Он быстро бросил карточку на стойку.
– Не удивляйтесь, – попросил он, когда она с любопытством смотрела на откидное окно, – если этот показ покажется вам ребячеством. На самом деле это не так, хотя еще и незнакомо в этой стране. Немцы продвинули психологическую работу дальше, чем кто-либо в этой стране, хотя Соединенные Штаты сейчас осознают ее важность.
Говоря это, он поднял ставень и на мгновение задержал его поднятым.
– Это, должно быть, очень занимательно, – прокомментировала мисс Хендрикс. – Это слово было "Америка", мистер Трант.
Трант быстро сменил карточку.
– И я рад сказать, мисс Хендрикс, – продолжил он, пока незамужняя леди с интересом ждала следующего слова, – что американцы воспринимают это разумно, а не раболепно копируют немцев!
– Это слово было "имитация", мистер Трант! – сказала мисс Хендрикс.
– Итак, сейчас многое делается, – продолжил Трант, снова перекладывая карточку, – в пятидесяти психологических лабораториях этой страны путем кропотливых экспериментов и исследований.
– И это слово было "расследовать", – сказала мисс Хендрикс, когда ставень поднялся и снова опустился.
– Это было вполне удовлетворительно, мисс Хендрикс, – признал Трант. – Теперь посмотрите на это, пожалуйста. – Трант быстро поставил на место литографию, которую взял в офисе Элдриджа. – Что это было, мисс Хендрикс?
– Это была цветная фотография комнаты с несколькими людьми в ней.
– Вы видели мальчика на фотографии, мисс Хендрикс?
– Ну… да, конечно, мистер Трант, – ответила женщина после небольшого колебания.
– Хорошо. Вы тоже видели у него книгу?
– Да, я видела, что он читал.
– Можете ли вы описать его?
– Да, ему было около пятнадцати лет, в темном костюме с коричневым галстуком, черноволосый, стройный, и он сидел в углу с книгой на коленях.
– Это действительно очень точно! Спасибо, мисс Хендрикс . – поздравил ее Трант и отпустил. – Теперь, пожалуйста, ваша жена, мистер Элдридж.
Элдридж с любопытством переворачивал карточки, которые показывал Трант, и в замешательстве уставился на молодого психолога. Но после слов Транта он пошел за своей женой. Она сразу же спустилась вниз вместе с миссис Мюррей. Хотя ему ее описали, Трант впервые увидел бабушку пропавшего мальчика, и когда она вошла, у него вырвалось восхищенное движение. Она была выше даже своего сына, который был самым высоким мужчиной в комнате, и она на удивление сохранила большую часть грации и красоты юности. Она была величественной и властной фигурой. Усадив свою подопечную в кресло, она заботливо повернулась к Транту.
– Мистер Элдридж сказал мне, что вы считаете необходимым снова допросить бедняжку Изабель, – сказала она. – Но, мистер Трант, вы должны быть осторожны и не подвергать ее большему напряжению, чем это необходимо. Мы все сказали ей, что если она будет полностью откровенна с нами, мы сделаем скидку для той, чье детство прошло в бедности, что вынудило ее зарабатывать на жизнь.
Миссис Элдридж нервно съежилась, и Трант повернулся к Мюррею.
– Мистер Мюррей, – сказал он, – я хочу, чтобы меня как можно меньше отвлекали во время опроса миссис Элдридж, поэтому, если вы будете так добры, принесите мне из кабинета автомат – другой аппарат, который я взял из коробки, а потом подожди снаружи, пока я не проведу тест, это мне очень поможет. Миссис Мюррей, вы можете помочь мне, если останетесь.
Юный Мюррей взглянул на свою мать и подчинился. Автомат, который Трант поставил на другой стол, был разработан профессором Джастроу из Университета Висконсина для изучения непроизвольных движений. Он состоял из стеклянной пластины в легкой раме, установленной на регулируемых латунных ножках, чтобы ее можно было установить ровно. На этой пластине лежали три полированных стеклянных шара диаметром три четверти дюйма, а на них снова лежала очень легкая стеклянная поверхность. К верхней пластине была присоединена простая система рычагов, на конце которых было острие иглы, удерживающее иглу так, чтобы она перемещалась по листу дымчатой бумаги.
Пока Трант настраивал этот инструмент, нервозность миссис Элдридж значительно возросла. И те несколько слов, которые она сказала своему мужу и миссис Мюррей, которые одни оставались в комнате, показали, что ее разум был полон мыслей о пропавшем ребенке. Трант, наблюдая за ней, казалось, внезапно изменил свой план и, вместо того чтобы повести миссис Элдридж к новому инструменту, усадил ее в кресло перед откидным окном. Он мягко объяснил дрожащей женщине, что хочет, чтобы она прочитала ему слова, которые он покажет, и, как и в случае с мисс Хендрикс, он попытался успокоить ее, рассказав о самом тесте.
– Эти словесные тесты, миссис Элдридж, вероятно, покажутся вам довольно бессмысленными. Если уж на то пошло, все процедуры, с которыми человек не знаком, должны казаться бессмысленными, даже процедуры национального законодательного собрания в Вашингтоне кажутся бессмысленными зрителям на галерке.
В этот момент затвор поднялся и появилось слово.
– Скажите, пожалуйста, миссис Элдридж, что это было за слово?
– "Спокойный", – женщина запнулась.
