были у меня знакомые художницы, поэтессы,
журналистки, работницы фабрики, продавщицы,
дизайнеры –
констатирую:
непрактичность свойственна всем. В этом смысле
(на пятом десятке, замечу) мне даже бывает чуть боязно,
если вдруг моя новая пассия
творит чудеса на кухне, и в доме, и
в спальне… застилает постель свежевыглаженным бельем.
Несмотря на профессию и социальный статус.
О, а вот этого нужно коснуться отдельно.
(В скобках: подозреваю,
что героиня рассказа симпатизирует левым;
нужно добавить, что и приснилась она мне в
красной косынке, (а вовсе не так,
это в еще одних скобках, как вы вдруг подумали).)
Ну так вот: права женщин, сексизм
(который легко обнаружить и в этом
стихотворении), ущемленье меньшинств, эмигранты,
Путин, Америка и ее коварные планы,
бандеровцы и колорады, Пальмира,
которую разрушили и нам в ней уже никогда не бывать,
капитализм – мир чистогана и голой наживы, и тут же –
традиция и духовность на одной шестой
(на самом деле девятой) суши…
Да мало ль еще
поводов для беспокойства, того, чтоб сказать –
уверенно и однозначно – кто или что виноваты
в том, что мир катится к черту?
Хотел добавить еще
пару-другую актуальных тем из ФБ,
но их через три дня забудут, а я
уж неделю терзаюсь: сказать – не сказать, да или нет?
Ей. О том, что увидел во сне. К каким еще
это нас приведет проблемам, скоромным мыслям,
надеждам?
Может, две тысячи километров и лайки в фейсбуке – лучше,
чем что бы то ни было? Или лучше,
чтоб сбросили они уже эту свою бомбу,
которой пугают нас в новостях
(мол, «совпаденье? не думаю!»), и это б
решило все наши проблемы?!
Тоже ведь выход. А что думаете вы?
Последний понедельник
Начать с того, чтобы ближе к полудню открыть жалюзи
и впустить в комнату синеватый холодный свет.
Неважно, что за окном – беспросветная облачность,
прояснение и полупрозрачные солнечные лучи,
свисающие будто паутинные нити в прорехи в свинцовом
небе,
или, к примеру, крупные и медленные хлопья
снега (пусть так, без ветра, чтоб красивее).
С этим холодным светом ничего не придумать. Разве что
раскрасить стены в яркие цвета – теплые, сочные,
спелые цвета южной весны.
Да, но они быстро надоедают. И откуда
эта привычка к прохладному светлому? Дань
северу, финскому дизайну, скандинавской природе?..
Позже днем выставить на продажу машину,
свою любимую машину, и уже через час
увидеть на сайте, что твое объявление просмотрели 14 раз.
14 раз смотрели на снимки твоей любимой! Пусть и машины.
Словно потрогали. Словно бы ты ее уже потерял.
Закончить же день на парковке Технического музея:
курить, ждать, когда прогреется авто, и смотреть вниз –
на пороги на реке, на темную, мрачную воду
с еле заметными ввечеру бледными бурунами
и отблесками от фонарей на склизких камнях.
И этот шум, перекрывающий все звуки вокруг.
Словно и нет города, в котором живет пятая часть всей
Финляндии.
Словно бы нет ничего. Даже холод
не чувствовался в этом реве
воды, бьющейся здесь в пароксизме о старые камни.
И так бы стоять в этом шуме и тьме,
словно не возле реки Вантаа в центре Хельсинки,
а будто опять в детстве – у горного потока, готовый
раствориться, уйти медленно ввысь – как
сигаретное облачко в небо,
в бледные пятна едва различимых, но всамделишных
облаков…
Затем отвезти детей после двух выходных,
что они провели у тебя.
И вот понедельник, а ты всё еще
во вчерашнем ревущем потоке,
в тщетных попытках за что-нибудь ухватиться.
Опустошенный. Впрочем,
не знаю, какое слово лучше подходит тому ощущению,
что с детьми твой дом покидают все смыслы и все
значения – будто уходит не часть твоего сердца, а всё оно,
и ты живешь подобно Каю с льдинкой в груди,
которую, конечно, растопят опять
дети твои (больше-то некому), но
лишь спустя две недели…
Да, столько потерь за короткое время.
Никак не могу попасть в нужный ритм.
И какой из меня диджей после этого?!
Проблематика смерти в отсутствие времени
Прихожу на работу, ищу клиентов, пишу письма, звоню, развиваю бизнес. Нас теперь пятеро, есть инвесторы, но денежный поток не бесконечен, да и с кризисом как-то неясно – может ударить вновь, говорят отовсюду. Короче, работаем на себя, нет времени отдыхать.
Прихожу домой и дочка просит меня поиграть – то в прыгалки, то в догонялки, то в прятки. И я выполняю роль недостающей сестры, подружки, сверстницы – какое-то время, какое-то время, пока к этому не подключится мама. Мама, впрочем, уставшая и чаще всего удаляется в спальню – отдохнуть, посмотреть сериал или, может, уснуть, а может – уйти погулять, развеяться. Что ж, ей тяжело на новом месте – общаться на чужом языке, лавировать между разными партиями, интригами и злословием. Ее можно понять, пусть отдохнет, пойду-ка готовить ужин, дочка, пусти.
Готовлю еду, а сын начинает долгий рассказ, но не о событиях в школе – о сюжете новой игры, о том, какие прошел этапы, с чем столкнулся, что видел и слышал. Его мир где-то там, но и здесь есть еще интерес, и мне во всём этом еще находится место – кому же еще рассказать, как не папе (папа всегда был хорошим слушателем – правда, друзья и былые подруги?).
А папа по ходу дел думает, где взять денег на починку компьютера, на домашнюю сеть, на книги, на лекарство для отчима, на перевод маме, на вторую машину, на ремонт, на подарки к Рождеству, на концерт, на елку, на цирк, на беспроводные наушники: себе в подарок – чтоб ходить по обоим этажам, по террасе, двору и слушать, слушать то, что хочу…
Поиграли, поели, все легли спать. И я сонный, но не ложусь: жизнь и так, как кажется, проходит впустую – тратить редкие эти часы на сон было бы просто безумно. Сижу у компьютера – музыки столько и столько фильмов, и столько книг, что не знаешь – чему отдать предпочтение. Думаешь: сейчас выберу, только почту прочту, фейсбук, лента.ру – и всё, время два часа пополуночи, и спишь перед экраном, что бы ты ни включил – порно, новый «Аукцыон» или фильм Педру Кошты. Впрочем, нет – последнее не включаешь – на нечто серьезное просто нет сил.
И вот, встаешь, выключаешь компьютер, свет, кладешь обратно на полку приготовленную для чтения, но так и не раскрытую книжку стихов со свежей дарственной надписью, и думаешь: я хочу умереть. Я хочу умереть? Ну а что со всем этим? Поздно, друг мой, опоздал. Жди теперь своей очереди. Не один ты такой…