— Дед, светани! Мы же шеи себе свернем! — перейдя на шепот, попросил Лавин. — Темно, как у негра в прямой кишке!
— Нельзя! — отрезал старый разведчик. — Давайте ощупью!
— Ну, если я себе что-нибудь сломаю!.. Ты отвечать будешь!
— Тихо! — предостерег Шамышов шепотом. — Теперь тихо! Страхуй Андрея!
Он, уже стоя на ступеньке металлической лестницы, забрал газету, свернул ее и сунул в карман.
Найдя ощупью замок на площадке, также ощупью вставил его на место. Со стороны запор мог показаться вполне надежным.
Спустившись на лестничную площадку, Маркелыч стал на колени и тщательно подмел пол ладонью, собирая самые мелкие частицы грязи и складывая их в карман.
На все эти манипуляции у него ушло четырнадцать секунд.
Старый разведчик как раз поднимался с пола, когда преследователи достигли открытого люка в центре чердака.
Ледок, получивший сообщение о часах и о мусоре на площадке, послал часть своих людей в подъезд с тем, чтобы они любыми путями проникли в квартиры верхних этажей и осмотрели их. Его насторожило, что наблюдатели не заметили никакого движения в этом подъезде, хотя свет там горел.
Насторожило это и Охотника. Как следовало из сообщений его людей, в подъездах было три открытых и три закрытых на замки люка.
Недолгий, но емкий опыт "общения" с Лавиным и его командой подсказывал этому искушенному в подобных делах человеку, что гадать, каким из этих люков воспользовались преследуемые, бесполезно…
15
Не тратя времени на обувание, Шамышов дважды нажал на кнопку звонка.
— Кто там? — раздался голос за дверью. Смотреть в глазок было бесполезно, на лестничной площадке — хоть глаз выколи.
— Валерий Кондратьевич, это я, Шамышов. Дельце до тебя есть.
— Игнатий Маркелыч? — открывая, произнес Иваньков. — Что это ты, на ночь глядя?
— Говорю же, по делу.
— А кто это с тобой? — недоверчиво и встревоженно спросил подполковник в отставке, вглядываясь в спутников Маркелыча.
— Друзья.
— Какие еще друзья?
— Сейчас я тебе все объясню! — отставной прапорщик принялся теснить своего приятеля вглубь квартиры. — Пойдем-пойдем-пойдем-пойдем-пойдем…
— Да куда! Да что ты делаешь!..
Лавин и Лукин вошли следом, и Никита со всей осторожностью и совсем бесшумно затворил дверь и запер ее на все замки.
Снизу уже слышался топот обутых в тяжелые ботинки ног.
— Кондратьич, — убедившись первым делом, что шторы на окнах плотно задернуты, приступил к объяснениям отставной прапорщик. — Мы с тобой старые вояки. Так что выручай, брат!
— Да что стряслось?
— За нами гонятся. Хотят убить.
— Где-то в доме рвануло — по ваши души?
— Так точно.
— Ни хрена себе!
— Вот и я о том же. Дело, собственно, в следующем…
Пока Маркелыч рассказывал хозяину квартиры всю подоплеку происходящего, Лавин и Лукин в изнеможении раскинулись на диване.
— А если они начнут квартиры шмонать? — спросил Андрей.
— На это у них нет времени. Вот-вот должны нагрянуть менты. Взрыв-то, слыхал, какой был?
— Слыхал.
— Ну вот. Не сто же их человек, чтобы за несколько минут прочесать весь дом. Максимум — тот подъезд, куда дед их направил.
— Уверен?
— Почти. Во всяком случае, будем надеяться. Что нам еще остается…
— Но у ментов-то хватит и сил, и времени.
— Не станем загадывать. Жизнь штука сложная, всяко может повернуться.
— Я там на крыше думал…
— Андрей! В таких ситуациях лучше не думать! Ты же требуешь от своих клиентов, чтобы они всецело доверяли тебе?
— Я специалист, профессионал, и мне лучше знать, какие способы защиты использовать, чтобы извлечь для клиента наибольшую пользу.
— Вот именно. И я всегда уступаю твоему мнению и соглашаюсь с твоей позицией, независимо от того, нравится она мне или нет. Потому что в своем деле ты генерал. А дед генерал в своем деле. И слушаться его в эти минуты следует беспрекословно. Разве ты не убедился в этом?
— Да-а уж…
— Пока мы с тобой целыми днями в телик пялились, смотри, как он все подготовил!
— А я думал, его шашки с соседом интересуют. Под водочку.
— Ага, нашел шашиста! Он нам отход обеспечил. Хотя я его заверил, что квартира чистая. Так, на всякий случай, по привычке.
— Как ты думаешь, кто это? Те, что пасли вас в подъезде, или московские партнеры?
— Какая разница… — Угнездив голову на спинке дивана, Лавин прикрыл глаза. — И те, и другие — все плохо. Раз уж они такой гром устроили… Сам понимаешь…
16
Милиции понаехало — полный двор. Охотник убрал своих людей, оставив несколько наблюдателей. Он уже сомневался, что Лавин и его спутники вообще где-то здесь…
Ричи тоже оставил только наблюдателей, засевших в квартирах соседних домов. Двое из них, оснащенные соответствующей аппаратурой, прослушивали переговоры людей из команды Охотника. Машины с боевиками были удалены на приличное расстояние. Связь поддерживалась исключительно посредством обычных кабельных телефонов. Сам Ричи, помимо собственной воли, восхищался действиями Лавина и его друзей. Он был уверен, что они до сих пор находятся в доме, но поделать ничего не мог…
Охотник быстро подставил ментам "свидетелей", которые якобы видели, как трое мужчин сразу после взрыва забежали в тот подъезд, где его люди обнаружили шамышовские "следы". Все квартиры в подъезде были прочесаны — тщательно и безрезультатно.
