— У меня их нет, — выдохнул я.
Улыбка исчезла с его лица.
— Как?
Я рассказал ему про Шипастого Намшиила.
Саня выругался по-русски и почесал щетину.
— Идем, — махнул он рукой.
Через залы и прочие помещения для прихожан мы прошли в служебную часть огромной церкви и оказались на кухне. Саня подошел к холодильнику, открыл его и достал бутылку бурбона. Он налил немного в кофейную чашку, выпил и налил еще. Потом протянул мне бутылку.
— Нет, спасибо. А разве вам не положено пить водку?
— А разве вам не положено носить остроконечный колпак и летать на метле?
— Туше, — хмыкнул я.
Саня тряхнул головой и принялся загибать пальцы.
— Одиннадцать. Плюс шесть. Семнадцать. Могло быть и хуже.
— Но мы пришили Намшиила Колючего, — возразил я. — И Старший Бебека разделал Магога под орех. Завтра принесу его монету.
В глазах у Сани зажглось мстительное удовлетворение — вспыхнуло и тут же погасло.
— Магог? Славно. Но не Намшиил. Нет.
— Что значит «нет»? Я своими глазами видел, как Майкл отрубил ему руку и сунул к себе в сумку.
— Да, — кивнул Саня. — И монета находилась под кожей его правой руки. Но ее не оказалось в сумке, когда его привезли в больницу.
— Чего?
Саня кивнул.
— Мы еще в вертолете сняли его доспехи и прочее, чтобы остановить кровотечение. Возможно, она упала в озеро.
Я фыркнул.
Он поморщился и кивнул.
— Да, я понимаю. Такое не случается само собой.
Я вздохнул.
— Марконе. Я разберусь.
— Вы уверены?
— Угу. Я знаю эту братию. Поеду, пообщаюсь с ними прямо сейчас. Хотя давно уже не терпится добраться домой, — я с трудом оторвался от тумбы, на которую опирался. — Что ж, всего одно дело осталось, да?
— Два, — сказал Саня. Он вышел и через минуту вернулся.
Он нес «Амораккиус» в ножнах. Он протянул его мне.
Я заломил бровь.
— Инструкции, — сказал Саня. — Я должен отдать его вам, и вы бу…
— Буду знать, кому его вручить, — буркнул я и задрал голову к потолку. — То-то сейчас кое-кто смеется надо мной, — я немного повысил голос. — Я не обязан этого делать! Слышишь? Я вольный человек! Вот бы Ты сам прыгал в озеро — я бы на Тебя посмотрел!
Саня молча протягивал мне меч.
Я вырвал меч из его рук и, чертыхаясь себе под нос, поковылял обратно к моему «Фольксвагену». Я швырнул меч на задний диван.
— Можно подумать, у меня своих проблем не хватает, — буркнул я, захлопывая пассажирскую дверь и обходя машину к водительской. — Нет, теперь мне еще и этот гребаный Экскалибур с собой таскать. Неизвестно, до каких пор, — я захлопнул дверь, и потрепанный томик «Двух Твердынь», который оставил мне Уриил, и который я сунул в карман ветровки, впился мне в бок.
Я нахмурился и вытащил его из кармана. Он раскрылся на титульном листе, на котором ровным почерком было написано:
Награда за работу, хорошо исполненную — еще больше работы.
— Вот уж верно так верно, — буркнул я, сунул книгу обратно в карман и вырулил на улицу.
Потребовались телефонный разговор и час на подготовку, но Марконе встретил меня в своем офисе этажом выше «Превыше Всего». Держа в руках меч, я вошел и обнаружил в кабинете Марконе и Хендрикса. Обстановку его я бы назвал спартанской. Марконе явно въехал в него совсем недавно, и напоминал он, скорее, кабинет институтского профессора, чем криминального гения.
Я с ходу взял быка за рога.
— Кто-то подставляет людей, которые спасли вам жизнь, и я этого не потерплю.
Марконе удивленно приподнял брови.
— Объясните, пожалуйста.
Я рассказал ему про Намшиила Колючего и монету.
— У меня ее нет, — заявил Марконе.
— А у кого-нибудь из ваших людей? — спросил я.
Он нахмурился. Потом откинулся на спинку кресла и положил руки на подлокотники, сцепив пальцы перед собой.
— Где Гард? — спросил я.
— Отчитывается перед своим начальством, — пробормотал он. — Я наведу справки.
Интересно, подумал я, лжет ли мне Марконе. Вообще-то это не в его привычках, но из этого следует, что если уж он лжет, то делает это предельно эффективно. Интересно также, говорит ли он правду. Если так, значит, «Монок Секьюритиз», возможно, только что заполучила собственного Падшего ангела и эксперта по теории и практике магии.
— Девочка, — произнес Марконе. — С ней все в порядке?
— Она в безопасности, — ответил я. — Она с людьми, которые о ней заботятся.
Он кивнул.
— Хорошо. У вас больше ничего ко мне?
— Нет, — сказал я.
— Тогда вам стоило бы отдохнуть, — посоветовал Марконе. — Вид у вас, — уголки его рта чуть вздернулись вверх, — как у енота. Перееханного локомотивом.
— Следующий раз оставлю вас с вашей хитрозадостью на острове, — хмуро буркнул я и вышел.
Я совсем было собрался выходить на улицу, но решил нанести еще один визит.
Мадам Деметра сидела у себя в кабинете, одетая по обыкновению стильно.
