— Иду.
Заглянув на кухню, где Николай продолжал возиться с завтраком, я достал из холодильника пакет из гибкого пластика, похожий на упаковку из-под кетчупа, только плотно запаянную со всех сторон. Люди герцога Бурбона привезли вчера утром несколько энергетиков по пятьсот единиц. Срок годности у такой штуки всего четыре дня, но что важно, его можно употреблять сразу. Ровно треть литра, чтобы не возиться с дозировкой. Взяв маленькую кастрюлю, налил в неё горячей воды и бросил пакет туда, чтобы подогреть немного.
Сабина смогла одеться, но сидела на кровати сонная и бледная. Выглядела так, словно в любой момент готова свалиться в обморок.
— Доброе утро, — улыбнулся я, заходя в гостевую спальню. — Подняли, а разбудить забыли?
— Вроде выспалась, но усталость накатила, — сказала она. — И знобит ещё.
— Это ледяной лотос просит кушать, — я поставил кастрюльку на прикроватную тумбочку. — Значит, опытным путём выяснили, что он требует энергетик каждые три дня. Не так уж и много. Некоторые студенты умудряются по тысяче единиц через день принимать. Только надо проследить, чтобы он ничего не разлил. Придётся нам с тобой опять целый день ходить, держась за руки. Вот.
Я взял её левую ладонь, а в правую вручил толстую коктейльную трубочку. Энергетики — удивительное изобретение. Стоит сделать всего пару глотков, а энергия уже просачивается во внутреннее море. Крошечная искорка ледяного лотоса начала светиться ярче, к ней потянулись тоненькие ниточки силы.
Пришлось отправлять Николая ко въезду в район, предупредить охрану насчёт посла. Хотел поговорить с ним в ближайшем кафе, но подумал, что проще будет пригласить домой, а ещё лучше в автобус. А что, неплохое место, чтобы поговорить с глазу на глаз. Тем более, там временно жил Виктор, телохранитель Сабины, поэтому внутри было тепло и всё функционировало так, как надо.
Пока я контролировал процесс насыщения ледяного лотоса, приехал Жаров. Интересовал его всего один вопрос, касающийся коллекции царских драгоценностей. В новостях, которые распространил Оскар, об этом не было ни слова, но все откуда-то знали, что королевский дом Испании, совместно с Национальным музеем Мадрида, переписали всё на моё имя.
— Ещё когда я был послом в королевстве Испания, — говорил Жаров, — то вёл переговоры лично с королём о возвращении коллекции в Российскую Империю. Компромисса мы так и не достигли. Они предлагали выкупить часть драгоценностей, но выставили… неприемлемую сумму. У нас в Испании есть человек, который следит за судьбой коллекции. Он сразу поднял тревогу, когда внезапно началось движение. Связался со мной накануне вечером.
— Думал, что они передадут всё какому-нибудь музею или в царскую сокровищницу, — сказал я.
— Сейчас это просто частная коллекция, пусть и представляющая большую историческую ценность, — сказал Жаров. — Из девяти сотен и двадцати шести единиц. И новым владельцем значатся Матчины. Нам бы очень хотелось узнать будущую судьбу коллекции.
— Вообще-то, я планировал отдать…
Я посмотрел на Сабину, которая незаметно ущипнула меня за руку. Она взглядом показала на дальнюю часть салона автобуса.
— Минуту, — извинился я.
Мы отошли за ширму в спальню. Сабина слегка сдвинула занавеску, чтобы бросить взгляд на посла, проверяя, что он нас не подслушивает.
— Я кое-что узнала по поводу коллекции, — тихо сказала она. — Ещё когда Оскар только упомянул её. Ты мог видеть, что у нашей семьи хранится много всего, имеющего как историческую ценность, так и материальную. Мы никогда не отказывали музеям в организации выставок, но никогда и не думали отдать хоть что-то. На это есть много причин. Тебе в руки попала коллекция семьи Романовых, которую они сами продали на большом аукционе. Да, часть вырученных денег ушла на покрытие расходов, связанных с военными действиями, но далеко не всё. И если ты подумаешь вернуть всё в казну, будь уверен, что очень скоро половина окажется в личной собственности у великого князя Разумовского, часть у наследников Воронцова и часть у будущего правителя Николая Ивановича.
— Что предлагаешь? — уточнил я.
— Оставь право собственности на коллекцию за собой и никогда даже разговор не заводи, чтобы расстаться с ней. Выбери пару самых крупных, уважаемых и влиятельных музеев и позволяй им выставлять у себя часть коллекции, время от времени. Или вместо тебя это будет делать князь Разумовский, который может вновь продать свою часть коллекции, чтобы покрыть долги. Кузьма, даже если ты богат и сокровище само попало к тебе в руки, нельзя распоряжаться им бездумно. К тому же, посол Жаров — человек Разумовского и беспокоится он исключительно о благосостоянии великого князя, а не страны.
Взгляд Сабины сейчас был очень серьёзным. Ну да, я планировал отдать коллекцию в казну, но в её словах было зерно истины.
— Спасибо, — кивнул я. — Чуть не сглупил. Придётся дома делать ещё и хранилище для драгоценностей.
