— А что твой отец? — спросила Таня, утирая тыльной стороной ладони пот со лба. Поправила косынку.
— Знаешь куда его глава рода отправил? — ухмыльнулась Марина. — На Кубу, представляешь?
— Куда? — удивилась Таня.
— Вот-вот. Переживает, что поднявшаяся волна войны Кузи с Орловыми и нас накроет. А у нас из мастеров только дядя Кеша, который уже домой умчался, и Дима.
— Как-то все очень нехорошо выходит, — сказала Татьяна, уперев подбородок в рукоять граблей.
— Работай, не отвлекайся. Быстрее закончим, быстрее сможем позвать Кузю. Хочу посмотреть, как у него лицо от удивления вытянется.
— Глупая ты, — вздохнула девушка.
— Глупыми быть хорошо. Потому что мы оптимисты и верим, что хуже быть уже не может.
Марина засмеялась, вытаскивая огромную колючку из земли и поволокла ее к ограде. Я тихо встал, пошел сквозь кустарник к узенькому проходу между могил. Отдалившись достаточно далеко, чтобы не заметили, взял телефон, нажал иконку с подписью «мама».
— Это Кузьма.
— Ты зачем из расположения базы уехал? — требовательно спросила мама. — Здесь сейчас концерт будет по заявкам рода Орловых. Целая комиссия военная пришла. А где ты болтаешься?
— Я могилу отца нашел. На Николаевском кладбище. Думаю, вместе с ним похоронены все наши.
— Да? — голос мамы сразу изменил тональность. — Ты сейчас там?
— Здесь. Только могила заброшенной долго стояла и кладбищенские на нее зарятся. Может и участок уже кому-то перепродали.
С той стороны послышался крик мамы, зовущий Лодыря. Это ее заместитель и командир тактической группы, носящий говорящую фамилию Лодырев. Я расслышал только про пять машин, наш БТР и что-то про крупнокалиберное оружие.
— Кузя, никуда не уходи, я сейчас буду, — сказал она и повесила трубку.
Представляю, что сейчас будет твориться с проверяющими и военными, нагрянувшими с визитом. И как засуетятся все заинтересованные, когда узнают, что Матчины куда-то намылились, прихватив с собой БТР. Хотя, зачем он маме понадобился здесь, я так сразу понять не мог.
Глава 10
Убрав телефон, я прошел дальше по узкой дорожке между могилками к одному из проходов, а оттуда неспешно прогулялся к выходу с кладбища. Здесь находились два маленьких магазинчика, где купил пару бутылок минеральной воды и уже не таясь направился к семейному захоронению Матчиных. Двоюродные сестры продолжали борьбу с зарослями травы и даже не заметили, когда я подошел к каменной лавке, где оставили ящик с ростками цветов и рабочий инструмент.
— Доброго утра, Пантелей, — поздоровался я с садовником, который как раз выносил за ограду охапку травы.
— Кузьма Федорович, — он сбросил траву, принял небольшую бутылку с водой. — Как раз, кстати.
— Увлеченно работают, — кивнул я на девушек.
— Думал какую-то шалость задумали, когда вчера пришли ко мне, — сказал он. — Выглядели так, словно сад во дворе решили разорить.
Я помахал рукой Татьяне, которая соизволила обернуться и заметила меня. Девушка не подала виду, что удивилась, стукнула сестру кулачком в плечо и подошла к калитке ограды.
— Привет, — улыбнулся я, протягивая вторую бутылку.
— Здравствуй. А мы, вот, решили порядок навести.
— Спасибо. Я здесь почти случайно оказался. Марина, привет.
— Привет, — она улыбнулась, оторвала прицепившеюся колючку от платья.
— Надо было сразу бумаги прочесть, которые мне Катя дала, — сказал я, посмотрев на камень надгробия. — Но решил отложить до возвращения из поездки.
— Да? — заинтересовалась Таня. — Нам она ничего не сказала. А еще подруга называется.
— За две недели ни разу не позвонила, — кивнула Марина. — То по пять раз в день спрашивает: «Как дела», а тут забыла. Да, Кузя, тебе император что за победу подарил. Жутко интересно. Помню он обещал какой-то серьезный подарок. А Кеша нам ничего не сказал. Приехал, поговорил с главой и умчался.
— Почетную грамоту подарил, — рассмеялся я. — Только она сгорела, так что и показать нечего.
— И все? — удивилась она. — Вот жмот! А обещаниями сыпал, словно гору золота приготовил.
— Давайте вам помогу, — сказал я, подворачивая рукава. — Все быстрее будет. А потом, в знак благодарности, угощу пирожными в кафе.
— Только ты расскажи, как поездка прошла, очень интересно будет послушать, — улыбнулась Татьяна.
— Ничего интересного и не было. Погода — дрянь…
Следующие полтора часа мы хорошенько поработали. Успели очистить почти весь участок от травы и мусора, а Пантелей принялся за высадку цветов, предварительно рассыпав удобрения из ведерка. Как оказалось, одно из ведер было заполнено какими-то мелкими гранулами. Девчонки бегала за водой, благо колонка находилась совсем рядом. Из примечательного, можно сказать, что все это время за нами следил кто-то из работников кладбища, копошась рядом с могилками чуть дальше по дороге. Мне даже захотелось наведаться к начальнику кладбища, чтобы поговорить с ним серьезно.
