Та всякий раз одаривала его ласковой, ободряющей улыбкой. Он не мог надивиться ее стойкости и мужеству. Девушка за все время пребывания в стане пересмешников ни разу не посетовала на свою участь, не проявила недовольства или раздражения, не пролила ни одной слезинки. А ведь судьба родителей и опасность, которой ежеминутно подвергалась она сама, не могли не терзать ее юную душу. Вот и теперь она держалась так невозмутимо и беззаботно, словно шла на прогулку в сопровождении своих фрейлин.
Принцу было известно, что нынешним вечером многочисленные отряды пересмешников изрядно потрудились, очищая улицы от соглядатаев Редберна. Хозяин, в подчинении которого находилась вся городская гильдия воров и разбойников, подкупил капитана одного из сторожевых судов, чтобы тот отвел свой корабль в сторону и разомкнул кольцо блокады вокруг порта. Никто не знал наверняка, кто этот человек, державший грабителей и карманников в строжайшем подчинении и наводивший страх на горожан. Те опасались Хозяина гораздо больше, чем Редберна и его людей, а потому на допросах, которым тайная полиция подвергала уличных зевак, торговок и попрошаек, никто и словом не обмолвился о том, куда могла скрыться принцесса и кем организован ее побег.
До слуха Аруты донесся шепот Хуалла, говорившего Амосу:
- Твои люди и имущество принца благополучно доставлены на борт "Морского Змея". Он вполне оправдываает свое название: более быстроходного судна не сыщешь во всем Крондоре, тем более теперь, когда эскадра Джессапа убралась из залива. Ищейки Редберна стерегут "Рассветный Бриз", как кот - мышиную нору, а на "Змея" и внимания не обращают. Ведь по подложным документам, которые мы раздобыли, он предназначен к продаже.
Впереди показались портовые постройки, и вскоре принц, Анита и остальные ступили на причал, у которого их ждал баркас с гребцами. Неподалеку слышались сдавленные крики и лязг стали.
Арута догадался, что это пересмешники расправлялись с портовой охраной.
Мартин первым прыгнул в баркас и помог Аните сойти с причала на борт легкого суденышка. В этот момент со стороны города послышался стук копыт. Арута оглянулся. Конники, одетые в черно-золотые плащи, начали теснить выбежавших на портовую площадь пересмешников.
- Все в баркас! Отчаливайте! - крикнул Хуалл и бросился к своим. Арута и Амос не замедлили подчиниться его суровому окрику.
- Прощайте! Счастливого плавания! - послышался вдруг сверху, с причала, мальчишеский голос.
Подняв голову, Арута увидел прямо над собой задорное лицо Джимми.
- Рапира при тебе?
- Нет, ваше сиятельство.
- На, возьми мою! Да помогут тебе боги! - и Арута бросил ему свое оружие рукояткой вперед. Мальчик ловко подхватил рапиру, поклонился принцу, махнул рукой и тотчас же исчез.
Гребцы налегли на весла, и через несколько минут баркас подошел к кораблю. Путники поднялись на борт "Морского Змея", и Амос, немедленно взбежавший на капитанский мостик, приказал поднять якорь. Матросы развернули паруса, и корабль, плавно покачиваясь на волнах, проскользнул в просвет между двумя сторожевыми кораблями и вскоре вышел из гавани в открытое море.
Сердце Аруты учащенно забилось. Он был безмерно счастлив, что покинул негостеприимный Крондор и спас Аниту от рук Черного Гая. Внезапно с мостика раздался рев Амоса:
- Смотрите, ваше высочество!
Арута обернулся туда, куда указывал рукой капитан. Скрытый со стороны гавани высоким, утесом, слева от них стоял на якоре "Королевский Грифон" - тот самый трехмачтовый боевой корабль, который они уже видели, подходя к Крондору.
- Будь проклят этот Редберн! - крикнул Амос, вздымая к небу сжатые кулаки. - Я-то думал, "Грифон" воюет с кешианцами вместе со всей эскадрой Джессапа. А теперь он пустится за нами вдогонку, как только негодяй Редберн взойдет на борт!
День выдался холодный и ясный. Волны спокойно и ровно плескались о борта "Морского Змея". Стоя на корме, Арута с тревогой вглядывался в безбрежную даль. Амос заверил его, что если в течение ближайших двух дней "Королевский Грифон" не появится у горизонта, это будет означать, что им удалось уйти от преследования. Перед взором Аруты расстилалась лишь ровная морская гладь. Он облегченно вздохнул и решил вернуться в свою каюту.
Открыв дверцу, он замер у порога и изумленно вскинул брови.
На его узкой койке, подобрав под себя ноги, сидела Анита.
- Принцесса? Это вы? А я-то думал, вы у себя... - растерянно проговорил он. Анита проворно соскочила на пол, подбежала к нему и спрятала лицо у него на груди. Тело ее содрогнулось от рыданий. Всхлипывая, она проговорила:
- Я больше не могу, Арута! Я устала быть храброй и притворяться, что мне все нипочем! О боги! Что будет с папой и мамой? Что ждет всех нас? Как мне тяжело думать об этом, Арута!
Принц гладил ее по пушистым волосам и бормотал слова утешения, какие только приходили ему в голову. В отличие от веселого, беззаботного Лиама и острослова Роланда, Арута всегда чувствовал себя неловко и скованно в присутствии женщин. Рядом же с Анитой, этой очаровательной полуженщиной-полуребенком смущение его возрастало стократно.
