— Гав.
Потом она попыталась зарыться в кучу пододеяльников, я опустила глаза и заметила, что постельное белье испещрено бордовыми каплями, а под передними лапами Черри лежит нечто серо-красно-желтое. Вроде тряпочки.., нет, перья.., нет… О-о-о-о! Крошка! Вернее, то, что осталось от попугая!
Паралич сковал сначала мои ноги, потом руки, затем добрался до языка. Я превратилась в недвижимое, бессловесное существо.
Тут я должна кое-что пояснить. Вообще-то наша Черри — страстная охотница. Может, ловкий боец получился из пуделихи, потому что ее воспитывали кошки? Не знаю, но из всех наших псов именно пуделиха демонстрирует воинственный нрав, достойный индейцев. Вот Банди, например, при виде мышей-полевок тихо падает в обморок, а еще отважный бойцовый пес ни за что не высунется во двор, если услышит кваканье, — Бандюша до одури боится лягушек. Снап, правда, не трясется от ужаса, он брезгливо отворачивается при виде «диких животных» и молча уходит прочь. Хучу все равно, он готов уживаться с кем угодно, только бы не залезали в его миску, а Жюли нападает лишь на людей, всякие там ежики, кроты и иже с ними — не ее размерчик.
Зато Черри ловко, одним ударом лапы, способна убить мирное земноводное, а мышей она хватает с такой проворностью, что невольно начинаешь думать: «Может, бабушка пуделихи была совой?»
— Мусик, — заорала за моей спиной Машка, — ты чего тут делаешь, а?
Я неожиданно обрела способность двигаться и говорить.
— Тише!
— Что случилось?
— Черри съела Крошку.
— Bay! Как она его вытащила из клетки?
— Не знаю! Может, Милиция плохо заперла дверку?
— Ой, ой, ой, — запричитала Маня.
— Тише, — вновь шикнула я, — вдруг Дегтярев услышит!
— А чего я не должен слышать? — недовольно спросил полковник, появляясь в мансарде.
Я вздохнула. Александр Михайлович никогда не заходит в гардеробную, где висят старые, давно ненужные вещи, которые по жадности складирует Ирка. Но сейчас полковник отчего-то притопал сюда в самый неподходящий момент. Я совсем не хотела, чтобы весь дом услыхал о происшествии. В конце концов, Черри не виновата, она старая, больная, полубезумная…
— И что тут происходит? — рявкнул Александр Михайлович. — По какой причине забились на чердак и шепчетесь?
Я не успела раскрыть рта, как Маня воскликнула:
— Черри съела Крошку!
— Матерь Божья! — взвизгнул Дегтярев. — Только тихо, не дай бог Ольга узнает!
— А чего мне не нужно узнать? — с гневом воскликнула Зайка, тоже втискиваясь в гардеробную. — Секретничаете? Фу, как некрасиво!
Я прислонилась к стене. Не хватало лишь Ирки и Аркадия. Впрочем, вот и они, уже маячат на пороге.
— Вы зачем в чулане столпились? — удивился Кеша.
— Черри слопала Крошку, — мигом выдала пуделиху Машка.
— О-о-о! — заголосила Ирка. — О-о-о! Я не стану ее после этого мыть! В руки даже не возьму!
— Спокойно! — свистящим голосом приказал Дегтярев. — Не поддаваться панике! В момент опасности следует сохранять холодную голову, чистые руки и горячее сердце, — завершил высказывание толстяк.
Надо же, какой молодец. Все-таки полковник иногда бывает полезен.
Я чихнула. Да уж, не зря Александра Михайловича обучали в академии. А еще некоторые люди уверяют, что знания, полученные в юности, годам этак к сорока испаряются без следа. Не правда ваша! Дегтярев вон когда заучил каноническую фразу, приписываемую Феликсу Дзержинскому, а помнит до сих пор. Хотя, может, у толстяка начинается склероз?
Моя бабушка, достигнув преклонных лет, начисто потеряла короткую память. Она могла через полчаса после сытного ужина подойти ко мне и спросить: «Внученька, когда мы трапезничать станем? Уже программа „Время“ начинается».
И вот что странно: мгновенно забывая о событиях сегодняшнего дня, Афанасия великолепно помнила далекое прошлое. Могла, например, воскликнуть: «Какое нынче число? Восемнадцатое октября? Ох, помнится, именно в этот день в тридцать втором году я ходила в Большой театр вместе с Анной Маликовой. На Нюсе было красивое платье из панбархата…»
И так далее, вплоть до цены бутерброда и названия ситро в буфете.
Потом один хороший врач объяснил мне, что подобное поведение свидетельствует о склерозе. Может, неприятная старческая болячка подкралась и к Дегтяреву? Тогда он не имеет никакого права осуждать бедолагу Черри, которая перепутала попугая с пирожком.
— Всем молчать! — зашипел полковник. — Надеюсь, помните, что на кон поставлено счастье Деньки? Милиция не простит нам смерти любимца!
— Да, точно, — шепотом ответил хор голосов.
— Ну, как поступим? Высказывайте предложения, — велел Дегтярев.
— У нас их нет, — растерянно забубнила Ольга.
— Очень плохо! — рявкнул, забыв о необходимости соблюдать тишину, полковник.
— Сам что-нибудь придумай, — рассердился Аркадий.
— Я руководитель, — абсолютно искренно заявил толстяк, — мое дело выслушивать нижестоящий состав и указывать ему на ошибки. Вы предлагаете — я критикую. Ясно?
— Более чем, — язвительно отозвалась Зайка. — Только мы на данном этапе нуждаемся не в начальниках, а в креативных людях, которые способны помочь.
