Многие животные не справляются с подобным тестом и без колебаний немедленно съедают пищу, возможно, потому, что в естественных условиях они ее потеряют. У некоторых видов время, на которое они способны отложить удовольствие, очень невелико. В недавно проведенном эксперименте капуцинам была предложена вращающаяся тарелка с куском моркови и куском банана (капуцины предпочитают бананы). Обезьяны сидели перед окном, через которое им разрешалось протянуть руку только один раз, и видели, как перед ними появляется сначала морковь, а затем банан. Большинство капуцинов пропустило морковь, чтобы дождаться лучшей награды. Несмотря на то, что время от появления одного продукта до появления другого составляло всего пятнадцать секунд, обезьяны проявили достаточную выдержку, так как в общей сложности потребили значительно больше бананов, чем моркови{318}. Животные отдельных видов тем не менее способны на впечатляющий самоконтроль, сравнимый с нашим собственным. Например, шимпанзе терпеливо смотрит на контейнер, в который каждые тридцать секунд падают конфеты. Он знает, что может отключить контейнер в любой момент, но тогда прекратится поток конфет. Чем дольше он ждет, тем больше получит конфет. Человекообразные обезьяны не менее успешны в этом тесте, чем дети, и способны откладывать удовольствие на период времени до восемнадцати минут{319}.
Сходные исследования были проведены с птицами, имеющими большой мозг. Вам может показаться, что птицам ни к чему самоограничение, но не торопитесь. Многие птицы собирают пищу для своих птенцов, которую легко могут проглотить сами. У некоторых видов самцы кормят самок во время ухаживания и при этом остаются голодными. Птицы, запасающие пищу, подавляют желание немедленно насытиться ради будущих потребностей. Таким образом, существует множество причин, по которым можно ожидать наличия у птиц самоограничения. Результаты тестов подтвердили это. Воронам и во́ронам предложили бобы — пищу, которую они обычно сразу же съедают, — после того, как научили их обменивать бобы на кусок колбасы, которой они отдают предпочтение. Птицы не трогали бобы до десяти минут{320}. Когда Гриффин, попугай жако Ирэн Пепперберг, прошел сходный тест, ему удалось еще больше увеличить время ожидания. У попугая было преимущество, так как он понимал указание «Жди!». Гриффин сидел на своем насесте перед чашкой с овсянкой — не слишком привлекательной для него пищей — и ждал. Он знал, что если подождет достаточно долго, то получит орехи кешью или даже конфеты. При условии, что овсянка останется нетронутой в течение случайно выбранного периода времени — от десяти секунд до пятнадцати минут, — Гриффину достанется лучшая пища. Попугай достигал успеха в 90 % случаев, включая длительные промежутки времени{321}.
Интересно, как дети и животные множеством способов пытаются преодолеть искушение. Они не просто сидят, уставившись на соблазнительный предмет, а стараются отвлечься различными способами. Дети избегают смотреть на пастилу, закрывая глаза ладонями или опустив голову на руки. Они разговаривают сами с собой, поют, изобретают игры, используя свои руки и ноги, и даже стараются заснуть, чтобы не терпеть это испытание бесконечно долгое время{322}. Поведение человекообразных обезьян не слишком отличается, и одно из исследований показало, что если обезьянам дать игрушки, то они могут продержаться дольше. Игрушки помогают обезьянам отвлечь свое внимание от конфетной машины. Что касается Гриффина, то примерно в каждом третьем своем длительном ожидании он швырял чашку с овсянкой через всю комнату. Это позволяло ему не смотреть на нее. В других случаях он отодвигал чашку так, чтобы ее нельзя было достать, разговаривал сам с собой, расчесывал клювом перья, тряс опереньем, часто зевал и старался заснуть (или по крайней мере закрывал глаза). Время от времени он так же лизал пищу, не глотая ее, или кричал: «Хочу орех!»
Некоторые из этих форм поведения не соответствуют ситуации и подходят под определение психологов «смещенная активность», которая осуществляется, если мотивация не находит выхода. Это происходит, когда два разных побуждения, например драться или бежать, возникают в одно и то же время. Так как оба побуждения не могут реализоваться одновременно, ситуация разряжается неуместным поведением. Рыба, расправившая плавники, чтобы напугать противника, может неожиданно нырнуть на дно и зарыться в песок, петух способен прекратить драку и начать собирать воображаемые зерна. У людей типичным проявлением смещенной активности служит почесывание головы, когда они сталкиваются с трудноразрешимым вопросом. Такое поведение характерно и для других приматов при выполнении тестов на познавательные способности, особенно если задания сложные{323}. Смещенная активность возникает, когда энергия мотивации ищет выход и находит его в не относящемся к делу поведении. Первооткрывателя этого механизма, голландского этолога Адриаана Кортланда, до сих пор почитают в Амстердамском зоопарке, где он вел наблюдения за бакланами. Деревянная скамейка, на которой он провел долгие часы, следя за птицами, называется «смещенная скамейка». Недавно я присел на нее и действительно не смог удержаться, чтобы не зевать, не ерзать и не чесать в затылке.
