По аэропорту Бирмингема мы прошли стремительно. Знакомый, о котором говорил Алан, занимал высокую должность в пограничной службе и лично проводил нас через все инстанции в малый зал ожидания для важных персон. Мне, правда, пришлось переодеться, чтобы не пугать окружающих военным комбинезоном. И хотя всё прошло тихо, я изрядно понервничал.
Пока ждали самолёт, а посадка была назначена на половину девятого утра, Алан тихо беседовал с супругой и дочкой. Я в это время расположился недалеко от выхода из зала и старался не уснуть. Спадало напряжение ночной операции спасения и накатывала усталость. Организм требовал крепкого сна, чтобы восстановить потраченные силы. Хотел снова отвлечься медитацией, но едва заглянул во внутреннее море, провалился в сон. Мне приснился дворец, красивая женщина в королевском наряде, которая постоянно кричала: «Казнить их, казнить!». Как из-под земли вырастали стражники, хватали за руки несчастных и волокли куда-то. Проснулся же я с мыслью, если она всех казнит и никого не останется, что будет делать?
В это время года рассвет наступал уже в пять утра, поэтому, когда я проснулся, на улице было светло. Разбудило меня появление новых людей в зале, а именно молодой женщины в деловом костюме, с бейджиком и папкой в руках. За ней шёл усатый мужчина в форме пилота. Представитель фирмы, где Катя заказала самолёт, познакомила нас с пилотом, вкратце рассказала про условия полёта и выдала женщинам ознакомительные брошюры. Одновременно с этим проверила разрешительные документы, уточнив количество пассажиров и багажа. Убедившись, что всё в полном порядке, вежливо удалилась. Мне показалось, что в конце она облегчённо вздохнула, словно не была уверена состоится полёт или нет. Пилот не стал тянуть время и сразу пригласил подниматься на борт. Фирма даже предоставила нам удобный микроавтобус, чтобы подвезти до самолёта.
Прощание получилось коротким. Алан по очереди обнял женщин, пожелал хорошо долететь и попросил обязательно позвонить, когда устроятся. Меня тоже обняли на прощание.
– Жалко, что не получилось познакомиться как следует, – сказала Джэйн, умудрившаяся поцеловать меня в щёку. – Ты всю ночь проспал.
– Вернусь в Москву, наверстаем упущенное, – сказал я. – Не переживай, я за твоим отцом присмотрю, чтобы глупостей не наделал.
Джейн улыбнулась. Выглядела она лет на двадцать с небольшим, но учитывая пятилетнюю дочку, была немного старше.
– Хотела сказать, чтобы ты слушал папу, чтобы не попасть в беду, – сказала она. – Он тебя даже хвалил, что большая редкость. Обычно ворчит на молодёжь. К тому же ты совсем не страшный.
– А вот сейчас не понятно, – я рассмеялся. – Должен быть страшным?
– По словам мистера Филдса, – она снова обняла меня, поцеловав уже в другую щёку, и поспешила к самолёту.
Только через полчаса, когда самолёт разбежался по взлётной полосе и оторвался от земли, можно было вздохнуть с облегчением. Мы провожали его, сидя за столиком в главном здании аэропорта, с видом на взлётную полосу.
– В Лондон? – спросил я.
– Да, – Алан возился с сотовым и Сим-картой, которые передал его знакомый. Судя по всему, это был один из конфискованных или забытых пассажирами телефонов. А вот Сим-карта – новая, купленная в магазинчике по соседству. – Второе по величине европейское отделение охотников за головами находится как раз в Лондоне. Начнём оттуда. Надо выяснить детали заказа на твою голову.
– Кто там живёт из твоей семьи?
– Сын, – в его голосе промелькнули тяжёлые нотки. – У нас сложные отношения последние несколько лет. Он вряд ли захочет уезжать, но поговорить с ним надо.
– Хорошо. А муж Джейн?
– Он погиб два года назад. Несчастный случай.
Нам как раз принесли завтрак, и мы немного помолчали, поглощённые едой. Насколько я помню, до Лондона отсюда меньше двухсот километров. Часа за два с половиной можно доехать, если не сильно торопиться.
– Заедем по пути за снаряжением в Нортгемптон, – сказал Алан.
– На фургоне поедем?
– На этом старом башмаке? Нет. На нём невозможно ездить, ты с ним буквально борешься, в каждом повороте, при торможении и разгоне. Эта машина словно проверяет тебя на прочность. Давно пора было фургон на металлолом сдать, но Кэтлин он дорог как воспоминание. Мы возьмём напрокат что-нибудь современное и комфортное.
Пункт проката автомобилей располагался рядом с аэропортом, напротив стоянки самолётов. Чтобы взять не самый новый, но очень удобный минивэн у Алана ушло минут пятнадцать. Миссис Кроу оставила ему небольшую спортивную сумку с вещами. Я заметил там несколько паспортов и ещё каких-то документов. Алан выбрал паспорт гражданина Франции, спокойно вошёл в отделение фирмы и вышел уже с ключами. Когда мы нашли нужную машину на стоянке, он первым делом заглянул в сумку, достал оттуда необычную деревянную коробочку и круглую высокую жестяную банку. В коробочке была изогнутая трубка, простая на вид, без украшений и изысков, а в баночке – табак. Вскрыв жестяную баночку, он принюхался к содержимому и довольно покачал головой. Набив трубку, Алан закурил, выдохнул облако табачного дыма.
