— Конечно. Мы сейчас едем в дом Матчиных на окраине Москвы, сброшу адрес сообщением.
— Передай трубку Елизавете, пожалуйста, — попросила она.
Я протянул телефон старшей княжне. Разговаривали они недолго, точнее, говорила исключительно Елена Алексеевна, а Елизавета отвечала: «хорошо» или «да». Когда телефон вернули мне, на той стороне был Алексей Павлович. Он уточнил адрес и сказал, что пара доверенных людей будет там часа через полтора и попросил надолго не задерживаться на одном месте.
Как говорится, виноват сам, что влез в это по уши. Можно ведь было претвориться ветошью и сделать вид, что ничего не происходит. Нет, я бы себя тогда уважать перестал, если бы оставил друзей в такой непростой ситуации.
— Как знал, что пригодится, — сказал я, найдя нужный номер в телефонной книжке и нажимая кнопку вызова.
Ждать пришлось долго, пока не пошли короткие гудки, но сдаваться я не стал и набрал номер еще раз.
— Ciao, — раздался сонный голос Сабины в трубке.
— Это Кузьма, — сказал я.
Сабина что-то сказала на итальянском, из чего я разобрал только «разбудил».
— Есть дело, — продолжил я. — Помнишь, ты говорила, что можешь помочь двум очаровательным девушкам?
— Помню, — все еще сонно ответила она. Судя по звуку, она щелкнула выключателем лампы. — Сейчас?
— Откладывать нельзя, — в голове появилась дельная мысль, как я могу решить проблему с Сабиной и отправить ее к отцу. — Нужно все организовать, чтобы твой папа встретил их как можно раньше. Откладывать нельзя. Я сейчас скину тебе адрес, приезжай, поговорим.
— Только не тяни, — сказала она деловым тоном и повесила трубку.
Я удивленно посмотрел на телефон и улыбнулся. Набрав сообщение с адресом, скинул его сразу на два номера.
— Такие дела, — сказал я княжнам.
Елизавета согласно кивнула, с трудом сдержавшись, чтобы не вздохнуть. Одна только Мария не понимала, что происходит, вопросительно посмотрев на меня, затем требовательно на сестру. Мне тоже было любопытно, что сказала ей Елена Алексеевна, но я благоразумно промолчал.
Сквозь дождь мы промчались по окраинам Москвы, где-то за двадцать минут добравшись до нашего дома. Машина поддержки уже ждала нас на месте, открыв ворота и пропустив во двор. Встречал же нас дворецкий и горничные с зонтами, чтобы гости не промокли. Пока я разговаривал с Ливио, они увели княжон в дом, чтобы те успели принять душ и переодеться. Сестра, пока гостила в Москве, оставила кучу одежды, большую часть из которой надевала только во время примерки в магазине, так что с этим проблем не должно было возникнуть. Я тоже переоделся, сменив военный комбинезон на удобную одежду. Как раз к этому времени примчалась Сабина в сопровождении неразговорчивого телохранителя. Мы пару раз сталкивались с ним во дворце герцога, но какой силой он владел, я не знал.
Чтобы ввести в курс дел Сабину, потребовалось пятнадцать минут. Она внимательно слушала и пила крепчайший кофе из большой кружки, отнятый у меня. Мы расположились в маленьком кабинете с камином, в котором только начинали разгораться поленья. Не знаю почему, но управляющий, узнав, что у меня скоро будет важный разговор, и не один, решил затопить камин.
— Это не просто проблемы, — сказала Сабина, выслушав меня, — а очень большие проблемы. Как только князь узнает, куда пропали его племянницы, герцогов Бурбон-Сицилийских и Италию в целом сразу обвинят во вмешательстве во внутренние дела Российской Империи.
— Маркиз Сальви, насколько я знаю, находится в относительно близком родстве с супругой императора и княжнами. Можно сказать, что они поехали к нему в гости, в частном порядке.
— Сказать можно все что угодно, — она покачала головой. — Для всех все будет кристально понятно.
— То есть, помочь ты не сможешь? — уточнил я.
— Смогу, — спокойно ответила она. — Неплохо было бы опереться на влиятельную силу здесь, в России, чтобы мы смогли спокойно прятать у себя княжон. Возможно, влияния отца хватит для этого. Вот если бы ты завтра стал великим мастером…
— Тогда бы девушек и вывозить из страны не пришлось.
— Наш самолет будет в Москве через пять часов, — подытожила Сабина. — Частной авиации, на которую можно надавить, я не доверяю.
— Утром, значит, — понятливо кивнул я. — Еще учесть дорогу до аэропорта. Только я не знаю, как быть с документами. Хорошо, если доверенные люди Алексея Павловича привезут их паспорта. А если не догадаются, что будем делать?
— На самолет я их посажу, — уверенно сказала Сабина. — Нужно только сделать пару звонков и потревожить посла посреди ночи.
Пока Сабина звонила послу, я прогулялся по дому, навестил Василия, поговорил с Аланом. Англичанин к происходящему отнесся очень спокойно, расположившись в дальней комнате на первом этаже, рядом с черным ходом. Он пил крепкий кофе и собирал стальные дротики, разложив их на столе. Почти весь его метательный арсенал был сборным, состоящим из нескольких частей. При желании он мог сделать дротики длиннее или короче, сместить центр тяжести или установить разнообразное по форме оперение. Я не представлял, как можно было контролировать полет тяжелых стальных стержней, лишь издалека похожих на арбалетные болты. Алан же мог управлять ими, даже не держа в поле зрения.
