В зал со стороны гостиничных номеров заходил Куракин. Тот самый тип с противным голосом, маленькими глазками и надменными видом. Это он тогда в Александровском дворце объяснял нам, почему мы не можем получить земли после победы в турнире. Он заметил нас, обозначил приветствие едва заметным кивком. Затем прошел к зарезервированному столику в другом углу зала.
— Дашковы, — вставила Таисия.
Следом за Куракиным появился князь Дашков. Старик, опираясь на тросточку, прошел к тому же столику, жестом поманил официанта, чтобы тот помог ему сесть.
— Спелись, — хмыкнула мама. — Петр Сергеевич говорил, что Дашковы нас поддерживают. Как и Орловы.
— Тоже мне, нашли союзников, — фыркнул я.
— Они оказались в очень непростом положении, — не без довольных ноток в голосе сказала мама. — Но связи в правительстве не растеряли. Получается, что нас поддерживает четыре княжеских рода. Ну и несколько семей поменьше. Итого набирается серьезная сила. А это значит, что и драка намечается соответствующая.
— Я так и понял. Да, на чем нас отвлекли? А, отцовы техники. Над тетрадкой довольно скрупулезно поработали. Вытащили все, что можно было понять. Мне группу иностранцев для обучения дали. Так вот, наша пара, отечественная, парень с девчонкой, явно из военного училища. И подозрение у меня, что по отцовой методичке они первый этап прошли. А второй осилить не смогли. В тетрадке так и помечено, что необходима «техника укрепления». Алена помнит, сколько я ей синяков на спине поставил. Учить их не хочу. А так оставить, считай, загубили их военные инструкторы. И таких вот как эта парочка может быть с десяток, а то и два.
— Ага, смотришь и сердце кровью обливается, — мама покачала головой.
— Дело совсем не в этом.
Мне принесли большую кружку со сладким кофе, а для Таисии тушеные овощи и рыбу. Я пригубил кофе, подумал о том, чтобы заказать десерт, каких-нибудь пирожных или кусочек торта. Обратил внимание, что мама долго смотрит куда-то в зал, не отводя взгляд. Как хищник, увидевший добычу. Сделав еще глоток из кружки, я немного повернулся, чтобы сесть удобнее, пытаясь проследить за ее взглядом. Она следила за столиком, где сидело трое. Все в солидных черных костюмах, белые рубашки, но без галстуков. Сидящим лицом к нам, лет по сорок, а тот, кому мама смотрела в затылок, был старше. Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся. Лицо спокойное, без особых примет, но неприятное. Есть что-то в нем отталкивающее. Лет пятьдесят пять, может, старше, так сразу не определить. Мужчина слегка улыбнулся мне, коротко кивнул. Отвернувшись, он смял салфетку, лежащую на коленях, бросил ее на стол. Я заметил большой серебряный перстень на правой руке. Детская забава, череп с золотыми зубами и зелеными камушками в глазницах. Такие носят только маргиналы, как бы выразился сынок князя Разумовского.
— Ты его знаешь? — спросил я у мамы.
— Человек с черепом на пальце, — сказала она, все еще глядя на них. — Тот, кто приходил к нам, был старше, сейчас ему должно быть за восемьдесят. Но перстень я хорошо помню.
— Ага, — кивнул я, снова поворачиваясь к их столику.
Мужчины уже встали, один бросил на стол пару купюр. Подождав немного, я тоже поднялся, направился за ними к выходу. Вроде совсем немного замешкался в дверях, пропуская припозднившихся гостей, но, когда оказался на улице, троица была уже метрах в ста от здания. Быстрым шагом пересекая дорогу, обходя Исаакиевский собор слева. На улице уже довольно темно и только яркие фонари освещали площадь. А из-за холодного ветра и неприятно моросящего дождя прохожих почти не было. Немного подумав, я побежал следом за ними. Вроде бы они просто шли, но одна из фигур размытым силуэтом сместилась метров на пятьдесят, удаляясь с площади. Две другие задержались всего на секунду и, использовав ту же технику, прыгнули вперед. Видел подобное в исполнении ректора. Удобное умение.
Я уже бежал в ту сторону изо всех сил, постепенно разгоняя тело. Из-за слишком быстрого перехода к нагрузкам потеряю процентов тридцати силы, но не просить же их подождать пять минут, пока разогреюсь. Оббежав собор, я заметил, как они заходили в небольшой и темный парк.
«Заманивают», — пришла мысль.
Добежав до кромки парка, немного сбавил скорость. Впереди был скорее сквер или сад, так как деревья росли довольно далеко друг от друга. Лавочки, дорожки, пара уличных фонарей. В свете одного из них троица и дожидалась меня. Нащупав в кармане брюк боевой стержень, почувствовал себя немного уверенней и решительно зашагал к ним.
— Доброй ночи, уважаемые, — поздоровался я, восстанавливая дыхание от быстрого бега.
— И тебе доброй ночи, — отозвался старший. Не похоже, чтобы он запыхался.
— Прошу простить, что преследовал, но очень уж примечательный перстень у Вас на пальце.
— И чем же он Вас заинтересовал? — в тон мне любезно поинтересовался он.
Я наконец смог войти в круг света, остановившись в пяти шагах от тройки. Не чувствовал в них мастеров, но был уверен, что это так. Простые смертные не перемещаются прыжками по пятьдесят метров.
