— Кто что пьет? — спросил Василий. — Чай, кофе?
— Мне кофе, — быстро сказал я, — сахара побольше.
— А мне черный, — добавил Смирнов и протянул Никите руку. — Валентин Михайлович.
— Никита.
— Что, тайное общество, — хмыкнул я, усаживаясь в центр стола, — рассказывай, как докатился до жизни такой?
— Повезло, — с ехидством ответил Никита.
— Можете прямо с самого начала рассказывать, — кивнул капитан. — Нам всем очень любопытно, как вы связались с организацией, находящейся вне закона не только в России, но и в большинстве стран мира.
Никита посмотрел на него из-под бровей, пригубил кофе. Пару минут он молчал, собираясь с мыслями. Василий успел сварить нам кофе, поставить по тарелочке с кусочком торта.
— Я, вообще, во Францию на врача учиться поехал, — сказал он. — Родители оплатили поездку и учебу. Там познакомился с учителем… Больше десяти лет уже прошло…
Рассказ у Никиты получился простым, без особых подробностей. На первом курсе института, для всех, достигших уровня эксперта, проходило собеседование, куда приглашали серьезных мастеров, присматривающих перспективных студентов. Проще говоря, французы вербовали одаренных из России и других стран, наплевав на международные договоренности. Обещали золотые горы, обучение у лучших мастеров Европы, кому-то даже специальные стипендии платили. Там Никита и познакомился с Олегом, выходцем из глубинки России, который свел его с учителем. Четыре года, пока учились в институте, они попутно занимались по особой и очень опасной методике укрепления тела. По словам Никиты, он был свидетелем смерти пятерых парней, которые просто не выдержали нагрузки и как он сказал, «перегорели». Об учителе Никита говорил только в положительном ключе. Если бы он не уделял им так много времени, они бы вряд ли пережили процесс обучения.
Что касается тайной организации, то парни буквально пару лет назад были допущены до внешнего круга знаний. Что это за внешний круг, и сколько их вообще, Никита толком сказать не мог. Его, как и еще пару десятков старших учеников собрали в Вене, в одном из богатых замков и в течение недели промывали мозги, рассказывая о балансе силы в мире и о том, как опасны некоторые знания в руках людей.
— То, что это секта, — говорил Никита, — к тому же агрессивная, я понял давно. Все у них в наличии и многоуровневая иерархия, и опознавательные знаки, и собственное учение о правильном мироустройстве. Ученики должны беспрекословно слушаться учителя, становясь сильными мастерами. Слабым там не место. Слышал, что те, кто не может сдать определенный экзамен силы, просто исчезали. Мы в этом году должны были снова поехать в Вену на четырнадцать месяцев, после чего нам бы дали какое-то задание, доказывающее преданность. Выполнившие это задание получали перстни внутреннего круга, доступ к знаниям и техникам.
— Олег туда рвался, — сказал Никита после небольшой паузы. — Он даже умудрился выйти на одного из магистров. Ему проще, у него семьи нет, а я туда возвращаться не хочу. Жалею, что вообще связался, но выйти не мог. Страшно. Действительно, страшно было. Учитель… он нас с Олегом в одиночку мог придушить, как воробьев.
Помолчали. Я допил кофе, подождал, пока Василий сварит еще порцию.
— Чем вы занимались много лет в России, пока учились? — спросил капитан Смирнов.
— Знаю, к чему клоните, — покривил губами Никита. — В России мы ничем не занимались. Но в командировки мотались раза три или четыре в год. Мы учителя могли пару месяцев не видеть, а потом он объявлялся и брал нас с собой, чаще всего в Европу. Последний раз, еще до того, как с Кузьмой столкнулись, летали в Грецию. Помогали местному магистру решить проблему с одним кланом. За неделю тихо устранили четырех мастеров и вернулись домой, как раз к новости о смерти Императора Ивана.
— В детали поездки учитель вас не посвящал?
— Нет. Сказал, что они угрожают местному отделению организации, и все. Чтобы задавать вопросы, нужно носить на пальце знак… в смысле, перстень.
— Значит, друга своего ты убрал? — спросил я.
Никита угрюмо кивнул.
— Ударил, когда он не ожидал. Тело спрятал в подвале его дома. Он в Подмосковье живет, в тихом садовом товариществе.
— Мне все понятно, — сказал я. — Остался только один вопрос. У вашей секты в Москве или где-то еще в России есть тайная библиотека?
— Была, пока твой отец оттуда тетрадку не тиснул, — сказал Никита. — Где-то в Питере, но ее давно закрыли. Учитель хотел, чтобы она снова заработала, даже согласен был стать хранителем.
— Устал повторять, что мой отец ничего у вас не брал, — сказал я. — Тетрадь он сам заполнял, мама об этом говорила. Да и знаний там недостаточно, чтобы сильным мастером стать, мне многое додумывать пришлось. Но было бы интересно узнать, как отец связан с сектой. Ты не знаешь?
— Да ради бога, — он махнул рукой. — Стащил или сам написал, мне сейчас все равно. А насчет связей, надо было учителя расспрашивать. Я не в теме.
— Что скажете? — спросил я у капитана Смирнова.
— В общих чертах все понятно. Мы сейчас с Никитой Леонидовичем проедем к нам и поговорим предметно. Подумаем, как лучше поступить в непростой ситуации, в которую он угодил.
