– Гости нас не заметят? – спросил я.
– Не должны, – сказал он, наливая мне кофе. Карл, кстати, тоже предпочитал большую кружку.
– Думал, что мы встретимся с ними лицом к лицу.
– Король боится, что в этом случае они не будут достаточно откровенны.
Пару минут мы сидели молча, бросая взгляды через стекло в соседний зал. От Карла Мирбаха тянуло огромной силой, давящей на тебя только одним своим присутствием. Как я уже говорил, чувствуешь себя небольшой лодочкой рядом с крейсером. Он нависает над тобой, кажется неповоротливым и невероятно тяжёлым. Одно неосторожное движение и эта махина подомнёт тебя, разнесёт на мелкие щепки и даже не заметит.
Немец к чему-то прислушался, повернув голову. Подняв руку, он использовал немного силы, создавая в комнате что-то похожее на барьер. Встав, он прошёл к кофеварке, чтобы приготовить ещё одну порцию. Пока он хрустел ручной кофемолкой, в соседнюю комнату заглянул двоюродный брат герцога, сообщив, что прибыл гость. Звук голосов шёл от зеркал, усиленный явно стараниями Карла Мирбаха. В переговорную комнату вошёл Вито с коротким мечом на поясе, напоминающим скорее большой нож. Занял место в центре стола, чтобы в случае проблем оказаться между гостем и королём.
Гость появился минуты через две. Пожилой мужчина шестидесяти лет, слегка опирающийся при ходьбе на деревянную трость. Одет в клетчатый английский костюм с жилеткой. Жаль я сквозь барьер не мог оценить его силу, но судя по перстню черепа на пальце, он не был простым переговорщиком. Зато я увидел, как напряжённо сидит Вито, держа ладонь на рукояти меча.
– Где же барон, поручившийся за вас? – спросил герцог Бурбон-Сицилийский.
– В последний момент испугался предстать перед Его Величеством, – гость учтиво кивнул королю. Говорил он на хорошем английском, но медленно. – Надеюсь, вы простите его за эту слабость. Спасибо, что согласились встретиться со мной. Магистр Гленн, моё имя. Коди Гленн. До двенадцати лет жил в детском приюте в пригороде Бирмингема. Мои родители хорошо позаботились, чтобы никто ничего не смог узнать о них.
Карл Мирбах улыбнулся, отхлебнув кофе.
– Врёт, – тихо сказал он.
Почему он так решил, я не понял, но принял во внимание.
– Прошу, – герцог показал ему на место за столом. – Я так понимаю, тем самым вы хотите сказать, что за вами не стоят благородные дома Англии или другого королевства Европы?
– Всё верно, – кивнул магистр. – Орден находится вне политики.
– Смелое утверждение и очень спорное, – сказал герцог прищурившись. – Вы либо плохо разбираетесь в том, о чём говорите, либо лукавите.
– Орден находится вне политики, – повторил гость. – Это залог нашего выживания. Иногда те или иные наши действия могут оказать влияние на мир, но лишь косвенно. Орден существует ни одну сотню лет и никогда не вмешивался в процессы, происходящие в Европе. Наша цель – наблюдать за балансом силы и исправлять перекосы.
– Давайте внесём ясность, – сказал герцог. – Вы представляете некую организацию, имеющую серьёзную боевую мощь и взявшую на себя роль мирового регулятора, следящего за нужным вам балансом?
– Понимаю, к чему вы клоните. Если упрощать всё настолько, то да, вы правильно всё поняли. Можете считать нас преступниками, если Вам так будет проще.
– Нам всё понятно, – сказал герцог. Судя по его лицу, он уже пришёл к какому-то выводу и остался этим доволен. – Тогда не могли бы сказать, какой именно перекос сил пытались устранить Ваши люди, напавшие на мой дворец? Так мне будет проще найти и уничтожить Вашу преступную организацию.
– Под Вашей защитой находится Кузьма Матчин, талантливый молодой мастер, – сказал старик, словно не заметивший угрозы. – Он распространяет крайне опасные знания, способные ввергнуть мир в хаос. Эти знания когда-то украл у нас его отец. Мы просили Матчина вернуть их и вести себя тише, чтобы мировой порядок не был нарушен, но он отказался. Пока он не перешёл на следующую ступень развития, мы пришли к выводу, что эту ситуацию нужно решать кардинальным образом. Мы можем устранить его, даже когда он станет великим мастером, но это потребует больше сил.
– Вы и сейчас на это неспособны, – герцог улыбнулся. – А насчёт опасности, то вы принимаете желаемое за действительное.
– Это не так, – парировал старик. – Что Вы знаете о технике, которую Матчин показывал на студенческой конференции в Мадриде и которую так охотно покупали на аукционе? Одарённые, изучая её, будут сильными экспертами, превосходящими своих конкурентов, но уже не смогут стать мастерами.
Я неуютно заёрзал на стуле, но продолжал слушать разговор с большим любопытством.
– Знаем, – сказал герцог. – Создать умение, способное внести такой серьёзный перекос в баланс внутренней силы – это серьёзное достижение. В этом Матчин превзошёл теоретиков и практиков всего мира. В данном случае – это яд, который лечит, если принимать его в безопасных концентрациях.
– Вы слишком легкомысленно относитесь к этому. Техники укрепление тела – самые опасные знания, которые видел этот мир.
