Тем не менее Ваз внезапно спросил Расбриджера: «Вы любите нашу страну?» Возможно, у председателя, задавшего такой вопрос, были самые дружественные намерения. Но вопрос был явно с маккартистским душком. Расбриджер ответил утвердительно, заявив, что он «немного удивлен таким вопросом», а затем добавил: «Но да, мы — патриоты, и одна из составляющих нашего патриотизма — это природа демократии, природа свободной прессы».
Редактор спокойно рассказал о работе журналистов Guardian за предыдущие шесть месяцев — о том, как ответственно они подошли к вопросу публикации файлов Сноудена, о взаимодействии с правительством и об огромном общественном интересе к этим публикациям. Однако у представителей тори были совсем иные намерения. Многие поговаривали о том, что Расбриджеру самое место — за решеткой.
Самые причудливые вопросы поступили от члена парламента от партии консерваторов Майкла Эллиса. Ранее в своих репортажах Guardian сообщала, что в GCHQ есть «отделение» Stonewall, организации по защите прав гомосексуалистов. Информация об этом была размещена на сайте Stonewall. Негодующий Эллис обвинил Расбриджера в передаче похищенного материала и раскрытии «сексуальной ориентации» людей, работающих в GCHQ.
«Вы меня совершенно неправильно поняли, господин Эллис. Среди сотрудников GCHQ есть геи. Разве это кого-нибудь удивляет?» — сказал Расбриджер. Эллис ответил: «Это не смешно, г-н Расбриджер». Он обвинил газету в выдаче и других «секретов», она, в частности, написала о том, что штатные сотрудники GCHQ вместе с семьями посетили парижский Диснейленд.
Эти нападки со стороны политических противников Guardian, возможно, выглядели дикими и даже глуповатыми. Но уголовное расследование дела Сноудена выглядело достаточно реальным. Выступая перед членами того же комитета, Крессида Дик, заместитель комиссара Скотленд-Ярда, подтвердила, что детективы проводят расследование и выясняют, не нарушили ли здесь «некоторые люди» закон. А именно — раздел 58a Закона «О противодействии терроризму». В нем говорилось, что сообщение любой информации о штатных сотрудниках службы разведки, которая «может оказаться полезной для террористов», является преступлением. Не только секретная информация, но и вообще все что угодно: фотографии, адреса, даже кличка кота того или иного сотрудника…
Дик заявила: «Мы должны установить, сообщали они [эти «некоторые люди»] такую информацию или нет. Такая работа связана с большим количеством материалов».
Журналисты, которые опубликовали откровения Сноудена, испытали едва ли не самое сильное вдохновение в своей жизни. Их работа всколыхнула всех, вызвала огромный общественный интерес. А теперь они оказались в роли подозреваемых…
ЭпилогСсылкаГде-то под Москвой2014 — …?
И в Сибири бывает счастье.
На протяжении девяти недель Эдвард Сноуден вел себя практически незаметно. Промелькнула нечеткая фотография — на ней молодой человек, который перевозит тележку с покупками через одну из московских улиц. (Фальшивка, скажете вы? Ведь с виду человек совсем не похож на Сноудена!) Другой снимок более убедителен. На ней Сноуден на туристическом корабле плывет по Москве-реке. Лето. На нем кепка, внизу видна борода. Вдалеке виден мост и золотые купола храма Христа Спасителя, в свое время взорванного Сталиным и восстановленного в эпоху Бориса Ельцина. Немного в стороне — высокие стены Кремля.
Целью этих утечек в российских СМИ было создать у всех впечатление, будто Сноуден ведет «нормальную» жизнь. Учитывая его весьма щекотливые обстоятельства, это представляется маловероятным. Все указывает на прямо противоположное. Новостное агентство Lifenews.ru, опубликовавшее данный снимок, известно своими связями со службами безопасности России. Адвокат Сноудена Анатолий Кучерена между тем заявил, что его клиент потихоньку осваивается в стране, изучает русский язык и получил новую работу в крупной интернет-фирме. Но в социальной сети В контакте (русский эквивалент Facebook) и в других источниках утверждают, что это не так.
В октябре Сноуден вновь вышел из тени. В Москву на встречу с ним прилетели четверо американцев. Все они тоже были разоблачителями, которые в свое время служили в американских службах безопасности и разведке. Вот их поименный список: Томас Дрейк, бывший высокопоставленный представитель АНБ, за развитием дела которого тщательно следил Эдвард Сноуден; бывший аналитик ЦРУ Рэй Макговерн; Джесслин Рейдак, работавшая в министерстве юстиции, и Колин Роули, бывший агент ФБР.
Это была необычная поездка. Перед отправлением из Вашингтона эти четверо наняли себе адвоката — на случай, если при повторном въезде в США у них возникнут проблемы. Они также не захватили с собой никаких электронных устройств. Как отметила Рейдак, США могли отследить их местонахождение по мобильным телефонам или ноутбукам и таким образом определить и место, где скрывается Сноуден. При возвращении в США власти могли провести обыск их багажа и под любым предлогом конфисковать все эти устройства.