— А ещё застраховать всё и постоянно следить, чтобы добрые родственники, кто взял брошку или колье для выхода в свет, не забыли вернуть всё обратно. Найди доверенного человека, кто будет за этим следить.
— Пойдём, порадуем посла и немного огорчим одновременно, — тихо сказал я. — Минуту.
У меня в кармане в очередной раз завибрировал телефон. Думал, что опять он покажет незнакомый номер, но в этот раз высветилось имя Оливер Хант. Вроде бы я проверял, и Тася его номер в телефонную книгу не добавляла.
— Алло, — сказал я в трубку.
— Мистер Матчин, Оливер Хант беспокоит, — послышался голос начальника аукционного дома. — Простите, что так рано, но побоялся, что не застану Вас после полудня.
— Да, сегодня предстоит много работы, так что я уже давно в делах. Вы что-то хотели?
— Буду краток и максимально прямолинеен, — сказал он, переходя на деловой тон. — Торговый дом Хантов оказывает много разных услуг, в том числе посреднические. И сегодня к нам поступило неожиданно много запросов на изготовление образца холодного оружия по старой технологии, которую Вы почерпнули в испанской рапире. Мистер Лоренцо Конте — наш основной эксперт по проверке качества холодного оружия для мастеров. Мы с ним побеседовали накануне вечером, и он произнёс очень много необычных для него слов, таких как: превосходно и даже невероятно.
— Понимаю, но мне пока некогда этим заниматься, — честно признался я.
— Многие хотят получить образец оружия только затем, чтобы оценить его, заглянуть внутрь, проверить, смогут ли они скопировать Вашу работу. Ажиотаж сейчас настолько велик, что сулит огромную прибыль. Если захотите принять участие в нашем аукционе, звоните в любое время. Устрою его и в Риме, и в Москве, в течение недели. Для Вас это будет проще, чем отбиваться от каждого желающего заказать оружие.
— Спасибо, я подумаю.
— Всегда к Вашим услугам. До свидания.
Оливер Хант повесил трубку. Я несколько секунд смотрел на экран телефона, затем убрал его в карман.
— А может, правда, подогреть немного интерес к испанской рапире? — спросил я у Сабины. — Повысить её цену в глазах мирового сообщества. Тогда никакие Разумовские не скажут, что я получил коллекцию драгоценностей слишком легко. Как думаешь?
— Ох, Кузьма, поссоришься ты с королями, — улыбнулась Сабина. — Но эту идею я поддерживаю.
— Мне ещё Император Цао не звонил. Интересно, что в обмен на технологию изготовления оружия предложит он?
— Собираешься отдать её?
— После разговора с тобой — уже нет. Но любопытно очень.
Глава 8
Ожидая нас, Жаров что-то печатал на телефоне, но быстро убрал его, когда мы вернулись.
— На чём мы остановились? — спросил я, помогая сесть Сабине.
— На возвращении коллекции драгоценностей, — подсказал посол.
— Ах да. Коллекция имеет огромную историческую ценность, поэтому она должна вернуться в Россию. Не переживайте, я лично договорюсь с главным музеем Москвы об организации выставки. Раз уж в моих руках оказалось такое сокровище, то неправильно будет прятать его в погребе.
— Хотите передать всё в музей? — не понял он. — Это ведь сокровища государственной важности.
— Не передать, а организовать выставку. К тому же не всё сразу, а небольшими частями, чтобы не успело наскучить посетителям. Вы простите, но у меня сегодня очень много дел, и об этом я буду всерьёз думать, когда вернусь в Москву. Что-нибудь важное ещё нужно обсудить, прежде чем начнётся большой праздник в королевском дворце?
— Более важного, чем возвращение коллекции, — он покачал головой, — я не вижу.
— Тогда нам надо бежать. Рад был встретиться.
По лицу посла было видно, что он ещё бы хотел поговорить на эту тему, но настаивать не стал. Проводив его, я снова прошёл по салону, внимательно всё осмотрев.
— Виктор, — позвал я телохранителя Сабины, когда мы вышли на улицу. — У вас есть специалисты, кто может проверить салон на наличие прослушивающих устройств и скрытых камер? Надеюсь, что это у меня нехорошее предчувствие, а не приступ паранойи.
— Проверим, — кивнул он.
— Что у нас сегодня ещё из важного? — я посмотрел на Сабину. — Утренняя тренировка, завтрак…
— Примерка нарядов, — подсказала она. — Чтобы выглядеть достойно на приёме у короля.
— Забыл, что у меня костюма подходящего нет. Но уверен, что Маурицио об этом позаботился. О нарядах он никогда не забывает. Хорошо бы это было что-то современное, а не шорты и чулки. Не люблю я их.
Приём во дворце начинался в пять часов после полудня, поэтому я думал, что у нас ещё уйма времени, но оно закончилось как-то неожиданно быстро. Утренняя тренировка заняла почти час, затем завтрак, встреча с Мгуапе и поездка во дворец герцога Бурбон-Сицилийского, чтобы Сабина могла подобрать платье. Обед, долгое обсуждение плана с братьями Шоу, и вот уже почти четыре часа дня.
— Пропуска не забыли? — спросил я у Ивара, когда мы уже собрались идти к машинам.
— Здесь, — он продемонстрировал бейджик на бело-зелёной ленточке.