провалились сквозь пол.
Я медленно покачал головой:
— А почему это не повторяется и дальше?
— Ну, пока что потому, что это не позволяет сделать Мортимер. Мой вам совет: не думайте об этом слишком много, — серьезно произнес сэр Стюарт. — С вас пока и своих забот хватит.
— Не, ну нельзя же ни о чем не думать! — возмутился я. — Ну-ка попробуйте не думать о розовых слонах, умоляю!
Сэр Стюарт расхохотался было, но охнул и схватился за раненый бок. Я видел, что ему больно, но улыбка так и не сходила с его губ.
— Обыкновенно на то, чтобы признать этот факт, уходит больше времени, — сказал он. — Конечно же, вы правы. И еще не раз случится такое, что вам будет казаться, будто вы не в состоянии повлиять на такие штуки.
— Почему? — устало спросил я.
На сэра Стюарта мой тон, похоже, не произвел особого впечатления.
— Через это проходит каждая новая тень. Но это минует.
— Тьфу, — вздохнул я. — Что ж... Зато с прыщами проблем нет.
Морти на водительском месте издевательски хихикнул. Блин-тарарам. Терпеть не могу быть новичком.
Глава восьмая
Дом достался Мёрфи в наследство от бабки, и построили его никак не меньше ста лет назад. Бабуля Мёрфи истово увлекалась разведением роз. Сама Мёрфи любви к цветам не унаследовала, а потому прибегала к услугам наемных садовников. Цветник в палисаднике не посрамил бы и особняка раза в четыре больше, но сейчас, укутанный снегом, производил довольно гнетущее впечатление. Голые, усеянные шипами ветви, подстриженные еще прошлой осенью, скелетами торчали из-под снежного покрывала.
Сам по себе дом невелик — типичный колониальный особнячок, одноэтажный, приземистый, крепкий и довольно уютный на вид. Его строили еще в те времена, когда спальня десять на десять футов не считалась зазорной для хозяев, а на кроватях спали по несколько детей. Въехав, Мёрфи обшила фасады сайдингом, поставила новые окна и утеплила стены, так что домик, похоже, готов был спокойненько простоять себе еще сотню лет.
На улице перед домом Мёрфи стоял низкий, дорогой черный седан, шины которого утонули в снегу на несколько дюймов. В этом квартале относительно дешевого жилья он выглядел не более естественно, чем колесница с карнавала на День святого Патрика с танцующими лепреконами на палубе.