— Или то, что от него осталось, — подсказала я, подавшись вперед, чтобы лучше видеть проступающее изображение на мутном стекле. В результате мы с полозом нависли над лежащим на сундуке артефактом, едва не столкнувшись лбами, и оба удивленно выдохнули, увидев вместо искомого друида рассекающего по территории АРиС Рэдгрувера.
— А я думал, он на болоте от комаров отбиваетс-с-ся, — задумчиво прошипел змей.
— А я думала…
— Достаточно, — оборвал жених мою очередную попытку подвергнуть сомнению качество его ужина. — Тебе вообще вредно думать, Эллис-с-с.
— Это почему же? — возмутилась я.
— Потому что придумываешь всякие пакос-с-сти, а некоторые потом еще и в жизнь воплощаешь, — отозвался хозяин логова и, не дав мне проникнуться его выводами, вернулся к нашим баранам… то есть к Аланам. — И что это за хмырь? — спросил он, разглядывая господина градоправителя. — Вернее, что у него есть от друида? Вещ-щ-щь какая-нибудь? Ты же именно об этом спрашивала, когда запрос формулировала, думающ-щ-щая моя ведьмочка, верно?
— Хочешь сказать, моя вина, что нам не того Алана показали? — Я посмотрела в упор на огромного змея, вызывавшего во мне куда меньше страха, нежели маленькие ши-ранчики, сбежавшие из контейнеров.
— А, так ты этого хмыря по имени, значит, знаеш-ш-шь, — прищурил голубые глазищи полоз.
— И по фамилии, и по месту работы, а еще по крайне неприятной ситуации! — огрызнулась я, отодвинувшись от собеседника. — Как его вообще пустили на территорию академии?
— А почему нет? У нас тут не тюрьма без права посещ-щ-щений.
— У нас? — вскинула брови я.
— Ну, раз невес-с-ста моя оттуда, значит, у нас-с-с, — нагло оскалился выкрутившийся женишок и тут же сменил тему, зашипев очередное заклинание для зеркала. После чего, предупреждающе взглянув на меня, потребовал у волшебной стекляшки показать Алана Джодока.
И снова мы узрели господина градоначальника, о чем-то мило беседующего с ректором.
— Сломано! — вынесла вердикт я.
— Сама ты сломана, — отмахнулся змей кончиком хвоста, на котором по-прежнему красовался мой браслет.
Проследив за этим жестом, я схватила свое украшение… вместе с хвостом. Но, к моему огромному сожалению, браслет без боя сниматься отказался. И с боем отказался, с какого-то перепуга решив, что является естественным продолжением змея.
— Уже прис-с-стаешь? — пакостно ухмыльнулся тот, глядя на меня, пытающуюся стянуть мамин подарок с чешуйчатого основания. — Так, да, дорогая, — блаженно прищурившись, протянул он, — еще погладь и почеши… о, да-а-а!
Я оттолкнула от себя змеиный хвост, будто это было что-то неприличное, и почувствовала, как к щекам приливает краска. Смущение разозлило даже больше, чем ехидный смешок ползучего комедианта. И, переполненная праведным гневом, я сморозила первое, что пришло в голову:
— Даже не думай, что я буду ублажать тебя таким образом.
— А каким будеш-ш-шь? — заинтересовался полоз, так и не назвавший мне до сих пор свое имя. — Я готов к разнообразию, — сообщил он, снова дразня меня маминым браслетом, идеально сидящим на кончике его гибкого хвоста.
— Кого-то ты мне напоминаешь…
— И кого же? — Змей подпер хвостом щеку, совсем как человек кулаком.
— Да есть в АРиС один парень, — задумчиво постукивая пальцами по краю импровизированного стола, проговорила я.
— Там много парней.
— А этот особенный.
— Даже так? — заметно оживился жених. — И чем же?
— Глазами голубыми, как весенние льдинки, то есть глазом.
