— Что, даже не поговорим? — выдохнул я, концентрируя силу.
— Ничего личного, — раздался спокойный голос. Откуда он шел определить было сложно. Сила разливалась вокруг достаточно равномерно, чтобы скрыть точное местонахождение мастера.
Признаюсь, получив удар, я первым делом подумал о Свене Беккере, но голос принадлежал не ему. Я слышал его всего один раз, тогда в Санкт-Петербурге. Это был старший из тройки черепов.
— Ты мне даже симпатичен, как человек, — повторил он. — Но…
Кинетическое поле, которое я резко активировал, лопнуло, разорванное на части грубой силой. Однако, это было неожиданно. Зато я знал, с какой стороны следует ждать удар. Перед глазами мелькнула белая тень, а по ушам больно ударил глухой звук. Техника, оглушающая на несколько секунд и лишающая концентрации. По-моему, я даже оглох, но атаку увидел, направленную мне точно в грудь. Простой и наивный удар кулаком, как в классическом карате, только очень быстрый и наполненный огромной силой. Все что я успевал, так это немного повернуть корпус. Но вместе с этим движением я ударил навстречу, пропуская силу через стержень.
От удара меня крутануло, а левая рука онемела. Осознание боли пока не пришло, так как мысли были заняты совершенно другим. Широко шагнув в сторону, подныриваю под опасный замах, нацеленный в голову. Я ведь тоже попал, выведя из строя руку черепа, когда он неосторожно попытался поставить блок. Теперь в полной мере можно оценить разницу в силе. Если бы его немного замедлить, я сумею сбежать. Вряд ли он способен входить в «режим» несколько раз подряд.
Дрались мы на участке, засыпанным снегом на полметра. Он не сильно сковывал движения, но доставлял массу неудобств. Уклоняясь от очередного выпада, я немного не рассчитал, точнее, не подумал, что этот гад может достать меня ударом ноги. В лицо брызнул снег, на секунду ослепив. Успел закрыться, но даже так, удар частично прошел. Меня отбросило на пару шагов в высокий сугроб. Что ж, пришло время использовать один из секретных приемов, пару раз выручавший меня в трудную минуту. Назывался он просто — «черепашка». Это усиленная версия доспеха, на поддержание которой уходило много сил, но это позволяло выиграть немного времени и прийти в себя. Можно было ожидать, что череп применит одну из техник, пробивающих доспех, и я даже захотел посмотреть на его рожу, когда он обломает о защиту зубы.
Довольно неожиданно сверху навалилась тяжесть. С громким ударом что-то невидимое упало на землю, сминая жалобно захрустевший снег. Я успел сесть как раз в тот момент, когда снег разом ушел вниз, образовав для нас с черепом удобную площадку для драки. При этом в радиусе десяти шагов внезапно все стало прекрасно видно, словно снегопад прекратился. Точнее, снежинки проскальзывал слишком быстро, превращаясь в своеобразный дождь. Тяжесть усилилась, заставившее покачнуться. Когда сталкиваешься с мастером, умеющий управлять гравитацией, нужно не забывать, что он может вогнать тебя в землю как гвоздь в мягкое дерево, по самую шляпку. Поймали, кстати, не только меня, но и черепа. Он накачивал доспех силой, неплохо сопротивляясь. Теперь можно было рассмотреть, что одет он был во все белое, пуховик, вязаную шапку и плотные штаны. Даже ботинки были покрыты белой тканью. Эка он хорошо подготовился.
Пару секунд мы сопротивлялись, затем давление с моих плеч неожиданно ушло. Снег повалил с прежней силой, на секунду закрыв обзор. Мне показалось, что поле сжалось вокруг черепа, становясь меньше в размерах, но многократно усиливая давление. С той стороны даже ступенька своеобразная образовалась в снегу. Я смог выдохнуть, думая, что делать. Череп как-то неестественно напрягся, немного просел. Вроде бы он собрался применить какую-то технику, но в следующий миг одна нога у него подломилось, и невидимая сила одним махом раздавила его о землю. С хрустом и ударом, от которого ощутимо вздрогнула земля. Невероятно сильного мастера почти в одно мгновение превратили в кровавую кляксу.
— Твою мать… — тихо выругался я, чувствуя, что давление доспеха возрастает неконтролируемо. Похоже, от удивления, я с этим немного переборщил. Голова начала кружиться, а снег вокруг снова захрустел.
Сквозь ветер и снегопад послышались отдаленные голоса, говорящие почему-то на испанском. На утрамбованную площадку вышел мужчина в знакомой кожаной куртке, подбитой мехом. Он помахал мне рукой, говоря на испанском.
— Ни позаниматься, ни подраться не дают. Ну что за жизнь…
Окружающий мир начал медленно темнеть, а падающие снежинки оставляли за собой длинные хвосты. Терять сознание не хотелось, но зацепиться за него не получилось. Секунда темноты и свет вернулся, только теперь он был тусклый и холодный.
— Черт, — устало выдохнул я. Может именно его поминать и не стоило, так как левое плечо сдавило ноющей болью, которая быстро переползла вверх, на шею и затылок.
— Вот теперь я знаю, как выглядят люди, которые ведутся на анонимные письма в интернете, обещающие наследство и увеличение… эго.
— Злая ты, — проворчал я, скосив взгляд на Таисию.