Когда Ледок, козыряя фээсбешным удостоверением, попробовал настоять, чтобы обыскали квартиры во всем доме, его не особо вежливо послали по известному адресу: собровцы и так были в мыле, забот у них хватало. Тем более, что жильцы показали, что одна группа людей, а за ней другая ("И все с оружием") проникли на крышу. Милицейское начальство сразу выработало удобную для себя версию, что они все спустились по одной из пожарных лестниц и давно находятся вне пределов досягаемости. Ему-то, начальству, ничего не было известно о двух заградительных "кольцах".
Работы экспертам и оперативникам было на всю ночь…
…Лавин набрал номер телефона:
— Здравствуйте. Пригласите, пожалуйста, Сергея. И извините, что поздно.
— Слушаю.
Никита сжато поведал Знахарю о происшедшем. Тот присвистнул:
— Серьезный расклад.
— Кто бы спорил. Ты это… Давай вытаскивай нас поскорее…
— Поскорее не получится. Утром…
Иваньков, как и остальные слышавший весь разговор, покачал головой.
— Ну, ребята, вы даете!
— Уж до утра мы у вас перезимуем. Не возражаете? Мы тихо…
— Да чего там… Ладно, пойду, займусь чаем.
Валерий Кондратьевич ушел на кухню. Шамышов повернулся к Лукину:
— Андрюха…
— Ну, что тебе? — глядя мимо него, отозвался адвокат.
— Ты того… Не держи зла… Прости, значит, старика…
— За что?
— Ну… там, на крыше… Я слегка вспылил. Но это для твоей же пользы!
— Ну и монстрюга ты, дед!
— Кончай, Андрей! — вмешался Никита. — Благодаря Маркелычу мы сидим здесь живые и здоровые. Ты должен признать, что если бы он на тебя… слегка не прикрикнул, твои дети уже были бы сиротами. Да и ничего страшного не стряслось. Порция адреналина только на пользу при твоей сидячей работе, согласись. Зато потом будет что вспомнить!
17
К утру милиции во дворе и доме стало заметно меньше. Уехали эксперты, валящиеся с ног оперативники занялись поиском хозяев квартиры, отбыло, отметившись без какой-либо пользы на месте происшествия, начальство всех рангов, укатили собровцы…
Осталась лишь охрана в лишенной двери квартире, в подъезде, да пара "уазиков"-"канареек" с территориалами возле дома…
Машина "Скорой помощи" медленно въехала во двор и остановилась у первого подъезда. Наблюдатели из обеих противоборствующих команд отметили, что из машины вылезли двое мужчин-медиков в белых халатах поверх одежды и белых хирургических шапочках. Один из мужчин отличался густой рыжей растительностью: шевелюра, борода, брови — прямо-таки полыхающие заросли. В другом, кроме дымчатых очков, не было ничего примечательного. Оба безукоризненно походили на типичных фельдшеров или врачей.
Все посты приняли сообщение о приезде "Скорой помощи" и удвоили внимание. Обратили внимание на медиков и сотрудники милиции, сидящие в "уазиках", но им, по большому счету, это было безразлично. Кому-то стало плохо, обычное явление…
Мужчины, прихватив с собой носилки, не спеша направились в подъезд. Водитель, включив в кабине свет, покуривая, принялся читать книгу.
Накрапывал холодный весенний дождик. То и дело хлопали двери подъездов: кто-то спешил на работу, кто-то выгуливал собак; в доброй половине окон уже зажегся свет.
Наблюдателям хватало хлопот. Все выходящие, на некотором удалении от дома, подвергались тщательной проверке. Ведь до сих пор было неясно, кто же третий в команде Лавина и как он выглядит.
Четверть часа спустя из первого подъезда вышел пожилой мужчина в плаще военного образца, накинутом прямо поверх пижамы. Он тут же раскрыл большой черный зонт. И придержал створку дверей, чтобы медики могли беспрепятственно вынести носилки. Водитель выскочил из кабины и раскрыл задние створки автомобиля.
Вниманию наблюдателей открылось тело, укрытое с головой скорее серой, чем белой, простыней. Простыня была короткая, и из-под нее виднелись одетые в старомодные плотные чулки телесного цвета и женские комнатные тапочки с помпонами без задников ноги и край цветастого домашнего халата.
Носилки с телом погрузили в салон "Скорой помощи" ногами вперед, и приехавшие на ней работники заняли свои места.
— Погодите! Я с вами! — вдруг сдавленным голосом попросил мужчина в военном плаще.
До этого он бестолково суетился вокруг машины, закрывая наблюдателям весь обзор своим огромным зонтом.
— Пять минут! — строго произнес один из медиков. — Нам ждать некогда!
— Да-да, я мигом! Я только вещи возьму! Даже одеваться не буду!
— Бегом!