– Я вижу лишь желание устранить конкурента и попытку всеми силами сохранить собственные секреты, – покачал головой герцог. – Я знаю, что помимо Матчина, вы охотитесь за Свеном Беккером. Какую же опасность он несёт для мира?
– Беккер – опасный преступник, – холодно произнёс старик. Карл Мирбах при этом стал серьёзным и собранным, но не из-за слов о Беккере. – Если он станет великим мастером, то это будет ударом по мировой безопасности.
– Ваша позиция ясна, – сказал герцог, словно подводя итог первой части разговора. – Так зачем вы хотели встретиться с Его Величеством?
– Хочу поставить Его Величество в известность, что как только мы добьёмся своей цели, снова исчезнем. Мы не несём угрозы королевству и Европе.
– И по пути к этой цели, вы будете убивать всех, кого сочтёте нужным, сея хаос и разрушения? – спросил Герцог. – И Вы всерьёз рассчитывали, что мы отойдём в сторонку и позволим бандитам творить всё, что им заблагорассудится?
– Противостояние невыгодно никому из нас, – сказал пожилой мастер. – Дороже человеческой жизни может быть только две жизни, десять, двадцать. Смерть одного человека в обмен на жизнь многих других и спокойствие в королевстве.
– Вы нас путаете с лавочниками и торгашами, – в голосе герцога послышалась насмешка. – Вопрос не в цене, а в уступках. Уступим один раз, значит, будем делать это снова и снова. И тогда это превратится в страх одних и власть над ними других. А пока Вы не напугали нас настолько, чтобы мы приняли этот ультиматум. Сейчас ваш культ может рассчитывать на снисхождение. Выходите из тени и разоружайтесь. Очень скоро весь мир узнает о вас, начнётся большая охота и тогда на милость уже не надейтесь.
Карл Мирбах встал, обошёл стол, положил руку мне на плечо, затем вышел из комнаты.
– Мне важно, что Вы услышали нашу позицию, – сказал старик вставая.
Дверь в переговорную открылась, пропуская Карла Мирбаха. Мне показалось, что старик не знал великого мастера в лицо.
– Задержитесь ненадолго, мистер Гленн, – сказал немец. – Кайзера очень интересует тайная ячейка террористов, засевших в Мюнхене и покушавшаяся на племянника герцога. А Его Величество Карл Альберто наверняка заинтересуется вашими друзьями в Италии…
Старик хотел что-то сделать, но не смог даже пошевелиться. Он выронил трость, зажатый невидимыми тисками. Что он сказал, я не услышал, так как звук из соседней комнаты полностью прервался. Герцог Бурбон-Сицилийский что-то сказал, покачал головой. Я тоже собрался присоединиться к веселью или хотя бы послушать, что будут говорить, но в это время старик выкинул какой-то фокус. Он начал шевелиться, сбрасывая невидимые оковы. С трудом и натугой, но он смог встать уверенней. Я почувствовал отдалённое и слабое присутствие силы. Магистр пытался бороться с великим мастером, используя доспех духа. Карл Мирбах удивился, посмотрел на него с любопытством. Они встретились взглядом и секунду спустя голову старика что-то смяло, как горшок из сырой глины. Сдерживающие магистра силы исчезли, и он рухнул на пол.
Я вышел из тайной комнаты, осторожно заглянул в соседнюю.
– Можно было иначе? – закончил фразу герцог.
– Вряд ли, – ответил немец. – Кузьма, проходи. Что скажешь?
– Да я вообще в шоке, – сказал я, косясь на тело. – Наглые они, до безобразия. Сначала напали на дворец, а потом пришли с предложением умыться и обиду проглотить. Думал, что юлить будут, извиняться и предлагать решить дело миром.
– Что он говорил об украденных знаниях? – спросил Карл Мирбах с хитрой улыбкой.
– Врал, – отмахнулся я. – Или заблуждался. Тетрадь отца, про которую он говорил, двадцать лет хранилась в сейфе у Ивана Шестого. За это время он оттуда полторы техники почерпнул и плюнул на неперспективные умения развития. Когда отца убили, мне ещё трёх лет не было. Жаба их душит, что Кузьма сильнее, хотя у самих интересных техник много, к которым я бы с удовольствием приобщился. Значит, Европа будет с ними открыто бороться?
– Естественно, – сказал герцог. – Терпеть подобные выходки нельзя, потеряем уважение. Я уверен, что они не без основания считают себя сильными, чтобы бросить нам вызов. Но эту язву нужно выжечь и чем раньше, тем лучше.
Король Карл Альберто встал, прошёл к нам. И ведь скажет, что не говорил с магистром из ордена, чьё название мы так и не узнали. Посидел в уголке, послушал, покивал и всё.
– Я поговорю с нашими союзниками по поводу этого тайного ордена, – сказал король. – Вы правильно говорите, что эту язву нужно выжечь. Направить все силы спецслужб на поиски и уничтожение.
– Вито, сделай что-нибудь, чтобы он перестал заливать кровью полы, – сказал герцог, затем взял меня под локоть, направляя к выходу.
С герцогом мы прошли по коридору к небольшой переговорной комнате.
– Сабина сказала, что вы завтра планируете отправиться дальше? – спросил он.
– Планировали. Только учитывая, что за моей головой охотятся черепа, я сомневаюсь, что это хорошая идея.