– Традиция, – ответил он на мой осуждающий взгляд. – Лучший табак, что хранился у меня. Для самых серьёзных операций. Эта баночка ровесница Джейн, купил за месяц до её рождения.
– Не испортился за столько лет?
Алан только улыбнулся. Настроение у него при этом заметно улучшилось. Пришлось подождать пару минут, пока он выкурит трубку. Наверное, у всех наёмников без исключения есть традиции или особые приметы, которые они соблюдают перед началом любого задания. Итальянцы из отряда Ливио, к примеру, никогда не бреются перед поездкой. Бывало, что отплытие корабля затягивалось на пару недель и половина команды ходила небритая, как банда бармалеев. Механик-водитель Мережко перед заданием начищал до блеска боевые награды, хранящиеся дома в специальной коробочке. Мы над ним шутили, что он их до дыр когда-нибудь протрёт. К стыду своему, не знаю, за что он награды получал в своё время. Мама как-то говорила, что ему есть, чем гордиться.
– А как ты умудрился такие большие деньги задолжать роду Фоксов? – спросил я, когда мы выехали за пределы города и помчались по дороге на северо-восток.
– Потерял важный груз, – довольно спокойно сказал он. – Драгоценные камни и золото. Утопил яхту у берегов Кении.
– Пираты?
– Конкуренты.
– Так ведь форс-мажор, какие к тебе претензии?
– Это были активы уважаемых людей, которые не принимают подобные оправдания.
– Поражаюсь я лицемерию всех этих «уважаемых» людей, – хмыкнул я. – В каждом договоре, который тебе подсовывают, пишут про особые обстоятельства. А когда об этом ты им говоришь и ставишь условия, то страшно обижаются. И что, ваше бюро не могло покрыть ущерб? Хотя бы сделать так, чтобы процентов не было.
– Ваша фирма бы покрыла такой огромный ущерб работника? – спросил он.
– У нас такой суммы отродясь не было, – я рассмеялся. – Мы контрактами в пару сотен тысяч перебивались. Один раз только везли золото на большую сумму, но тогда на корабле плыли все вместе. Бывало, что ущерб превышал прибыль, но мама никогда лишнего рубля с виновных не брала. А за Джима, нашего мастера, из своего кармана бы рассчиталась. Он много раз наши жизни спасал, поэтому мы к нему относимся как к члену семьи.
– Крупный капитал не имеет эмоций и безжалостен, – сказал Алан.
– Это показывает, насколько неприятно быть наёмным работником. Если бы, как глава клана, отправил тебя на задание, и ты его провалил, то я винил бы только себя. За то, что плохо всё продумал, не оценил угрозу и прочее, прочее.
– Всегда есть нюансы.
– Куда же без них, – согласился я.
Где-то через час мы добрались до небольшого невзрачного городка с частной застройкой. Недалеко от главной дороги свернули к какому-то одноэтажному торговому центру с яркой рекламой казино. Как оказалось, это было игорное заведение, рядом с которым стояло довольно много машин. Мы же остановились чуть дальше, на пустой стоянке рядом с магазином хозтоваров.
– Пойдём узнаем, сколько шума мы подняли ночью, – сказал Алан, показывая взглядом на просторный магазин.
Внутри мы направились к стойке технического персонала, где немолодой седой мужчина возился с двигателем от моторной лодки. Бросив на нас взгляд, он даже бровью не повёл, продолжая орудовать отвёрткой. Почти минуту мы стояли напротив, ожидая, пока он закончит.
– Мистер Кроу, – сказал старик, не отвлекаясь от своего занятия, затем бросил косой взгляд на меня.
– Мистер Матчин, – представил меня Алан.
– Советую не делать глупостей, – он всё же отложил отвёртку, протёр руки тряпочкой и бросил её на стол. – Под вами триста килограмм си-четыре. Достаточно, чтобы сровнять с землёй не только это здание, но и соседнее казино. И лучше вам поверить, что оно меня так достало, что я ни секунды не буду колебаться.
– Спокойней Джаспер, – улыбнулся Алан. – Мы просто зашли в гости…
– Ты никогда не заходишь в гости без причины? – проворчал старик. – Всем всегда что-то нужно от Джаспера.
Он что-то поднял со стола, сжал в кулаке, оставив видимой только большую красную кнопку на торце.
– Знаешь, сколько сейчас стоит медицинская страховка? – спросил Джаспер. – За прошедший год она подорожала в полтора раза. Врачи жалуются на моё больное сердце, а страховщики и рады задрать цену. А когда я отдам концы, моя семья получит всего пять тысяч фунтов. Ты же знаешь, какая у меня большая семья.
– Что, всё так плохо? – спросил Алан.
– Передают, что ты из-под контроля вышел. Утром код на устранение прислали.
– Второй? – спокойно уточнил Алан.
– Третий. Без привлечения правительственных служб.
– Боятся, значит, – улыбнулся Алан.
– Может быть, – пожал плечами старик. – Но за вас теперь дают пятьсот тысяч. Солидная прибавка к страховке для семьи. Анна родила уже пятую внучку.
– О, поздравляю. С мальчиком у них так и не получается?