Где-то час я маялся, бродя по дому и не находя себе места. Люди Алексея Павловича задерживались, что немного нервировало. Может, с вещами княжон возникли проблемы, а может, во дворце сейчас бардак. Хотя на дворе ночь и вряд ли Воронцов решил ворваться туда и устроить переполох. В итоге я расположился на стуле в просторном холле и гипнотизировал входную дверь. Дождь на улице совсем немного утих, изрядно затопив площадку перед домом. Я почему-то вспомнил рыб в пруду у Трубиных. Сейчас они, наверное, могли плавать по всему поместью, а потом садовнику придется собирать беглецов, когда вода немного отступит.
— Я все решила, — сказала Сабина, спускаясь со второго этажа. — Посол проведет их на самолет под дипломатическими документами. Проблем возникнуть не должно.
— Лети вместе с ними. Я не могу, у меня тут еще дела, а бросить девушек нельзя.
— Никто их не бросает, — она даже удивилась. — Папа их встретит лично у трапа самолета. Неужто думаешь, что на него нельзя положиться?
— Нет, герцог — серьезный человек, — сказал я. — Но мне будет спокойней, если…
— У тебя не получится избавиться от меня так легко, — сказала Сабина, подходя к стулу. Положила на спинку руку. — Только если поехать вместе, если ты так сильно переживаешь.
— Кузьма, — в холл стремительно вошел Василий, держа сотовый в руках. — У нас проблемы. В районе только что заглушили сотовую связь и радио, отрубили телефон и линию интернета…
Он едва договорил и в доме резко погас свет.
— Василий, на тебе княжны, я встречу гостей, — я встал, поймал за руку Сабину. — Побудь вместе с Василием и телохранителем…
Где-то рядом с воротами захлопали выстрелы, сначала негромкие, а затем к ним присоединилась пара штурмовых винтовок. Я уже ставил поле Лу Ханя, чувствуя, как тяжелеет воздух. Буквально в тридцати метрах от нас несколько мастеров объединились, чтобы создать какую-то технику, шумевшую как огромный водопад. Почти сразу с этим в дом врезался воздушный таран, с оглушительным грохотом обрушив фасадную стену и выбивая все окна разом. Еще один удар пришелся в потолок над нами, обрушив часть крыши. Обломки и стекла, упавшие на нас, я легко удержал, чувствуя, как слегка проседает запас внутренней силы. Плохо то, что в ушах шумело так, словно я встал под этот самый водопад, а перед глазами мелькали яркие, разноцветные искры.
— Сабина, держись ближе, — крикнул я, не слыша собственного голоса.
Обняв дочку герцога за плечи, прижал к себе. Я уже не слышал стрельбы во дворе, все заполнилось низким гулом, обрушившемся на поле Лу Ханя сверху и пытавшимся раздавить нас. Надеюсь, что Василий успел сбежать и позаботиться о княжнах. Сверху начали падать медленно летящие обломки стен и перекрытия второго этажа. Чтобы они не висели над головой, скинул их туда, где раньше была входная дверь. Я чувствовал мокрую пыль на лице, шее и на руках, но не мог уловить ее запах. Вместо этого невыносимо пахло озоном и горьким пеплом.
К попытке раздавить нас присоединилась еще одна сила. Если приводить аналогию, то кто-то пытался проткнуть защитное поле острой иглой, как большой воздушный шарик. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это была техника «прокола». Кто-то изо всех сил старался лишить меня защиты, чтобы придавить обломками, но не мог совладать с упругим полем. К попыткам пробить мою защиту присоединился уже четвертый мастер, швыряющий в нас крупные обломки стен, надеясь, что я быстро выдохнусь. А силы, действительно, таяли стремительно, что очень не нравилось ледяному лотосу. Цветок становился все ярче и горячее, пытаясь окончательно отгородить внутреннее море от внешнего воздействия, накрывая его огромными лепестками. Смешно будет, если он обрубит подачу силы, и я останусь без защиты. Огоньки перед глазами уже не мелькали, а прочерчивали длинные кроваво-золотые полосы. В итоге мир вспыхнул, позволяя отчетливо увидеть разрушенный фасад дома и обвалившийся потолок. Все это оставалось за пятиметровым барьером, накрывшим нас светящимся куполом. Я увидел поток света, падающий сверху на этот купол, ударяющий в пол и ломающий паркет. Увидел яркие потоки силы, обвивающие защиту и пытающиеся сломать ее. В итоге пришлось зажмуриться, так как света вокруг стало слишком много, и я окончательно ослеп, оглох и весь мир для меня сжался в крошечную сферу радиусом не больше пяти метров.
Василий Балуев, Москва, дом семьи Матчиных, ночь
Василий взлетел по лестнице на второй этаж и ворвался в комнату княжон как раз в тот момент, когда дом основательно тряхнуло. Это была какая-то разновидность воздушных ударов, не очень сильная, нацеленная лишь на то, чтобы застать жильцов врасплох и посеять панику. Василию пришлось схватиться за косяк двери, чтобы не упасть, а вот младшую княжну выбросило из кресла, где она дремала, и приложило головой о комод, стоявший неподалеку. Старшая княжна, писавшая что-то за небольшим столиком, едва не стукнулась подбородком о столешницу. Почти одновременно с первым ударом пришел второй, тряхнув дом очень сильно и судя по грохоту, обвалившим его часть.