— Контуженный? — сочувственно произнес полоз.
— Нет… Не мешай! — потребовала я, и он послушно замолк. — Глаза у него… так, стоп, это я уже говорила. А что еще тогда? Ах да-а-а… Губы смешливые, осанка гордая, таланты незаурядные и с ши-ранами связанные. — Говорила и отмечала, как довольно щурится змей, которому вообще-то ревновать положено, хотя бы для виду. — А еще он бледный, тощий, наглый, бесцеремонный и страдает тягой к извращениям! — выпалила я и победно улыбнулась, услышав возмущенное:
— Какие, к демонам, извращ-щ-щения, Страхова?
— Попался, Сверр! — воскликнула я, радостно потирая руки, на что полоз, почесав хвостом морду, с наигранной ленцой в чуть хрипловатом голосе проговорил:
— Извращения — это моя прерогатива, ведьма, а не какого-то там тощего одноглазого. Но ес-с-сли тебе очень хочется именовать меня С-с-сверром, так и быть, позволяю. Хорошо с-с-слово ш-ш-шипит, мне нравитс-с-ся.
— Ну не Змейсом же тебя звать! — буркнула я, недовольная тем, что он снова сорвался с крючка разоблачения.
— Я не виноват, что меня так в лесу величают, — пожал, хотя, скорее, повилял той частью, где у людей плечи, полоз. А потом задал неожиданный и провокационный вопрос: — Понравился парень-то?
— Не особо, — пряча под ладонью фальшивый зевок, призналась я. — Ведьмак из группы больше по нраву. Люблю светленьких, от них проблем меньше, — сказала и выразительно посмотрела сначала на антрацитовую чешую жениха, а потом на отражаемую зеркалом роскошную иссиня-черную шевелюру господина Рэдгрувера, направлявшегося к главному зданию в компании Камински.
— С-с-светленьких, значит, — прищурился полоз, на что я картинно развела руками, мол, сердцу не прикажешь. — Что ж, невес-с-ста, — прошипел жених, перегруппировавшись так, чтобы податься вперед и нависнуть надо мной, но это отчего-то не пугало. В том, что передо мной привычный к благам цивилизации оборотень, который от скуки валяет дурака, я не сомневалась. А вот Сверр это, или мне просто хочется, чтобы было так, пока не определилась. — Раз этот хмырь, — неопознанный пока что тип ткнул хвостом в волшебное стекло, — явился по твою душу, в академии тебе до ночи лучше не появляться. — Я открыла рот, чтобы возмутиться, но змей не дал вставить ни слова. — Ос-с-станешься тут, покажу будущ-щ-щие владения, как и обещал. Ну и супружес-с-ские обязанности начнешь потихоньку выполнять.
— Я тебе не супруга!
— Ладно, обязанности невес-с-сты, — согласился он.
— Это какие же? — насторожилась я.
— Как какие? — прикинулся непонимающим жених. — Чеш-ш-шую мне полировать, зону эрогенн… эм, то есть хвост чес-с-сать, дом убирать, кактусовку варить, орсизов вос-с-спитывать…
— Не надо нас воспитывать, — донеслось с люстры. — Мы воспитанные.
— И чересчур упитанные, — продолжая смотреть на меня, а не на них, парировал полоз. — Лишняя физнагрузка вам, сказочники, только на пользу пойдет.
Из плафонов в виде черепов раздался слаженный вздох, за ним последовало звонкое «чин-чин», говорящее о том, что разноцветные пушистики, которых лично я бы упитанными не назвала, чокнулись и выпили. Мне тоже хотелось чего-нибудь хмельного, но уверенности, что после порции йада я не превращусь в невесту-зомби, не было.
— И все-таки где друид? — глядя на полоза и представляя, как с удовольствием придушиваю его за толстую шею, спросила я.
— Полагаю, что беседует с ректором, — вернувшись на место, ответил он.