– Но хотя тесты кажутся бессмысленными, миссис Элдридж, на самом деле это не так. Для опытного исследователя каждое контрольное слово так же полно смысла, как каждая отметка на тропе для жителя лесной глуши на краю цивилизации. Итак, что это было за слово? – быстро спросил он, когда ставень снова поднялся и опустился.
Женщина обратила свои расширенные глаза на Транта.
– Это… это, – она заколебалась. – Я смогла разобрать это только как "п-и-о-с-е-е-р", – неуверенно произнесла она по буквам. – Я не знаю значения этого слова.
– Я больше не буду испытывать вас на словах, миссис Элдридж, – решил Трант. Он взял в руку секундомер. – Но я попрошу вас сказать мне, сколько времени проходит между двумя ударами моим свинцовым карандашом по столу. Сейчас!
– Две минуты, – пробормотала женщина.
Элдридж, который, наблюдая за тем, что делал Трант, достал из кармана свои часы и засек время короткого перерыва, изумленно уставился на Транта. Но, не дав жене времени прийти в себя, Трант быстро продолжил:
– Посмотрите еще раз на маленькое окошко, миссис Элдридж. Я покажу вам фотографию, и если вы хотите помочь мне вернуть сына вашего мужа, я надеюсь, что вы сможете узнать его. Кто это был? – потребовал психолог, когда затвор опустился.
– Это была фотография Эдварда! – воскликнула женщина. – Но я никогда раньше не видел эту фотографию!
Она откинулась на спинку стула, дрожа от беспокойства.
Миссис Мюррей быстро взяла фотографию, в которой только что узнали ее внука.
– Это не Эдвард, мистер Трант, – сказала она.
Трант приложил палец к губам, чтобы заставить ее замолчать.
– Миссис Мюррей, – быстро обратился он к ней, – я хотел, как вы, вероятно, заметили, воспользоваться этим инструментом, автоматографом, минуту назад, я попробую это сейчас. Не будете ли вы настолько добры, чтобы проверить его для меня? Просто слегка положите пальцы, так легко, как вам заблагорассудится, на эту верхнюю стеклянную пластину.
Миссис Мюррей охотно подчинилась.
– Теперь, пожалуйста, подержите руку вот здесь, пока я буду выкладывать это о вас.
Он быстро разложил фотографии окружающих кварталов, которые Элдридж собрал для него.
Миссис Мюррей с любопытством наблюдала за ним, пока он раскладывал около дюжины изображений по кругу на столе, и почти так же быстро сметал их и раскладывал другие на их месте. Снова, взглянув на ее руку, чтобы убедиться, что она удерживается на месте, он выложил третью партию, его глаза, как и прежде, были устремлены на дымчатую бумагу под иглой на конце рычагов. Внезапно он остановился, пристально посмотрел на третий набор карточек и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Через мгновение он вернулся и, бросив быстрый сочувственный взгляд на миссис Элдридж, повернулся к ее мужу.
– Мне не нужно больше допрашивать миссис Элдридж, – сказал он. – Вам лучше отвести ее в ее комнату.
Но прежде чем они ушли, он ободряюще сжал холодную руку женщины:
– Я хочу сказать вам, миссис Элдридж, у меня есть все гарантии, что мальчик вернется в течение нескольких минут, и у меня есть доказательства вашей полной невиновности. Нет, миссис Мюррей, – запретил он, когда пожилая женщина начала следовать за остальными. – Оставайтесь здесь.
Он закрыл дверь и повернулся к ней лицом.
– Я только что послал вашего сына забрать Эдварда Элдриджа из дома на Кларк-стрит, к югу от Уэбстер-авеню, где вы держали его эти три дня.
– Вы сумасшедший? – сказала сильная женщина, пытаясь оттолкнуть его, глядя на него каменным взглядом.
– На самом деле, это бесполезно, мадам. – Трант помешал ей. – Ваш сын с самого начала был самым ненадежным сообщником, и когда я на несколько минут вывел его из комнаты и заговорил с ним о месте, на которое вы мне так определенно указали, это напугало его и заставило согласиться. Я ожидаю, что он вернется с мальчиком через несколько минут, а тем временем…
– Что происходит? – вошел в дверь Элдридж.
– Я только что говорил миссис Мюррей, – сказал Трант, – что я послал Рэймонда Мюррея за вашим сыном в то место, где она его прятала.
– Что… что? – недоверчиво воскликнул отец, глядя в холодное лицо женщины.
– О, у нее самый завидный контроль над собой, – прокомментировал Трант. – Она не поверит, что ее сын ушел за Эдвардом, пока он не вернет его. И я мог бы сказать, что миссис Мюррей, вероятно, не похищала мальчика, а просто держала его подальше после того, как его забрали.
Миссис Мюррей снова села на свое место после короткой борьбы с Трантом и ее лицо было абсолютно ничего не выражало.
– Он сумасшедший! – спокойно сказала она.
– Возможно, это ускорит дело, – предположил Трант, – если я объясню вам, каким путем я пришел к такому выводу. Поскольку в последнее время произошло несколько поразительных случаев похищения людей, очень распространенный страх, который они вызвали, сделал вероятным, что похищение станет первой версией в любом случае, хотя бы отдаленно напоминающей ее. В связи с этим я мог бы принять ваше заявление о похищении только в том случае, если бы обстоятельства делали его убедительным, чего они не сделали. Из-за отсутствия какого-либо требования реального выкупа они сделали невозможным даже для вас идею похищения, за исключением предположения, что это заговор миссис Элдридж.