— Ну наконец-то! Где тебя носило?
Я пожал плечами:
— Гулял. Волновалась?
— Конечно, волновалась! А если бы ты с кем-то сцепился и вытащил наружу демона? Мало того, что ты весь город бы вырезал, так еще и императорских магов спровоцировал!
Я вздохнул — Тора есть Тора. Когда надеешься получить от нее ответ, что да мол, волновалась за тебя, получаешь… Вот это вот всё.
— Все нормально. уверил я черноволосую паникершу. — А у тебя как успехи? Нашла что-то?
— Не просто что-то, а именно то, что нам нужно. — гордо ответила Тора. — Я вышла на людей сопротивления, и через час нам назначили встречу в их тайном логове, куда мы с тобой и отправимся.
— Да? А зачем? Ты не могла сразу выяснить все, что нам нужно? Попросить помощи там? Зачем еще куда-то переться?
— Они хотят лично на нас посмотреть и решить, стоит ли нам доверять. Не забывай, что сопротивление — это подпольная организация, незаконная, преследуемая. Они опасаются любых неизвестных людей, и никому не доверяют, пока их доверие не заслужишь.
— А чем вообще это ваше сопротивление занимается? В смысле, понятно, что козлит императору в силу своих возможностей… Но каковы конкретно их возможности и как они их используют?
— Вот сам и спросишь, если пожелаешь. — фыркнула Тора. — А нам от них, по большому счету, нужны только две лошади и немного припасов в дорогу.
— И у них это есть?
— У них есть больше, чем ты думаешь. Но меньше, чем они хотели бы. В сопротивлении есть как обычные люди, как бедняки, так и вполне себе обеспеченные члены, которые могут нам помочь.
Я усмехнулся:
— Звучит так, словно ты собираешься их цинично использовать. Я думал, твой орден дружит с сопротивлением — одно ведь дело делаете, хотите императору навредить.
— Не совсем так. Мы просто не допускаем императора до доспехов. А вот сопротивление — те да, хотят императора официально сместить и посадить на трон своего человека.
— Ясно. — вздохнул я, вспоминая истории про стрельбу из танков по белому дому и прочие атрибуты политических переворотов.
Не сопротивление, короче, а просто очередная левая партия, ждущая удобного момента для переворота.
С другой стороны, какое мне дело? Если даже Тора намерена использовать их только как инструмент — почему я должен думать о чем-то кроме? Я не отношусь к этому сопротивлению никаким образом и никакой частью тела его не касаюсь. Возьмем с них то, что нам нужно — и прости, прощай. Куйте свою революцию дальше, как хотите.
Это если они вам дадут то, что вам нужно.
А вот это уже задача Торы. Я же на встрече буду изображать глухонемого, чтобы ненароком ничего не испортить.
— В общем, пойдем. — прервала мои размышления Тора, вставая с кровати. — Сейчас пообедаем и у нас как раз останется время на то, чтобы добраться до места встречи.
— О, обед это хорошо, я как раз начинаю чувствовать голод. А у нас денег хватит?
— У нас денег хватит даже на еще пару дней в этом трактире. — усмехнулась Тора. — Я хорошо продала когти и зубы медведя, за деньги можешь не переживать.
— Отлично, тогда идем! Война войной, а обед по расписанию!
На обед хозяин подал нам горячий куриный бульон с кусочками мяса и укропом, дополненный двумя румяными булочками с румяной корочкой. На второе была гречка с мясным гуляшом, а в качестве напитка снова подали эль, от которого Тора снова отказалась и попросила просто воды. Я с удовольствием выпил и ее кувшинчик тоже — что ни говори, а пиво, то есть, эль, у них тут был отменный — свежий и разливной, никаких тебе бутылок и банок.
Не спиться бы только с такой кормежкой.
После сытного обеда пришлось несколько минут сидеть под недовольный стук когтей Торы по столешнице, отдуваясь и ожидая, когда еда плотно утрамбуется, и только потом мы вышли — когда до встречи оставалось не более двадцати минут.
Тора повела меня совсем в другую сторону, нежели я ходил без нее — почти что обратно к рынку. Но, пройдя примерно половину расстояния до него, она свернула и пошла совсем незнакомой мне улицей, периодически сверяясь со своими бумагами — то ли адрес у нее там был записан, то ли вовсе — карта нарисована. Я покорно плелся следом, следя только за двумя вещами — как бы не упустить Тору из поля зрения, и как бы не икать от переедания сильно громко.
Сделав еще несколько поворотов, Тора наконец остановилась возле неприметного двухэтажного домика общей площадью со среднюю квартиру. Окна в нем были плотно закрыты ставнями, да и вообще он производил впечатление нежилого, если не сказать — заброшенного. Вездесущие сорняки вокруг крыльца, что росли даже в каменном городе, вымахали почти в половину моего роста, часть из них умудрялась расти даже в трещинах камня. Где-то между камнями, из которых клали стены, высыпался от старости раствор, и сейчас за выступающие части цеплялся вьюн, где-то добравшийся уже до крыши, а где-то — оплетший закрытые ставни так плотно, что открыть их уже не представлялось возможным, по крайней мере, без предварительной подготовки.