— Это не так плохо. Хуже, когда ты легковерный дурак. Я личные сообщения на твоем телефоне прочла, прости, что влезла, но нужно было разобраться что к чему.
Я закрыл глаза. Ладно, ей можно, пусть ругается. Она коснулась моего лба, провела рукой по волосам.
— Долго я отсутствовал? Что было?
— Несколько часов. А случилось много всего. Например, испанцы, которых ты пригласил в МИБИ. Хорошо, что они увидели, как ты бежишь сломя голову к полигону и решили проследить из любопытства. Господин Ортега сокрушался, что не сразу понял, что там происходит.
— Он умудрился раздавить черепа, как каток лягушку, — я снова открыл глаза и посмотрел на Тасю. — Как говорят американцы, применил «ультимативную» технику. Мою самоуверенность снова неаккуратно приземлили, если говорить мягко, не срываясь на мат. Он очень силен.
— Ну почему ты никому не сказал? — вздохнула она. — Мы с Васей Балуевым разговаривали, когда почувствовали, что на полигоне вот-вот портал в ад откроется. Там столько силы использовали, что в третьем корпусе было прекрасно слышно. Вася тогда еще пошутил, что это Кузьма опять балуется. Первым туда добрался Геннадий Сергеевич. Я его таким злым никогда не видела. Тебе еще достанется от него, не переживай.
— Спасибо, что успокоила, — рассмеялся я.
— Хорошо, что с тобой все в порядке, — она снова погладила меня по голове. — Да, доктор Шимов просил узнать, когда очнешься, не двоиться ли у тебя в глазах и не кружится ли голова.
— Ничего такого. Только плечо ноет.
— Вывих и пара трещин. Какое-то время будет болеть.
— Мама идет, — я показал взглядом на дверь палаты.
— Еще час назад приехала.
В палату действительно вошла мама, тихо прикрыла за собой дверь. Подошла, села на второй стул у кровати.
— Как ты? — спросила она.
— Нормально. Вы зря переживаете, я бы победил. Просто Хавьер вмешался, и я немного растерялся, расслабился и контроль над силой потерял.
— Тася говорила что-то про извержение небольшого вулкана по имени Кузьма, — кивнула она.
— Если всю ту силу в какую-нибудь технику зарядить, то можно было бы пару учебных корпусов с землей сравнять одним ударом, — подтвердила Таисия.
На мне скрестились два вопросительных взгляда.
— Нет, техники никакой не было. Просто хотел больше силы зачерпнуть и как-то так получилось, что не удержал.
Не рассказывать же мне, что я струхнул и, боясь, что к черепу подмога пришла, решил усилить защитную технику еще немного. Как шлюз на плотине открыл, а закрыть уже не смог. Неприятное чувство.
— Ладно, отдыхай сегодня, — сказала мама. — Завтра поговорим. Тася, смотри, чтобы через окно ночью не сбежал, он это любит.
Поцеловав меня в лоб, она ушла.
— Если перенапрягся, то сон лучшее лекарство, — Тася поправила мое одеяло. Мне показалось, что она сказала это с каким-то облегчением. — Поэтому спи, а я покараулю, чтобы в окно не сиганул.
— Ох, женщины, — проворчал я.
После истощения усталость накатывала волнами. Думать и анализировать прошедшую драку сил не было. Стоило закрыть глаза и почти сразу провалился в сон. Мне снилась маленькая комната, на полу которой рассыпали грецкие орехи, я хожу по ним, давлю пятками. Орешки забавно хрустят, впиваясь в стопы острыми осколками. Ну и бред, аж мурашки по телу.
Утро усталость не стерло, но больным я себя ничуть не чувствовал. Даже плечо, упакованное в жесткий фиксатор, болело не так сильно. Сунув ноги в больничные тапочки, подошел к окну. Снегопад еще продолжался, но уже не так сильно, как накануне. Постояв так немного, прошел к зеркалу, чтобы посмотреть на себя со стороны. Оказывается, у меня рядом с ухом находился неплохой синяк. Расползался он во все стороны, зацепив глаз.
— Не хочешь отдохнуть здесь еще немного? — спросила Тася, заходя в комнату с сумкой.
— Не люблю бездельничать, особенно на больничных койках. Лучше я дома на диване полежу, новости почитаю.
— Скажи мне, как с тобой в таком виде в гости идти? — она улыбнулась, бросила сумку на кровать. — Давай, помогу одеться.
— А какие у нас планы? Вот, черт, я же обещал Кате скинуть расписание.
— Ты его слишком часто вспоминать стал, — пожурила она, разглядывая одну из моих любимых теплых рубашек в клетку. — У нас сегодня по плану обед в гостях у Наумовых, затем праздничный ужин.
— Так вроде день рождения у Лилии Карловны завтра.
— Алена вечером приглашает нас на новоселье. У нас три дня выходных, я всех предупредила. Давай, не копайся.
— Чую, что эта спешка неспроста, — я подошел к кровати.
— Геннадию Сергеевичу стоило больших усилий, чтобы убедить великих князей, что на территории МИБИ абсолютно безопасно. Но ты в первый же день, когда сюда приехал наследник, умудрился насмерть зарубиться с террористом. Понимаешь, что не надо об этом кричать на каждом углу?
— Понимаю. Скажу, что мы с Хавьером тренировались.
— Так и говори. Давай, свитер надо надеть, сегодня холодно с утра. К вечеру, когда снегопад прекратится, обещают похолодание до двадцати градусов мороза.