Держа часы в руках, Трант медленно, через равные промежутки времени, читал слова из своего списка:
1 – перегружать
2 – этика
3 – Ремингтон
Сдавленное восклицание заставило его поднять глаза, и он увидел, что Хауэлл, который до этого казался просто любопытствующим по поводу теста, смотрит на него с удивлением. Трант улыбнулся и продолжил:
4 – клавиша сдвига
5 – секретное письмо
6 – комбинация
7 – корзина для бумаг
8 – десять тысяч
9 – пятьсот
10 – 29 сентября
11- долговая расписка
12 – арест
– Все, это последнее! Спасибо вам всем!
Трант посмотрел на Хауэлла, который кивнул одному из клерков, чтобы тот собрал листки. Банкир быстро провел Транта обратно в его личный кабинет, а когда дверь закрылась, резко повернулся к нему.
– Кто сообщил вам комбинацию сейфа? – требовательно спросил он. – Вы произнесли наше слово на этой неделе и слово на предыдущей неделе. Это не могло быть случайностью. Гордон сказал вам их вчера вечером?
– Вы имеете в виду слова "перегружать" и "этика"? – ответил Трант. – Нет, он мне не сказал. И это была не случайность, мистер Хауэлл.
Он сел и быстро разложил дюжину своих бумаг.
– Что… "винтовки"! – воскликнул он при третьем слове в одном из первых листов, которые он взял в руки. – И далеко не в "корзине для мусора" и "клавиша сдвига" тоже!
Он быстро просмотрел весь список и отложил его в сторону.
– Что это такое?
Что-то снова быстро привлекло его внимание после того, как он просеял следующие полдюжины листов.
– "Мусорная корзина" тоже доставила ему неприятности? Трант задумчиво уставился на него. – И подумать о десяти тысячах "окон" и пятистах "дверях"!
Он отложил и эту бумагу в сторону, просмотрел остальные и встал.
– Я попросил мистера Гордона привести с собой в банк его сына этим утром, мистер Хауэлл, – серьезно сказал он своему клиенту. – Если он сейчас там, пожалуйста, пригласите его войти. И, кроме того, пожалуйста, пошлите за, – он снова взглянул на имя на первой бумаге, которую он отложил в сторону, – Байроном Фордом!
Гордон еще не пришел, но мгновение спустя дверь открылась, и на пороге появился молодой человек лет двадцати пяти, щеголеватый и преждевременно слегка облысевший.
– А, Форд! – сказал Хауэлл. – Мистер Трант захотел вас видеть.
– Пожалуйста, закройте дверь, мистер Форд, – приказал Трант, – а затем подойдите сюда, потому что я хочу спросить вас, – продолжил он без предупреждения, когда Форд подчинился, – как вы готовились проникнуть в сейф мистера Хауэлла?
– Что он имеет в виду, мистер Хауэлл? – клерк обратился к своему работодателю с восхитительным удивлением.
– В течение последнего месяца, Форд, – прямо ответил Трант, – ты пытался получить комбинацию сейфа. Несколько раз вы, вероятно, действительно получали его, но не могли разобрать, пока не получили его снова на этой неделе, и, наконец, вы угадали ключ к шифру, и юный Гордон дал вам средство его прочитать! Зачем вы шли на такие неприятности, чтобы получить комбинацию, если не собирались грабить банк?
– Ограбить банк! Я не собирался грабить банк! – с жаром воскликнул клерк.
– Разве юный Гордон сейчас не здесь, мистер Хауэлл?
Трант быстро повернулся к удивленному банкиру.
– Спасибо, Гордон, – сказал он неохотно вошедшему сыну кассира, – я только что расспрашивал Форда, как вы, возможно, догадываетесь, о том, почему вы и он приложили столько усилий, чтобы узнать комбинацию сейфа. Он заявляет, что у него не было намерения ограбить. Однако, я думаю, мистер Хауэлл, – Трант многозначительно перевел взгляд с юноши на молодого банкира, – что если мы передадим Форда полиции…
– Нет, вы не сделаете этого! – взорвался юноша. – Он не собирался грабить сейф! И вы не должны арестовывать его или опозорить его, как вы опозорили меня! Ибо он был всего лишь… всего лишь…
– Только набирающим комбинацию для вас?