Но это не полное объяснение того, как животные справляются со смещенной активностью и почему они расчесывают клювом перья или зевают. Существуют также познавательные объяснения. Довольно давно основатель американской психологии Уильям Джеймс предложил понятия «воля» или «сила эго» в качестве основы самоконтроля. Вот каким образом обычно объясняется поведение детей, например, в случае приведенного ниже теста с пастилой: «Индивидуум может терпеливо ждать, если полагает, что действительно получит со временем больший выигрыш, и очень его хочет, но при этом переключает свое внимание на что-нибудь другое и постоянно занимает себя смещенной активностью»{324}. Главное значение здесь придается взвешенной, осознанной стратегии. Ребенок знает, что получит в будущем, и удерживает свои мысли от искушения перед ним. Учитывая, как похоже ведут себя дети и некоторые животные в одинаковых условиях, логично предположить, что и объяснения их поведения тоже должны быть сходными. Демонстрируя впечатляющую силу воли, животные также могут осознавать свои желания и пытаться их обуздать.
Чтобы продолжить изучение этого вопроса, я посетил Майкла Берана, сотрудника Университета Джорджии. Майк работает в лаборатории, расположенной на обширном лесном участке в Декейтере рядом с Атлантой, где находятся помещения для содержания шимпанзе и других обезьян. Это место известно как Центр изучения языка, с тех пор как Канзи, бонобо, выучивший язык символов, стал его первым постоянным жителем. Здесь Чарли Менцель проводит тесты на пространственную память у человекообразных обезьян, а Сара Броснан изучает экономические решения, которые принимают капуцины. Возможно, вокруг Атланты самая высокая в мире концентрация приматологов, так как они также работают в зоопарке Атланты в соседних Афинах и, конечно, в Центре изучения приматов Йеркса, который исторически и побудил интерес к этой области исследований. В результате здесь можно найти экспертов по широкому кругу вопросов.
Я спросил Майка, который занимается изучением самоконтроля{325}, почему статьи на эту тему начинаются с установления связи с сознанием, а затем быстро переходят к реальному поведению, даже не возвращаясь потом к сознанию. Авторы смеются над нами? Причина в том, рассказал Майк, что связь с сознанием достаточно умозрительна. Строго говоря, тот факт, что животные показывают хорошие результаты в экспериментах по отложенному удовольствию, не доказывает, что они понимают, что произойдет дальше. При этом их поведение не зависит от постепенного научения, потому что обычно они демонстрируют его сразу же. Вот почему, считает Майк, решения, относящиеся к самоконтролю, связаны с познавательными способностями и ориентированы на будущее. Мы не располагаем исчерпывающими доказательствами, но можем допустить, что человекообразные обезьяны принимают такие решения, основываясь на ожидании лучшего вознаграждения: «Утверждать, что поведение человекообразных обезьян всецело зависит от внешних стимулов, мне кажется, глупо».
Еще одним доводом в пользу познавательных способностей служит поведение человекообразных обезьян во время долгого ожидания, которое может длиться до двадцати минут, пока конфеты с регулярными интервалами падают в контейнер. Обезьяны предпочитают играть в это время, что предполагает понимание ими необходимости самоконтроля. Майк описывает странные вещи, которые шимпанзе делают в период ожидания. Шерман, взрослый самец шимпанзе, вынимает конфету из контейнера, обследует ее и кладет назад. Панзи отсоединяет трубку, по которой катятся конфеты, смотрит на нее, трясет ее, а затем присоединяет обратно. Если обезьянам дают игрушки, они используют их для отвлечения, чтобы облегчить ожидание. Такое поведение основывается на предвидении и разработке стратегии, которые подразумевают разумное осознание.
Интерес Майка к этой теме возник, после того как он узнал о знаменитом эксперименте американского приматолога Сары Бойсен с шимпанзе Шебой. Шебе предложили выбрать между двумя чашками с разным количеством конфет. Уловка состояла в том, что чашку, на которую показывала Шеба, отдавали другой обезьяне, оставляя вторую чашку. Разумная стратегия для Шебы состояла в том, чтобы указывать на чашку с меньшим количеством конфет. Однако, не сумев преодолеть свое желание получить более полную чашку, она не смогла научиться поступать таким образом. Тем не менее, когда конфеты заменили числами, ситуация изменилась. Шеба выучила числа от одного до девяти, понимая, какое с ними связано количество конфет. Получив два различных числа, она без колебаний показывала на меньшее, подтверждая, что знает, как это