Так и поговорили. Не знаю, повезло Никите или нет, когда он повстречал учителя. Благодаря той встрече он стал сильным мастером, но вместе с тем оказался в ситуации, когда за его головой в любой момент могли прийти хранители секретов секты, как он сам называл эту организацию. Он прекрасно знает, как это бывает, когда тебе в любой момент могут позвонить в дверь незнакомцы, носящие на пальцах перстни с черепом. Возможно ведомство капитана Смирнова поможет ему сменить фамилию и спрятаться. В любом случае это лучше, чем убегать всю жизнь, видеть семью раз в год и бояться, что тебя вычислят.
Василий, как и обещал, заехал за мной в субботу, ближе к десяти часам утра. Настроение у него было деловое, видно, что он работает с самого утра и немного спешит. Его минивэн был под завязку загружен какими-то коробками, а пахло в салоне едкой химией.
— Курьером подрабатываешь? — спросил я, когда мы выехали со двора.
— Давид Карлович просил реагенты забрать, — он кивнул в сторону салона. — Тут разной химии почти на четыреста тысяч рублей. После одного несчастного случая он не доверяет перевозчикам поставщика. Вопрос даже не в цене, так как все компенсируют до копейки, а в том, что на новый заказ уходит три недели, а это простой лабораторий и убытки.
— Это та самая основа для энергетиков?
— Нет, — он рассмеялся. — Основу доставляет американская фирма до дверей офиса, с конвоем из трех мастеров, прямо из аэропорта. Там и суммы побольше и риски огромные.
— А как у вашей фирмы с конкурентами сейчас?
— Кстати, о конкурентах вовремя вспомнил, — сказал он. — Две недели вокруг быки крутятся. Не дает им покоя то, что мы этот прибыльный бизнес крепко в руках держим.
— Что за быки? — заинтересовался я.
— Шадурские, — фыркнул Василий. — Старый род польского происхождения. У них огромное влияние на западной границе, особенно рядом с Польшей. Если нужно что-то из Европы ввезти по дорогам, минуя таможню, можно смело к ним обращаться.
— Почему быки?
— Потому что у них, у всех, кто из поляков выходит, на гербе красный вол на белом фоне. Если память мне не изменяет, сто с лишним семей такой герб носят. Из крупных родов осталась дюжина всего, большая часть из которых в Польше живет. У короля их Станислава такой герб, вот они и гордятся.
— И что они, хотят отжать бизнес? Сил хватит?
— Не отжать, а отщипнуть кусочек. Смеси для энергетиков они из Польши давно возят и продают нелегально. Им свой бренд нужен. Чтобы обязательно этикетка на баночке…
Он тихо выругался, мотнул головой.
— Гришу Карпова помнишь? — спросил Василий. — Он нам помогал на складе, когда партия порошка для энергетиков пришла.
— А, помню. Такой, угрюмый и неразговорчивый дядька.
— Надо с ним сегодня встретиться вечером. Он говорил, что очередную порцию отравы привезут и под нашим брендом по Москве распространят. Потравят ведь кучу парней и девчонок.
— Как в прошлый раз будет? — улыбнулся я. — Предлагаю подкрепление заранее позвать.
— Для начала надо все узнать. Может, еще пару дней ждать придется. Почти приехали.
Мы свернули с широкого проспекта к зданиям фабрики или чего-то похожего. В глубине комплекса виднелась высокая толстенная труба и старенькая водонапорная башня. За двумя постами охраны и крепкими воротами расположился просторный и чистый двор, двухэтажное здание администрации. Как оказалось, за антуражем старой мануфактуры прятались невысокие здания с современной отделкой, пластиковыми окнами, сложной системой вентиляции и разных труб, бегущих от здания к зданию.
— Не главный офис, — сказал Василий, — но тоже подойдет. Давид Карлович сегодня здесь целый день будет, да и лаборатория тут получше классом. Если предложит посмотреть на производство, не отказывайся, любопытное зрелище для непосвященных.
Перед административным зданием было припарковано несколько дорогих машин представительского класса и пара угловатых серебристых внедорожников с затененными стеклами. У последних отдыхала охрана в виде пары крепких мастеров. Один даже не пытался спрятать пару прямых мечей, закрепленных на специальном ремне.
— Пижон, — сказал Василий, на что я согласно кивнул.
На вид мастеру было лет под сорок, черноволосый, с пышными некрасивыми усами. Зато одет так, словно в любой момент готов подраться, в черные удобные брюки, водолазку и плотную облегающую жилетку. Василий правильно назвал его пижоном, выставляющим напоказ оружие и желание пустить его в дело.
— Я тебя здесь высажу и проеду к главному складу, химию разгружу, — сказал Василий. — Ты проходи в здание, тебя там сразу сориентируют. Догоню через пять минут, без меня драку не начинай.
Мастера у машин на меня внимания почти не обратили, провожая взглядом минивэн Василия. И взгляды такие, словно они его хорошо знали или имели интерес к грузу, который он перевозил. Пока они были заняты, я спокойно поднялся по лестнице к зданию, прошел через массивную металлическую дверь. Меня встретил просторный, светлый холл с диванами и журнальными столиками для ожидающих посетителей. На стенах плакаты с рекламой энергетических коктейлей, рядом с дверью стойка администратора.