— Здравствуйте, мистер Дрезден, — произнесла она, отодвигая от себя аккуратную стопку папок. — Я довольно занята. Надеюсь, это не отнимет много времени.
— Нет, — заверил ее я. — Я только хотел поделиться с вами одной теорией.
— Теорией?
— Угу. Видите ли, во всей этой свистопляске с возбуждением, и взрывами, и прочей демонической кутерьмой все забыли одну маленькую деталь.
Пальцы ее замерли.
— Кто-то выдал динарианцам местонахождение тайного убежища Марконе. Кто-то из близких к нему людей. Кто-то, знающий многие из его секретов. Кто-то, обладающий серьезным поводом желать ему зла.
Деметра повернула голову в мою сторону и прищурилась.
— Многие мужчины разговорчивы с женщинами, с которыми они спят, — сообщил я. — Это давняя истина. И это давало бы вам отличный повод сблизиться с ним.
— Он мало отличается от большинства мужчин, — тихо произнесла Деметра.
— Я знаю, что у вас в ящике стола лежит пистолет, — сказал я ей. — Не пытайтесь взять его.
— Почему? — удивилась она.
— Потому, что я не собираюсь выдавать вас Марконе.
— Что вам от меня нужно? — спросила она.
Я пожал плечами.
— Я могу обращаться к вам время от времени за информацией. Если вы смогли бы помогать мне, не ставя при этом под угрозу себя, я принял бы эту помощь с благодарностью. Так или иначе, это не повлияет на то, скажу я Марконе о вас или нет.
Взгляд ее сощурился еще сильнее.
— Почему нет?
— Может, мне хотелось бы увидеть когда-нибудь его падение, — ответил я. — Но прежде всего потому, что это не мое чертово дело. Я просто хочу, чтобы вы знали, что мне известно об этих ваших штучках. На этот раз он, возможно, и не догадается. В его организации у него и без вас подозреваемых хватает — и я, право же, удивлюсь, если вы еще не сообразили, что задумал толстяк Торелли.
Деметра одарила меня ледяной улыбкой.
— Только не будьте слишком уж самоуверенны. Еще один такой же очевидный ход, и он все поймет. И тогда вы исчезнете.
Деметра чуть хрипло рассмеялась и закрыла шкаф.
— Я исчезла много лет назад, — она спокойно посмотрела на меня. — Так вы пришли по делу, мистер Дрезден?
Ну да, в этом доме всегда полно очень… очень спортивных девиц, которые с радостью, скажем так, возьмутся поднять мне тонус. И мой тонус давал понять, что он не против, чтобы его поднимали. Остальная часть тела, однако, утверждала, что хороший обед и двухнедельный сон гораздо приятнее. И, подумав хорошенько, остальная часть меня решила, что с каждым моим визитом это место становится все более красивым и более зловещим.
— У меня все, — ответил я и ушел.
Приехав домой, я не смог уснуть.
Наконец-то у меня образовалось достаточно свободного времени, чтобы задуматься, что же, черт подери, не так с моей правой рукой.
Я спустился в лабораторию и, покачивая висевший над столом пакет выдохшейся кошачьей мяты, посвятил Боба в события нескольких последних дней.
— Ух ты, — сказал Боб. — Огонь Души. Ты уверен, что он так и сказал, «Огонь Души»?
— Угу, — устало подтвердил я. — А что?
— Ну, — ответил череп. — Огонь Души — это… собственно, это почти Адский Огонь. Только из другого места.
— Райский Огонь?
— Ну, — задумался Боб. — Да. И нет. Адский Огонь — это такая штука, которой ты пользуешься, чтобы уничтожать. Огонь Души используется противоположным образом — для созидания. Понимаешь, в основе своей то, что ты делаешь, сводится к тому, что ты берешь частицу своей души и используешь ее в качестве матрицы для своей магии.
Я зажмурился.
— Чего?
— Это вроде как арматура в железобетоне, — пояснил Боб. — Ты берешь матрицу или арматуру, заливаешь все бетоном, и прочность их вместе взятых на порядок больше, чем они были бы по отдельности. Ты способен делать такие вещи, которых ни за что не смог бы сделать только с арматурой или только с бетоном.
— И я делаю это со своей душой? — спросил я.
— Да ладно тебе, Гарри. Что вы, смертные, так кипятитесь из-за ваших бесценных душ? Ты ведь никогда не видел своей души, не щупал ее, никогда не делал ничего с ней. Тогда из-за чего такой шум?
— То есть, ты хочешь сказать, что эта ручища была сделана из моей души?
— Из сплава твоей души и твоей магии, ага, — подтвердил Боб. — Твоя душа преобразовалась в энергию. В Огонь Души. В этом конкретном случае в энергию, почерпнутую из твоей ауры… из ауры твоей правой руки. Твое стандартное силовое заклятие формировалось на основе матрицы Огня Души, и то, что обычно выделялось в виде разового выброса энергии, превратилось в более долговременное образование, способное подчиняться твоим командам. Не мощнее обычного силового заклятие, но сложнее.
Я пошевелил зудящими пальцами.
— Ясно. Но душа-то моя восстановится, правда?
— Само собой, — заверил меня Боб. — Через несколько дней… неделю, максимум две. Все зарастет. Ступай и развлекайся, получай удовольствие, делай что-нибудь такое, что полезно для души — и все восстановится еще быстрее.