— Мама рассказывала мне, что двадцать лет назад, в ночь, когда убили моего отца, к нам приходили нехорошие люди, у одного из которых было вот такое колечко. Если я обознался, то прошу простить. Этот человек был как-то связан с бандитами, а именно с кем-то носившим имя Вторая Тень.
— Да, да, — кивнул мужчина. — Я не только знаю этого человека, но и был там двадцать лет назад. Федор Матчин обокрал нас и не хотел возвращать украденное. Мы долго разговаривали.
— Отлично, немного обрадовался я, — засунув руку в карман, вынул стержень, сжал его в кулаке, продемонстрировав троице. — Осталось узнать, причастны ли вы к его смерти.
— Причастны, — сказал старший, — но…
Что он говорил дальше я не слышал. Видел только как он открывает рот, словно в немом кино. Вокруг меня, в паре сантиметров от тела появился доспех духа. Он гудел, как разворошенный улей. Что-то щелкнуло в голове, как бы обозначая, что дальше думать не надо, только драться. И кровь закипела от злости. Рукава у кофты и теплой рубашки до самого локтя превратились в лохмотья. Частью одежды придется пожертвовать. Старик демонстративно расслаблен, а бойцы рядом с ним, напротив, напряжены. Стержень достаточно потяжелел, оттягивая руку. Выбрав правого, рванул к нему, рассчитывая вырубить первым. Смущало меня не то, что я до сих пор не знал, какой силой они владеют, а что-то другое, необъяснимое простыми словами. Мой короткий удар мужчина принял предплечьем. Я уж думал, что сомну его, но не получилось. Гулкий и громкий удар, почти взрыв, сбросил с листьев воду во всем парке. Уверен, что сломал ему руку, но то, что не смог пробиться дальше меня озадачило. Но удивлялся я, кувыркаясь по земле, получив удар от второго. Он засадил мне ногой прямо по ребрам, отбросив в сторону. Бойцы ближнего боя, можно было догадаться.
Вскочив на ноги, я нырнул вниз, уходя от удара сбоку в голову. Эка они быстро двигаются. Крутанулся, пытаясь достать напавшего со спины размашистым ударом. Не попал, вместо этого получил еще один удар в спину. Меня отбросил на несколько метров, и снова повалило на землю. Почему-то вспомнил наш бой с Тасей и включил мерцающую защиту. Тот, кто в эту секунду пнул меня по ребрам, заревел раненым зверем. Я уже собрался врубить кинетическое поле, чтобы поймать второго, или хотя бы замедлить, но в этот момент на площадку упала тяжелая и давящая аура сильного мастера. Меня вдавило в землю на добрых двадцать сантиметров. Краем глаза я заметил размытую тень, рванувшую в противоположном направлении от ауры. Следом появился еще кто-то очень сильный и в небольшом парке стало светло как днем.
— Кузьма Федорович, ты в порядке? — спросил мастер рода Дашковых.
— Иван Максимович, вы бы меня отпустили, — отозвался я из вмятины.
Давящая сила исчезла, и я смог сесть. Надо мной склонился незнакомый мастер, не уступающий по силе Дашкову. Сейчас рядом оказались настолько страшные люди, что на месте той троицы и я бы тоже сбежал. Мне протянули руку, помогли встать. Где-то недалеко уже надрывалась сирена полицейской машины.
— В порядке? — спросил незнакомый мастер.
— Помяли немного, — отозвался я, положив руку на ребра, куда приложили первым ударом. Незаметно убрал стержень обратно в карман.
— Кто это был? — спросил Иван Максимович. Насколько я знаю, он занимал ту же должность, что Конев у Наумовых. То есть отвечал за безопасность рода.
— Мафия, — отозвался я. — Кто-то связанный с Тенями и прочим сбродом. Можно сказать, я узнал одного из них.
— Почему «можно сказать», — заинтересовался незнакомый мастер.
— Сначала подумал, что обознался.
— Бросаться в погоню одному — это безрассудство, — сказал тот и пошел осматривать поле скоротечного боя.
Я посмотрел на Ивана Максимовича, тот кивнул, направился к дорожке, ведущей из парка. Рядом остановились сразу две полицейские машины. Задрав голову, увидел большой яркий шар, напоминающий солнце в миниатюре. В том плане, что он был горячим и ослепительно ярким. Даже на таком большом расстоянии я чувствовал накатывающие волны жара. Несколько секунд и шар потемнел, погружая сад, собор и прилегающие улицы обратно в темноту.
— Это Егор Васильевич, — сказал мне Дашков, когда я догнал его у дороги. Мы прошли мимо полицейских машин. Улица вокруг постепенно оживала, почти во всех окнах домов зажигался свет, были видны люди с телефонами, снимающие все происходящее. — Бабичев, собственной персоной.
— Глава МВД? — уточнил я.
— Он самый. Мы с ним на улице столкнулись, у входа в Асторию, когда увидели, как ты из здания выбежал и помчался как на олимпиаде по легкой атлетике.
— А тех, за кем я бежал, разглядели?
— Я не обратил внимания. Надо у Егора Васильевича спросить, он человек наблюдательный.
— Надо еще камеры видеонаблюдения в отеле проверить. Эти трое за столиком недалеко от нас сидели, спокойно ужинали. Увидели, что я их узнал и попытались сбежать.