— Так это к воротам идти надо, — вдруг заявил вечно ходящий за Иркой тенью Иван.
Все в изумлении повернулись к садовнику, а Ваня радостно продолжал:
— Тама начальник охраны есть, Юрий Петрович. Уж такой кретин, что кретиннее и не сыскать.
Кеша и Маня захихикали, полковник кашлянул, а я, поняв, что от домашних никакого толка, кроме шума, решила взять дело в свои руки.
— Где Милиция?
— Чай с коньяком выпила, спать захотела, я отвела ее в комнату и уложила, — бойко отрапортовала Ольга.
— Отлично, — кивнула я. — А Деня где?
— Еще не приехал с работы, — ответила Машка, — у него ночное дежурство в клинике.
— Прекрасно! — обрадовалась я. — Значит, так. Милицию из комнаты завтра не выпускать.
— Каким же образом? — насторожился Кеша.
— Дать ей завтрак в постель, — мигом составила я сценарий, — преподнести чай или кофе со снотворным, пусть спит. Тем временем Денька обязан найти здоровенного попугая.
— Где? — взвизгнула Маша. — Такого, как Крошка, просто в природе не существует!
— Не знаю где, но найти! — рявкнула я. — В уголке Дуровой, в зоопарке, Чернобыле, кунсткамере… Кто из нас ветеринар, а? Кому охота жениться? Ему и Бетти? Вот пусть и раскинут мозгами. Пусть найдут петуха или индюка и соврут, что он попугай.
— Милиция не поверит, — щелкнул языком Кеша.
— Надо обмануть, — уперлась я. — Времени мало, всего лишь сутки, больше Милиции нельзя давать лекарство. Принесете новую Крошку и скажете: «Нашли в лесу, он от переживаний так изменился».
— Это глупо, — протянула Зайка.
— Есть иные предложения? — обозлилась я. — Молчите? Тогда давайте действовать по моему плану, авось прокатит. Надо использовать малейший шанс на успех.
— В лаборатории профессора Вяткина, — вдруг сказала Машка, — изучают гормон роста. Подробности вам ни к чему, интересно лишь одно: у Вяткина в клетках сидят монстры. Лично видела кролика размером почти с Банди!
— Может, там и попугаи есть? — обрадовалась я. — Укради одного!
— Честно говоря, думала просто у профессора совета спросить, — протянула Маня. — Может, есть какое волшебное средство… Взял обычную птичку, укол сделал, через день — Крошка. А упереть лабораторное животное нельзя.
— Почему? — удивилась Зайка. — Кто их считает?
Маня улыбнулась:
— Мало того, что считают, так еще и записывают. Ну, как людей в ЗАГСе. Вот когда ты выходила замуж за Кешу, вас в особую книгу занесли, и ученые так делают. Ну, допустим, крыса Белка и крыс Питер сыграли свадьбу девятого декабря. Все запротоколировано. Иначе как эксперименты проводить?
В моей голове что-то щелкнуло.
— Все сведения о браках записаны в книгах регистрации актов гражданского состояния! — заорала я. — И они хранятся вечно!
— Ну да, — кивнул Дегтярев, — в архиве. А что тебя удивляет? Таков порядок, он во всех странах одинаков. Человека с рождения до смерти сопровождают документы: метрика, аттестат об образовании, всякие свидетельства — о браке, о смерти, в конце концов. Чего ты покраснела?
— Голова заболела, — пытаясь скрыть невероятную радость, заявила я. — В общем, пойду я, а вы действуйте по намеченному плану.
Глава 26
Утро я начала с изучения собственной телефонной книжки — мне требовалась помощь, но я пока не сообразила, к кому обратиться. Не имей сто рублей, а имей сто друзей… В принципе, правильная пословица. Но если вы к большому количеству приятелей присоедините еще и некую сумму, то справитесь абсолютно с любой проблемой.
Забыв умыться и попить кофе, я методично шуршала страничками. Алеутова Надя. Конечно, Надюша замечательный репетитор, она великолепно готовит детей в институт, но к архиву, где хранятся нужные мне документы, не имеет никакого отношения. Хотя.., можно попробовать. Ну-ка, наберу ее номер.
— Алло, Надюшка?
— Да, это кто?
— Даша Васильева.
— Ой, привет! Чего случилось?
— Сделай одолжение, помоги: нужен человек, который за вознаграждение пороется в документах столичных ЗАГСов. Среди родителей твоих учеников нет таких?
Надя засмеялась.
— Мы с тобой сто лет не болтали, ты не в курсе: я сейчас не работаю, с внучкой сижу. Она такая шебутная…
Мне пришлось выслушать кучу ненужных подробностей о незнакомом младенце — сразу положить трубку показалось невежливым.
Впрочем, остальные, к кому я обратилась после Нади, тоже, не сумев помочь, искренно радовались моему звонку и принимались рассказывать новости. К полудню я устала, словно шахтер, работающий без перерыва пятую смену в забое. Удивительно, каким образом некоторые женщины способны висеть на телефоне сутками, не испытывая при этом ни малейшего дискомфорта?
Тяжело дыша, я спустилась вниз, включила кофемашину и, отмахнувшись от Ирки, пригорюнилась. Дошла уже по списку до буквы М — и никакого результата! Мне предлагали помощь гинекологов, электриков, сантехников, собачьих парикмахеров, мебельщиков, учителей всех мастей, таксидермиста, вязальщицы… У моих друзей имелась куча приятелей, но ни одного сотрудника архива среди них не нашлось. И что делать?