- Все будет хорошо, кузина, - шептал он. -Я не дам вас в обиду! Гай освободит вашего отца. Ведь теперь, когда вы вне досягаемости этого мерзавца, принц, ничем не рискуя, может дать согласие на вашу с ним помолвку. Успокойтесь, прошу вас!
Когда слезы девушки иссякли, она высвободилась из объятий Аруты и села на краешек единственного стула, стоявшего у откидного стола. Арута опустился на узкую койку.
Шмыгнув носом, Анита прошептала:
- Простите меня! Я не должна была поддаваться слабости, но... но мне так одиноко. - Подбородок ее дрогнул, в глазах снова заблестели слезы, но на сей раз ей удалось взять себя в руки. Она слабо улыбнулась и высморкалась в крошечный носовой платок. - Простите...
Внезапно Арута весело усмехнулся и с жаром заговорил:
- Вы - необыкновенная девушка, Анита! Вы храбрее и сдержаннее большинства мужчин, которых я знаю. Что уж говорить о женщинах! Ведь вы росли без горя и забот, вас все любили и баловали, и вот за короткий срок на вашу долю выпало столько тяжких испытаний. Вы упрекаете себя за эту минуту слабости, а ведь многие на вашем месте все эти дни только и делали бы, что рыдали и сетовали, отравляя жизнь окружающим!
Анита благодарно улыбнулась.
- Спасибо, кузен, за ваши добрые слова. Если бы вы знали, как мне лестно слышать эту похвалу из уст такого бесстрашного человека! Ведь Мартин рассказал мне об осаде Крайди и о вашем геройстве.
Арута покраснел от смущения и отвел взгляд в сторону.
- Он вечно все приукрашивает. - Мартин вовсе не заслуживал подобного упрека и, осознавая это, Арута покраснел еще гуще и поспешил сменить тему. - Вам будет хорошо у нас в Крайди, Анита! Моя сестра Каролина - гостеприимная хозяйка. Вы с ней наверняка подружитесь. А с Гаем мы разделаемся! Он получит по заслугам, вот увидите.
Анита вздохнула и заставила себя улыбнуться.
- Спасибо, Арута! Мне теперь гораздо спокойнее и лучше! Я вернусь к себе и немного отдохну. Я буду представлять себе принцессу Каролину и ваш замок.
Проводив Аниту в ее каюту, принц вышел на палубу. Амос стоял на мостике возле рулевого. Арута поднялся к нему, и капитан кивком указал ему на горизонт.
- Видите? Вы его видите, принц?
Арута вгляделся туда, куда указывал Амос. В предзакатной мгле он разглядел едва выдававшуюся над линией горизонта верхушку мачты и край белого паруса.
- Редберн?
- Он самый, - кивнул Амос и сплюнул через транец.
В течение всего следующего дня принц почти безотлучно стоял на мостике, наблюдая за тем, как нагонявший их корабль увеличивался в размерах. Теперь стали отчетливо видны все его три мачты, на одной из которых реяло черное знамя Гая де Бас-Тайры, и белоснежные паруса.
- Это "Королевский Грифон", - сказал Амос, - и к вечеру он нас нагонит.
- Что мы можем сделать?
- Ничего. Проклятье! Если б мы взяли курс на восток, они упустили бы нас из виду в темноте, а так мы будем у них как на ладони, когда их уже не станет видно с борта нашего "Змея"!
Когда солнце превратилось в большой красный шар, медленно скользивший за горизонт, "Королевский Грифон" находился уже в какой-нибудь тысяче ярдов от них.
- Благодарение богам, - пробурчал Амос, - что они не решатся палить по нашему "Змею" из бортовых самострелов, ведь у нас на борту ее высочество!
Расстояние между судами сократилось до восьмисот ярдов, затем до шестисот. Арута уже мог разглядеть фигурки матросов на грот-мачте, черневшие на фоне парусов, которые закатное солнце окрасило в багровые тона.
Когда "Морской Змей" отделяли от "Грифона" не более пятисот ярдов, сверху раздался пронзительный крик впередсмотрящего:
- Туман!
- Где?! - встрепенулся Амос.
- К юго-западу. В миле от нас или чуть больше.
- Боги! - крикнул Амос. - Это вы посылаете нам спасение!
Амос приказал рулевому взять курс на юго-запад, спустился на палубу и бросился к корме. Арута и Мартин помчались за ним следом. Прислонившись к борту, принц в сумерках разглядел очертания "Королевского Грифона". Маневр "Змея" сократил расстояние между судами почти вдвое.
- Мартин, ты видишь их рулевого? - спросил Амос. Охотник прищурился.
- Вижу, хотя и не очень ясно.
- Постарайся заставить его отойти от руля.
Мартин кивнул, снял с плеча лук, с которым он никогда не расставался, и достал из колчана стрелу. Пущенная его меткой рукой, она вонзилась в транец в нескольких дюймах от головы рулевого.
С палубы "Змея" им было видно, как рулевой "Грифона" пригнулся и выпустил руль. Беевой корабль тотчас же отнесло вправо, и он стал отставать от "Змея".
- Темновато нынче для меткой стрельбы, - пробормотал Мартин и снова отпустил тетиву лука. Жужжа, словно разъяренная пчела, она пролетела немного выше рулевого колеса.
Расстояние между судами все увеличивалось. Амос повернулся к Васко и сказал: