уг все сверкало и громыхало, особенно когда с неба молнии сыпаться начали. Мальчиков очень жалко, тех которые со штурмовыми винтовками.
Женщины помолчали. Таша сбегала на кухню, чтобы еще раз наполнить чайник кипятком и принести вазочку с вареньем.
— Да, такая трагедия, — задумчиво произнесла Таисия. — Не знаю, как Кузьма к этому отнесется. Волнуюсь за него. Когда ты бессилен противостоять лавине событий, когда чувствуешь полную беспомощность, а вокруг погибают люди. Больнее всего это воспринимается, когда ты достаточно силен, чтобы всех спасти, но обстоятельства не дают ничего сделать. Ты просто смотришь на это со стороны…
— Не, не нагнетай, — сказала Анна Юрьевна, положив ладонь поверх руки Таисии.
— Кузьма весь день хмурился.
— Когда мы с ним путешествовали по Тибету, он такие байки наемника рассказывал, что диву даешься, как столько всего успел пережить парень его возраста. За современную молодежь можно переживать, которая из дома выходит только по праздникам, а Кузя несравнимо крепче душой и телом. Его это расстроит и огорчит, несомненно, но не сломает. По крайней мере, пока ему есть кого защищать и за что драться. А твоя задача, как супруги, поддержать его. Чтобы он не волновался понапрасну.
— Все это понимаю, — кивнула Тася, но в голосе едва заметно промелькнула тревога.
— Кирилл с ним поговорит, — успокоила ее Анна Юрьевна. — Он парень умный и сообразительный, руководит целым отделом из двадцати пяти разгильдяев-программистов.
Вечер в гостях у Анны Юрьевны закончился очень хорошо. Мы просидели часов до десяти, пили чай, болтали на разные темы. Затем она отправила нас спать, сказав, что после тяжелого дня, нужно хорошенько выспаться. Действительно, утром я почувствовал себя гораздо лучше как в физическом плане, так и в душевном. Дома отдыхать всегда хорошо, это не маленькая комнатенка в огромном золотом дворце, где постоянно чувствуешь себя инородным предметом, попавшим не в свою среду. Дома все радует, и мягкая кровать, и Тася, мирно спящая рядом, и даже утренний свет, проникающий в комнату через щель в плотных занавесках.
За завтрак утром отвечали Алена и Таша, вставшие рано, чтобы приготовить много всего вкусного и полезного из меню Таисии. Это была каша с фруктами и черникой, омлет с цветной капустой и творожная запеканка. Готовили все на кухне у Алены, устроив небольшой бардак. Девушки обещали, что приготовят вкуснейший обед. Они уже составили список необходимых продуктов, вручив его Кириллу. Это они так уговаривали нас с Тасей остаться здесь еще на один день. Я, кстати, сразу согласился, тем более у меня сегодня было много хлопот. Таисия немного поворчала, что ее ждут ученики, но согласилась провести дома еще день.
После завтрака Кирилл предложил подвезти меня, сказал, что ему по пути. Я отказываться не стал, но на нашу базу позвонил, попросил, что кто-нибудь на машине встретил меня в городе. Нужно было решить еще пару дел, чтобы не отвлекаться, когда вернусь в МИБИ.
В здание Государственной Безопасности я попал легко. Представился на проходной и меня сразу же проводили в кабинет генерала Осташкина. Если в прошлый наш разговор он казался хмурым и строгим, то сегодня тяжесть в его кабинете ощущалась почти физически. Даже солнечный свет в помещение проникал с неохотой, а ведь утром погода выдалась просто изумительная.
— Здравствуйте, Глеб Романович, — поздоровался я.
— Здравствуй, Кузьма Федорович, проходи. Чай с пряником будешь?
— Спасибо, я плотно позавтракал буквально только что.
— Тогда задерживать тебя сильно не буду, — он дождался, пока я подойду и займу одинокий стул рядом с приставным столом к его рабочему месту. — Я общую картину произошедшего представляю, но еще раз послушаю с твоих слов.
Мы на секунду прервались, когда адъютант генерала принес чай в знакомых граненых стаканах и железных подстаканниках. Потом я бегло пересказал все, что случилось с поездом и попытался вспомнить все техники, которые видел. Глеб Романович слушал внимательно, делая какие-то пометки в блокноте.
— Сколько, по-твоему, там было мастеров? — спросил он.
— Точно два огненных и два мастера молний. Они работали в парах с разных сторон поезда. Был еще кто-то очень сильный, взорвавший человека Воронцовых. Плюс тот, что бросил в нас бревно и ранил Сергея. Неприятный тип, не очень сильный, но доставивший много проблем.
— И плюс Старицкий, — подытожил он. — Тот, что взрыв устроил, скорее всего, и рельсы испортил. Их разрезали при помощи силы и погнули так, что поезд буквально вылетел с насыпи. Сделали это быстро, так как за пару минут до этого проезжал особый поезд, проверяющий как раз качество дороги.
— Уже знаете, кто это был? — спросил я. — Не верю, что среди анархистов так много сильных мастеров.
— Нет, среди этих террористов мастеров всего трое. А там поработала слаженная команда, умеющая не только организовать засаду, но и проработать пути к отступлению. Там до сих пор работает следственная бригада, но первые данные неутешительные. Уходя, террористы использовали особую огненную технику и буквально выжгли землю вокруг поезда. Ни одного целого трупа, одни головешки. Все сгорело. Но бригада следователей подобралась толковая, на след террористов мы обязательно выйдем.
— И что, совсем нет предположений, кто это мог быть?
— Предположений много, даже слишком. Я на девять десятых уверен, что это поляки. Ты многих знаешь среди наемников? Есть ли среди них крупная фирма из Польши, в которую входит как минимум пять мастеров?
Я задумался на минуту. Что-то было связано с поляками, но я так сразу вспомнить не смог.
— Мы с европейскими фирмами редко пересекались. К тому же заказы на королей, императоров и их семьи запрещены. Никто в здравом уме на подобное не пойдет. По крайней мере, я таких не знаю. Ведь если выяснится, что это дело рук наемников, то они попадают в черный список и все, кто работает официально, обязаны их устранить при первой возможности. Для них будут закрыты базы по всему миру, аннулируются паспорта, а все имущество конфискуют. На такой самоубийственный шаг вменяемые люди не пойдут. Так что это кто угодно, но не наемники и вряд ли охотники за головами. Последние хотя и вне закона, но у них тоже есть правила, которым они следуют. А почему вы думаете, что это поляки?
— Есть информация, что в Россию проникло несколько мастеров, как раз оттуда. И работают они в тесном контакте с кем-то из наших родов.
— Государственная измена? — уточнил я, и судя по взгляду генерала, ответ на этот вопрос был не нужен. — Если я что-то узнаю, сразу сообщу.
— Можешь звонить напрямую мне или любому из братьев Наумовых.
— Да, хотел сказать. Когда будете ловить Старицкого, обязательно позовите меня. Мне его сила не страшна, я сейчас как раз осваиваю технику защиты, так что он от меня сбежать не сможет.
— Может, тогда, к нам на службу? — уточнил он с самым спокойным и непрошибаемым видом. — В отряд по устранению опасных преступников, таких, как Старицкий или иностранные шпионы.
— Спасибо за предложение, но я не могу. Времени нет. Учеба и все такое. Если вдруг появится опасный террорист, как Старицкий, смело зовите, я всегда готов помочь.
— Ты подумай, Кузьма Федорович. Нам в боевую группу такой специалист, как ты, очень нужен. Не собираешься же ты вечно сидеть на территории МИБИ?
— Как раз ближайшие пару лет я планировал так и сделать. А потом посмотрим.
— Что у тебя с планами на учебу, кстати? — его взгляд стал внимательным. — Планируешь ехать учиться за границу? Судя по выражению лица, часто спрашивают?
— Многих это беспокоит, — кивнул я.
— Учиться нужно, — нейтрально сказал он. — Наумов на несколько лет уезжал. Если это необходимо и чувствуешь, что без наставника не прорвешься, скажи мне, мы все организуем. Есть разные варианты. К примеру, Индия сейчас принимает мастеров лишь немного меньше, чем Китай. Их великий мастер довольно молод и легко делится мудростью, за большие деньги, естественно.
— Они не учат, а лишь создают приемлемые условия для одаренных. Чтобы их ничто не отвлекало. С таким же успехом можно куда угодно податься. Но лучше куда-нибудь, где тепло и океан.
— У нас на берегу Черного моря отличный санаторий есть, — хитро улыбнулся он. — Ведомственный и закрытый от посторонних. Отличное место для уединения и саморазвития, с максимальным комфортом. Можно заехать семьей.
— Очень заманчиво. Если туда новостные газеты приносить не будут и интернет отключат, то обещаю подумать.
— Я ради такого даже телефонную связь отрублю и глушилку поставлю. Будет не хуже, чем в любом монастыре, только без монахов.
— Соблазняете, — проворчал я. — Прямо хоть сейчас собирайся и уезжай…
— Выписывать путевку? — оживился он.
— Нет, нет, — быстро сказал я, а то станется с него упаковать меня в посылку и отправить из столицы подальше. У генерала аж глазки заблестели от этой отличной идеи. — Не сейчас. Мне еще надо позаниматься с Геннадием Сергеевичем и вообще, до прорыва еще очень далеко. Обещаю вспомнить об этом предложении в первую очередь, когда соберусь уединяться.
— Это правильно, — одобрительно кивнул он. — У нас не хуже, чем в том же Китае. Не тропики, конечно, но в этом есть свое преимущество. Если хочешь, можешь взять супругу и съездить, отдохнуть от всех этих событий. Месяц отпуска ты заслужил.
— Нет, я и без этого слишком много отдыхал.
— Тогда у меня все, больше задерживать тебя не буду. На следующей неделе в четверг загляни ко мне. Награда тебе за спасение императорской семьи будет готова.
— Орден?
— Медаль, — поправил он. — Из живых такой ни у кого нет. На Императора покушались не раз, но отличился только ты. Так что хвастаться можешь смело.
На этой прекрасной ноте мы и попрощались. К концу разговора напряжение в кабинете немного спало, а генерал даже пару раз улыбнулся. Только когда я выходил из здания, то вспомнил, что не спросил о выживших. Хотя учитывая пожар, вряд ли кто-то выбрался живым. Столько людей погибло…