Пока мы убирались, я внимательно изучил надгробие из серого гранита. Хотя, изучать особо нечего. Только надпись: «Матчины» и год, когда семьи не стало. Ни списка имен, ни эпитафии. Девятнадцать лет прошло… Вооружившись жесткой тряпкой, я хорошенько отмыл камень и плиту под ним. Потом приехала Мама. Сначала мы увидели десяток крепких мужчин в камуфляже и разгрузках. Только вместо оружия лопаты и грабли, две новенькие блестящие тачки, земля, саженцы. Похоже, мама слишком дословно поняла слова о «заброшенном» состоянии могилы и по пути они разорили магазин: «Все для сада и огорода». Командиром отряда был, крепкий мужчина, по национальности — итальянец, Ливио. Импульсивный и немного нервный, но отличный специалист и мастер подрывного дела. Не удивлюсь, если у него в одном из мешков тратил или что-нибудь в этом роде.
— Командор! — с немного смешным акцентом, отрапортовал он, когда отряд добежал до нас. Неслись они так, словно на войну опаздывали.
— Отставить! — рявкнул я, видя его взгляд на участок за оградой. — Все, чтобы вы не задумали — сразу нет! Вот, его зовут Пантелей, он здесь за старшего. Поступаете в его распоряжение. Окопы не рыть, территорию не минировать! И смотри у меня, а то прикопаю на соседнем участке.
— Так точно, командор! — кивнул он. И ведь не понял и половину из того, что я ему сказал. Пришлось повторять на английском.
— Перекур, — обратился я к немного удивленным девушкам. — Пусть дальше поработают они. Пантелей, вы ими командуйте, не стесняйтесь. Если слов будет мало, то можете лопатой стукнуть, им ничего не будет.
Пока девушки выходили за оградку, наемники уже разбились на группы, принялись укладывать траву и мусор в тачки.
— Мы бы и сами справились, — сказала Марина, глядя, как суетятся мужчины в камуфляже.
— Определенно, — согласился я. — Но нужно было пару организационных вопросов решить.
Минут десять мы наблюдали за кипящей работой. А так как рабочей силы прибыло немало, то было решено привести в должный вид и прилегающую к ограде территорию. На уже расчищенную площадку Пантелей никого не пустил, лично занимаясь посадкой цветов. Мама появилась несколько эффектно. Шла она решительно, словно по личной территории. За ней шагали двое крепких ребят, неся под руки знакомого усатого мужчину в костюме. Тому даже не требовалось перебирать ногами, болтающимися в воздухе. Дойдя до нас, мама остановилась, посмотрела сурово на девушек и на суетившихся подчиненных.
— Продали! — сказала она, обращаясь ко мне. — Участок. Всех бы здесь и закопала, но землю портить не хочу.
— Мы не виноваты! — попытался объяснить мужчина, которого так и держали на весу. — Такой закон. Они и опеку оформили над территорией, и все бумаги…
— Значит, слушай меня внимательно, — она повернулась к нему. — Если к этому участку хоть один посторонний близко подойдет, если хоть один цветочек сорвет, то я тебя и всю бригаду вашу вот здесь, рядом с дорожкой похороню.
Наемники встряхнули мужчину, и тот быстро закивал.
— Все сделаю. Никто не подойдет. Здесь без нашего ведома ничего не происходит, так что не беспокойтесь, — быстро заговорил мужчина.
Мама подошла, схватила его пальцами за нос, наклонила на себя.
— Запомни, мы верим людям только один раз, — злобно посмотрела она на него и только потом отпустила, потеряв всякий интерес. — Кузьма, почему я об этом узнаю так поздно?
— Хотел сначала проверить все сам, — отозвался я. Посмотрел, как мужчину в костюме опустили на землю, погрозили пальцем. Он встал, не зная уходить ему или подождать. — А что на базе?
— Цирк с конями. Комиссия военная пришла. Крысы министерские. Ищут формальный повод, чтобы выпроводить нас, — она криво ухмыльнулась. — У них война на носу, разборки под брюхом у Каспия, а их заботит компания наемников на отдыхе. Я им сразу сказала, если нас хоть на миллиметр подвинут, то их репутация так упадет, что Российская Империя не сможет нанять даже самых захудалых наемников в мире. Устрою им второй Австралийский бойкот.
— Понятно, — я улыбнулся. — Вы здесь сами управитесь?
— Управимся. Обед скоро, — она посмотрела на маленькие часики на запястье. — Часам к трем будь в МИБИ. Надо старым друзьям помочь. Номера: 3, 8 и 12. Забери, потом мне отдашь.
— Мам, я же занят, — немного удивленно сказал я.
— Тебя это не сильно отвлечет. И посиди пару дней в институте, чтобы тебя видели. Я сама позабочусь о запланированной на вечер встрече.
— Хорошо, — я не стал спорить.
Пока мама пошла к оградке, разглядывая надгробие, я жестом показал девушкам, чтобы следовали за мной. И пока она не пристроила их на воспитательно-трудовую работу, мы сбежали. Скорым шагом добрались до выхода с кладбища, где я пригласил их в нашу машину. Василий, дожидавшийся меня, спокойно читал местную газету, никуда не торопясь. Он из нас всех самый терпеливый. Может неделю в засаде просидеть, наблюдая за домом или выходом из подъезда. Всегда поражался, откуда у него столько терпения.