В моем мире подобным образом выглядели брошенные дачные домики, в которых себе устраивали притоны наркоманы и бомжи.
Поверить, что здесь в подобном здании базируется ячейка аж целого сопротивления, члены которого положили свои жизни на то, чтобы избавить народ от императора-тирана — было решительно невозможно.
Но Тора направилась именно к этому дому. Отворила скрипучую калитку в покосившемся заборе, что отделял дом от улицы, уверенно прошла вдоль стены, и скрылась за поворотом. Я поспешил за ней.
Оказалось, что сзади дома есть что-то вроде небольшого колодца, прикрытого двустворчатыми воротами. Это было очень похоже на то, что показывают в американских фильмах, когда они прячутся в подвале от урагана, проникая в него через точно такой же вход. Всегда удивляло, почему нельзя сделать вход просто из дома, изнутри, а обязательно надо подвергать себя риску, выбегая наружу.
Здесь же все было очевидно — судя по плачевному внешнему виду крыльца и главного входа, им не пользовались в целях конспирации, чтобы не привлекать внимания.
Если это так, то здешнее сопротивление — действительно, те еще тупицы. Если дом попадет под подозрение и за ним установят слежку, то люди, входящие внутрь через дверь, будут выглядеть нормально. А вот люди, заходящие на территорию дома, минуя дверь, и не выходящие обратно — вот они-то уже вызовут подозрения.
Я вздохнул своим собственным мыслям, глядя, как Тора стучит в ворота спуска в подвал, и напомнил сам себе — тише воды, ниже травы. Никаких комментарием, никаких собственных мыслей.
Ребята могут и обидеться.
Наконец ворота, скрипнув, приоткрылись, оттуда что-то неразборчиво спросили, Тора тоже что-то неразборчиво и очень быстро ответила. Тогда ворота распахнулись полностью, впуская внутрь свет и являя нам каменную лестницу, ведущую вниз, в подвал.
Обернувшись на меня и жестом позвав за собой, Тора стала спускаться по ступенькам, я, конечно же, последовал за ней, не забыв закрыть за собой двери.
Внутри лестница освещалась развешанными по стенам свечами, накрытыми уже знакомыми мне стеклянными сферами-рассеивателями, только здесь они были старые, пыльные, местами — треснутые и сколотые, так что света здесь было, мягко скажем, немного — хватало только, чтобы различать под ногами ступеньки и не покатиться по ним кубарем.
Когда лестница под ногами закончилась, мы оказались в небольшом каменном зале, вдоль стен которого стояли рядами темные деревянные бочки, перехваченные в двух местах металлическим обручами. Винный погреб, что ли? Бывший, разумеется — ведь бочки были пустые. Часть — вообще гнилая в труху, часть — без крышки, часть — вообще в виде разрозненных досок. И абсолютно на всех них металлические обручи были ржавые, как кузов пацанской девятки.
Кроме бочек, в подвале стоял большой круглый стол, заваленный разнородными бумагами, и освещенный подвешенной под потолком на цепи люстрой с десятком свечек с рассеивателями. Вокруг стола стояло пять человек разного возраста, роста, комплекции, и, судя по одежде — разного социального статуса. Четыре мужчины и одна женщина.
Рослая дородная дама с двойным подбородком и толстыми пальцами, унизанными перстнями. На шее — дорогое колье, переливающееся в свете свечей, в ушах — тяжелые серьги. Недовольно поджатые губы намазаны чем-то ярко-красным, в правой руке — веер, которым она непрерывно обмахивается, несмотря на то, что в подвале довольно прохладно. Одета дама была в пышное багровое платье, перехваченное на талии широким поясом, а на седых волосах красовалась микро-шляпка, приколотая длинной изящной шпилькой в виде пера.
Худой мужичок, заросший бородой по самые глаза. Посередине бороды у него шла полоса седины, а прямо над ней блестели азартом и любопытством серо-голубые глаза — точно такие же, как у Торы. На голове у него красовалось что-то вроде туристической панамки, а одет он был просто и без изысков — серая рубашка и серые же штаны.
Большой лысый верзила, угрюмо стреляющий глазами по сторонам. На самом деле, он был не таким уж и большим, но упорно старался казаться как можно больше, вовсю растопыривая руки и выпячивая вперед грудь, обтянутую безрукавкой на шнуровке, которая ему явно была мала по размеру. Почти что Вин Дизель, только тот на самом деле толстый коротышка… Хотя и этот может оказаться таким же, может, он там, под столом, на ящичке стоит?
А последние двое даже в представлении не нуждались, потому что их я уже знал. Это была та самая парочка, которую я не так давно проучил в переулке. С одной стороны, отрадно видеть, что никаких серьезных последствий мой травматичный удар не понес…
С другой — ну и сборище клоунов тут, оказывается! Какое, к чертям, сопротивление, да у команды страйкболистов на воскресной игре больше шансов провести политический переворот, чем у этих доходяг, которые в свободное время промышляют воровством и грабежом!
Они меня, кстати, тоже узнали. Увидели, оскалились, разве что плеваться не начали, как черт при виде ладана!