— Хочешь сказать, что Аланы не тезки, а… маски?
— Тебе видней, Эллис-с-с, — доедая остывшую отбивную, отозвался Змейс. — Ты же этого хмыря на хвос-с-сте в академию притащ-щ-щила. — И, не дав мне возможности возразить, спросил: — Не будешь котлетки? — Я отрицательно мотнула головой. — Точно нет? Тогда я съем, ты не против?
Пододвинула к нему свою тарелку, а к себе подтянула зеркало, чтобы лучше рассмотреть градоправителя в попытке найти в нем сходство с друидом. Ба говорила, что Рэдгруверы маги-следопыты, но о том, что они из рода заклинателей, не было ни слова. Неужели правда «зеленый капюшон» всего лишь морок градоначальника, развлекающегося охотой на людей? А кто тогда вместо него в городской ратуше сидит? Уж не их ли легендарный дедушка, о котором так нелестно отзывалась моя не менее легендарная бабушка?
— Ну вот и поужинали, зря отказалась, — сообщил полоз, расправившись с моей порцией. — Теперь можно и развлечьс-с-ся, — добавил многозначительно.
— Полированием твоей чешуи? — спросила скептически.
— Этим тоже, — широко улыбнулся змей, показав свои отнюдь не змеиные зубы, и, велев ловить, скинул с хвоста браслет с голубыми камушками, упавший мне прямо в руки.
В благодарность за дорогое мне украшение я думала, что готова на все, но вскоре поняла, как ошибалась. Экскурсия много времени не заняла, да и покопаться в свалке любопытного хлама, именуемого полозом его сокровищами, мне толком не дали. От шлифовки чешуи я отвертелась, сославшись на тяжелый день и недосып. Ну а сварить обещанную кактусовку сам бог велел. Так что ею мы и занялись, правда, почему-то не на кухне, а на окруженной мрачными елями поляне, куда нас всех порталом перенес полоз. Как оказалось, полный воды котел (высотой мне по пояс) уже стоял на металлической подставке, под которой покоились сухие дрова. Рядом находились сундук с кактусами, чистая чаша и острый нож. Им-то и пришлось шинковать колючки, шипя при этом не хуже змея каждый раз, когда они впивались в кожу. На что орсизы виновато вздыхали, а развалившийся на травке жених предлагал зализать ранки, аргументируя это тем, что слюна у него, видите ли, целебная. Но мы, ведьмы, народ гордый, нам чужой слюны и даром не надо!
Не знаю, сколько я провозилась с подготовкой ингредиентов, но, когда закончила, солнце уже село и на поляне стало жутковато. Добавляли мрачных красок антуражу и разведенный огонь с пахучим варевом, в которое я от души плеснула разных приправ, прихваченных из наших с бабушкой запасов. Вообще-то хотела взять с собой и саму Арину, но дома ее не оказалось. А пойти на поиски не вышло, так как один наглый змей выдернул меня порталом прямо из комнаты, за что получил шквал возмущений. Он даже извинился, оправдываясь тем, что точного времени назначено не было, вот он и проявил инициативу, желая доставить меня на свидание.
И теперь наша вечерняя встреча плавно перетекла в посиделки у костра. Вернее, посиделки были у нетрезвых орсизов, резавшихся в карты со змеем, а у меня — постоялки возле котла. Да и те долго не продлились, потому что, в очередной раз проиграв хозяину, который в процессе игры использовал не только свой универсальный хвост, но и магию левитации, пушистики принялись давать мне советы, чтобы их долгожданная кактусовка получилась еще вкуснее. То мешай медленно по часовой стрелке, то быстро и наоборот. Добавь немного сахару, а лучше побольше. Попробуй, что получается, нет, дай сначала нам. И далее в том же духе. Когда голова начала пухнуть от противоречивых комментариев и наставлений, я пообещала орсизам засунуть их в котел, если не заткнутся. И тут же услышала ленивое: