жала Мёрфи. Она сделала глубокий вдох. — Как и тела.
Я заметил, что оба — и Мёрфи, и Баттерс — смотрят на меня очень пристально.
— Ну... — произнес я. — Я... типа прошел всю эту штуку с туннелем и светом в конце — очень, кстати говоря, утомительно. — Я прикусил губу, едва не проболтавшись о ее отце. — Э... Меня послали сюда распутать убийство. Что типа подразумевает смерть. И мне сказали, что тело отсутствует, так что...
Мёрфи опустила взгляд и кивнула.
— М-да, — пробормотал Баттерс. — Зачем посылать вас обратно?
Я пожал плечами:
— Сказали, то, что будет дальше, не для нытиков и бесхребетных.
Мёрфи фыркнула:
— Сказано совершенно в духе моего отца.
— Гм... — неопределенно хмыкнул я. — Угу.
Баттерс удивленно изогнул бровь. Взгляд его темных глаз метался между мной и Мёрфи, и на лице появилось задумчивое выражение.
— Так или иначе, — поспешно продолжил я, — это все, что вам известно официально, так? А... А что еще известно?
— Я знаю, что это не Марконе, — сообщила Мёрфи. — У всех его мокрушников стопроцентное алиби, причем не липовое — мы проверили. И у него самого, и у Гард, и у Хендрикса. Я знаю здание, с которого, судя по всему, стреляли, — не самый простой выстрел.
— Четыреста пятьдесят ярдов, — добавил Баттерс. — Из чего следует, что это был, возможно, профессиональный стрелок.
— Есть любители, умеющие стрелять не хуже, — заметила Мёрфи.
— Как правило, они не стреляют с крыш по своим соотечественникам-американцам, — возразил Баттерс. — Слушайте, если мы допустим, что это любитель, мы можем подозревать почти всех и каждого. Но если мы будем исходить из того, что это профессионал — что куда более вероятно, — у нас есть возможность вычислить его, а потом и выйти на того, на кого он работал.
— Допускать мы можем что угодно, — сказала Мёрфи. — У меня больше нет прежнего доступа к информации. Нам надо бы изучить записи с камер наблюдения и все такое, а я этого получить больше не могу.
— Твой шурин может, — предложил я. — Дик может.
— Ричард, — поправила она меня. — Он терпеть не может этого сокращения.
— Что еще за Дик? — поинтересовался Баттерс, глядя то на нее, то на меня.
— Ее шурин, — ответил я.
— Мой бывший муж, — произнесла она одновременно со мной.
Брови Баттерса поползли еще выше на лоб, и он покачал головой:
— Ох уж эти католики.
Мёрфи смерила его убийственным взглядом.
— Ричард живет по инструкции. Гражданским он не поможет.
— Ну же, Мёрф, — не сдавался я. — Ты же была за ним замужем. Наверняка у тебя на него есть какой-нибудь компромат.
Она покачала головой:
— Быть задницей не преступление, Гарри. Иначе я бы его на всю жизнь за решетку закатала.
Баттерс осторожно кашлянул:
— Мы могли бы попросить...
— Нет, — произнесли мы с Мёрфи в унисон и продолжали, перекрикивая друг друга:
— День, когда я обращусь к этому ублюдку за помощью, станет днем, когда я...
— ...говорила вам уже и еще скажу: только того, что он рассудителен, еще недостаточно, чтобы...
— ...убийца, наркоторговец и сводник, и то, что коррумпированные чикагские власти не могут его убрать, еще не значит...
— ...могли бы лучше подумать, прежде чем предлагать, — договорила Мёрфи.
Баттерс поднял руки, сдаваясь.
— Ладно, ладно. Я тоже против. Никакой помощи от Марконе. — Он помолчал и обвел комнату взглядом, словно видел ее впервые. — Потому что это стало бы... беспрецедентным.
— Уолли, — произнесла Мёрфи, угрожающе вскинув брови.
Он снова поднял руки:
— Дядя. Не до конца понимаю вашу логику, но ладно.
— Думаешь, за этим стоял Марконе, Гарри? — спросила Мёрфи.
Я пожал плечами:
— В нашу последнюю встречу он сказал, что ему нет нужды меня убивать. Что я убью себя без всякой помощи с его стороны.
Мёрфи нахмурилась. При этом она потревожила разбитую губу и поморщилась, от чего та заболела еще сильнее, судя по тому, что снова начала кровоточить.
— Черт. Ну... Это же можно понимать по-разному, ты не считаешь?
— Как, например?
Мёрфи посмотрела на меня:
— Ну, например, Марконе знал о том, что должно произойти, потому и сказал, что ему не нужно тебя убивать. В смысле сам он этого не делал, но был в курсе.
Я хмыкнул. Марконе заправлял Чикаго как собственным клубом. Ему подчинялись легионы служащих, союзников и просто шестерок. Его информированность о происходящем в городе не была сверхъестественной — нет, она была еще круче. Его отличали логика поступков, острый ум и готовность к кризису, равной которой я не встречал больше ни у кого. Если у бойскаутов имелся какой-то эквивалент ситхов, Марконе наверняка стал бы одним из них.
И если в городе появился какой-нибудь специалист по мокрым делам, Марконе с высокой степенью вероятности узнал бы об этом. От него и от его подпольной сети информаторов ускользало немногое.
— Черт, — повторила Мёрфи, явно пришедшая к тем же выводам, что и я. — Теперь точно придется поговорить с этим говнюком. — Она достала маленький блокнот и черкнула в нем несколько строк. — Баттерс, вы говорили, дом Линдквиста горел?
— Сгорел до основания, — подтвердил Баттерс.
Я кивнул:
— Если верить шатавшимся вокруг призракам, там показывалось само Серое Привидение... Я что, вам про Серое Привидение не рассказывал?
— Мистер Линдквист просветил нас после того, как обстрел закончился, — сказал Баттерс.
Губы Мёрфи сжались в жесткую линию. Она записала еще что-то в блокнот.
— Сейчас рассортируем все по порядку. Что-нибудь еще?
— Я нашел шайку, обстрелявшую твой дом вчера вечером, — сообщил я.
Кончик ее карандаша сломался о блокнот. Мёрфи посмотрела на меня, и глаза ее сделались совсем ледяными, бешеными.
— Да? — произнесла она очень тихим голосом.
— Угу, — кивнул я и помолчал немного, обдумывая, как много я могу сказать: разбудить гнев Мёрфи не так-то просто. — Не думаю, что они вас больше побеспокоят.
— Почему? — спросила она своим профессиональным тоном. — Ты их убил?
Как-то слишком настойчиво произнесла она этот вопрос. Черт. Мёрфи явно готова отправиться за этими парнями, стоит ей только узнать, где они находятся.
Я покосился на Баттерса, имевшего вид человека, который сидит рядом со снаряженной взрывчаткой.
— Нет, — произнес я, осторожно выбирая слова. Если Мёрфи и впрямь готова была взорваться, мне не хотелось бы, чтобы она расправилась с Фицем и его незадачливой командой в лучших традициях викингов. — Но у них нет тех ресурсов, что имелись вчера. Не думаю, чтобы они кому-нибудь угрожали в ближайшем будущем.
— Это твое профессиональное мнение, да?
-Да.
С минуту она молча смотрела на меня.
— Эбби стояла на заднем дворе, когда началась атака. Она получила пулю в живот. Недостаточно быстро упала. До сих пор неизвестно, выживет она или нет.
Я вспомнил пухлую, жизнерадостную женщину и поперхнулся.
— Я... Я не знал, Мёрф. Мне очень жаль.
Она продолжала говорить, словно я не произнес ничего:
— В соседнем доме жил пенсионер. Каждое лето дарил мне помидоры со своего огорода. Ему повезло меньше, чем Эбби. Пуля попала ему в шею, когда он спал. Он успел еще проснуться и свалить трубку телефона, прежде чем истек кровью.
Блин-тарарам! Это окрашивало все совсем в другой цвет. То есть я надеялся на спокойную, вразумительную беседу с Мёрфи. Но если пролилась кровь, если погибли люди... Я хорошо знал Мёрфи. Вне зависимости от того, работала она в полиции или нет, она не пойдет на попятный.
— Где они? — спросила она.
— Сейчас не время вышибать двери, — сказал я. — Пожалуйста, выслушай меня.
Рука ее сжалась в кулак, но она совладала с гневом, сделала глубокий вдох и кивнула:
— Рассказывай.
Я рассказал ей про Фица и его команду. Я рассказал ей про Аристида.
— Я заметила, Гарри, — произнесла она, — что ты не сказал мне, где они находятся.
— Угу, — согласился я. — Я, гм... Я типа сказал парню, что помогу ему. Что ты ему поможешь.
Мёрфи сощурилась.
— Что ты сделал?
— Они совсем дети, Мёрф. И по уши вляпались. Им нужна помощь.
— Они убили как минимум одного человека, а может, и двух, — возразила Мёрфи. — В этом городе еще действуют законы, Дрезден.
— Пошли туда копов, и все обернется скверно. Я не знаю, насколько силен их босс, но даже если ему не из чего стрелять, для полиции он обернется кошмаром — и для ОСР тоже.
Мёрфи нахмурилась:
— Ты в этом уверен?
— Типы вроде него используют страх и насилие в качестве бытовых инструментов. Он изувечит копа не задумываясь.
Мёрфи кивнула:
— Тогда с ним разберусь я.
— Мёрф, я знаю, ты умеешь владеть собой, но...
— Дрезден, со времени твоей... твоего исчезновения я разобралась с двумя типами, которых даже Карлос назвал почти созревшими для вмешательства Совета чернокнижниками. И с несколькими обладателями магических способностей пожиже. Фоморы используют их как младших офицеров. Я знаю что делаю.
— Ты их убила, — тихо произнес я. — Ты это имеешь в виду?
Она отвернулась.
— Когда имеешь дело с кем-то таким сильным, — сказала она, помолчав немного, — тебе не остается выбора. Попробуй захватить их живьем — и у них будет в достатке времени убить тебя.
Я поморщился от жалости к ней. Ну да, она больше не работала в полиции, но сердце ее оставалось там же — там, где закон. Она верила в него, искренне верила в то, что закон предназначен, чтобы служить людям Чикаго и защищать их. Когда она была копом, она всегда следила за тем, чтобы законы служили этой цели, и прилагала к этому все свои усилия.
Ей нравилось служить своему городу в рамках закона, а это означало, что свою работу должны исполнить судьи и присяжные, и только потом за дело может взяться палач. И если Мёрфи отошла от этой веры, какой бы необходимой и практичной та ни казалась ей раньше, сколько бы жизней она ни помогла спасти...