В Москве эту четверку усадили в минивэн с затонированными стеклами и увезли в неизвестном направлении. С ними встретился Сноуден. WikiLeaks опубликовал видеоролик. Настенные картины с пейзажами, люстра и пастельные тона на заднем плане указывают на недешевый отель, которых в Москве в избытке. Тем не менее, вероятнее всего, съемки проводились в каком-нибудь правительственном особняке. Как потом писал Макговерн, американцы нашли своего соотечественника в хорошей физической форме, отдохнувшим, в добром расположении духа и умиротворенным, готовым высказаться. Сноуден пошутил, что никак не может быть российским шпионом: он сказал, что к своим шпионам Россия относится намного лучше и не держит их по месяцу в транзитной зоне аэропорта.
Прибывшие соотечественники вручили Сноудену премию общества имени Сэма Адамса[48] «за чистоту и честность в разведке». Они также передали ему послание. Суть его в том, что, не в пример сарказму и злобе официального Вашингтона, многие американцы у него на родине, в том числе и в сообществе разведки, искренне поддерживают его. По словам Рейдак, Сноуден — проницательный и скромный человек — беспокоился не о себе, а о том, что может произойти с Гринвальдом, Пойтрас и молодой активисткой Сарой Харрисон из WikiLeaks, которая сопровождала его на пути из Гонконга.
Сноуден следил за развитием событий. За обедом он объяснил своим гостям, почему решился на такой непростой шаг. В Америке отношения между теми, кто правит, и всеми остальными «все больше и больше вступали в противоречие с тем, что мы ожидаем как свободная и демократическая нация», — сказал он. Он противопоставил ожидающую его участь — изгнание и всяческое очернение за то, что он говорит правду, — с судьбой Клэппера, который за свою ложь не понес вообще никакого наказания.
Потом он вернулся к своей главной теме: о том, что программы массовой слежки АНБ «не делают нашу жизнь безопаснее». По его словам, «они вредят нашей экономике. Они наносят вред нашей стране. Они ограничивают нашу способность говорить, думать, жить и заниматься творчеством, вступать в отношения, свободно общаться… Существует большая разница между легальными программами, законным шпионажем, законным правоприменением, когда все это конкретизировано, основано на разумном, индивидуализированном подозрении и обоснованных действиях, и массовой слежкой по методу всеобщей облавы, когда населения целых стран попадают под своего рода «зоркий глаз», который видит все, даже когда этого и не требуется».
Вместе с бывшими сотрудниками американских спецслужб в Москву прилетел отец Эдварда, Лон Сноуден. Они встретились и общались отдельно.
Три недели спустя у Сноудена был другой посетитель. На сей раз это был 74-летний адвокат Ханс Кристиан Штребеле, член бундестага от фракции «Союз 90/Зеленые». В Германии скандал с подслушиванием телефона Ангелы Меркель встряхнул политические круги страны. Штребеле привез Сноудену приглашение выступить перед парламентской комиссией бундестага, которая занимается расследованием американского шпионажа в Германии. Штребеле сидел за столом вместе со Сноуденом и Сарой Харрисон; они долго беседовали, иногда шутили. Напоследок был сделан совместный снимок.
Сноуден передал Штребеле распечатку письма для госпожи Меркель и немецкого парламента. В этом послании он заявил, что почувствовал «моральный долг действовать» после того, как стал свидетелем «систематических нарушений закона моим правительством». Поделившись своими опасениями, он столкнулся с «едкой и продолжительной кампанией преследования». Сноуден также написал, что его «акт политического самовыражения» привел к обнадеживающей реакции во всем мире, в том числе к принятию «множества новых законов», и в целом к большей просвещенности общества.
По мнению Сноудена, действия Белого дома, направленные на криминализацию его поступка, стремление навешать на него обвинения в уголовных преступлениях несправедливы. Он был готов сказать то же самое американскому конгрессу — если бы ему предоставили такую возможность. «Говорить правду — не преступление».
Внимание читателя здесь привлекает один параграф. Хотя открыто Сноуден не говорит об этом, но создается впечатление, что в будущем он надеется уехать из России. Свое послание он закончил словами:
«Когда эта ситуация разрешится, надеюсь побеседовать с вами в вашей стране. Спасибо за ваши усилия в деле поддержки международных законов, которые нас защищают.
С наилучшими пожеланиями,
Несколько дней спустя Сара Харрисон попрощалась со Сноуденом и улетела в Берлин. С ним в Москве она находилась в течение четырех месяцев. Проконсультировавшись с юристом, она отказалась возвращаться в Великобританию. Немецкая столица и, в частности, Восточный Берлин теперь стали пристанищем растущего числа «коллег»: Лауры Пойтрас, журналиста Джейкоба Аппельбаума и Сары Харрисон. Для любого, кто хоть немного знаком с историей, это выглядело довольно нелепо: страна, где в свое время свирепствовало Штази, стала островом свободы для прессы!