Трант быстро вставил:
– Чтобы вы могли сами ограбить банк!
– Ограбить банк? – выкрикнул юноша, менее контролируя себя, чем раньше, когда он повернулся к Хауэллу со сжатыми кулаками и покрасневшим лицом. – Никто ничего не грабил! Он помогал мне только для того, чтобы я мог вернуть из этого банка то, что он украл у моего отца – десять тысяч долларов, которые он украл у него, за деньги, которые я никогда не терял. Я собирался взять десять тысяч долларов – ни центом больше или меньше! И Форд знал это и думал, что я был прав!
Трант тихо перебил:
– Я уверен, что ты говоришь правду, Гордон!
– Вы хотите сказать, что вы уверены, что они хотели только взять десять тысяч? – ошеломленно спросил банкир.
– Да, а также то, что молодой Гордон не крал десять тысяч долларов, которые были возвращены его отцом, – заверил Трант.
– Как вы можете быть в этом уверены? – бросился в атаку Хауэлл.
– Пошлите за Карлом Шаффером, пожалуйста! – попросил Трант, быстро взглянув на второй лист, который он отложил в сторону.
– Что! Шаффер? – Хауэлл усомнился, но подчинился.
– Да, потому что он сможет рассказать нам, я думаю… вы можете сказать, не так ли, Шаффер, – поправился Трант, когда по приказу Хауэлла вошел невысокий, толстый и чересчур разодетый клерк, и дверь за ним закрылась, – что на самом деле случилось с пятисотдолларовыми банкнотами, которые исчезли из банка 29 сентября? Когда вы нашли их в мусорной корзине Гордона, вы не знали, что их не хватало или, если это было так, что они доставили кому-то неприятности. Вы никогда не знали, не так ли, – безжалостно продолжал Трант, глядя в глаза, которые больше не могли встретиться с ним взглядом, – что старый Гордон, кассир, думал, что он наверняка запер их в сумку для отправки для своего сына, и что, когда юношу отпустили немного позже, он был опозорен и обвинен в краже этих банкнот? Вы не знали, не так ли, что черная, горькая тень легла с тех пор на старого кассира из-за этого позора, и что ему пришлось заложить свой дом и отдать все свои сбережения, чтобы компенсировать те двадцать маленьких зеленых бумажек, которые вы "нашли" в его кабинете тем утром! Но с тех пор вы считали дни, почти часы, не так ли? Вы считали дни, пока не почувствуете себя в безопасности и не будете уверены, что их никто не будет искать? Что ж, мы хотим знать их местонахождение прямо сейчас! Где они, Шаффер? Вы их не потратили и не потеряли?
Служащий стоял, не сводя глаз с Транта, словно зачарованный, и не мог ничего ответить. Дважды, а затем снова, пока Трант ждал, он облизал губы и открыл их.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – наконец пробормотал он.
– Нет, это так, Шаффер, – быстро ответил Трант. – Потому что я говорю о тех двадцати пятисотдолларовых банкнотах, которые вы "нашли" в мусорной корзине Гордона 29 сентября – шестьдесят дней назад, Шаффер! И через меня мистер Хауэлл дает вам шанс вернуть деньги и заставить банк представить на вашем суде смягчающие обстоятельства, – он взглянул на Хауэлла, который кивнул, – или отказаться, и банк привлечет вас к ответственности, насколько это возможно, как вора!
– Я не вор! – горько воскликнул клерк. – Я нашел деньги! Если вы видели, как я взял их, если вы знали все эти шестьдесят дней, что они у меня, – он в отчаянии повернулся к банкиру, – вы хуже меня! Почему вы позволили мне оставить их? Почему вы не попросили меня отдать их?
– Мы просим вас отдать их сейчас, Шаффер, – сказал Трант, схватив клерка за руку, – если деньги все еще у вас.
Клерк посмотрел на своего работодателя, безмолвно стоявшего перед ним, и его голова внезапно опустилась.
– Конечно, он у меня есть, – угрюмо сказал он. – Вы знаете, что у меня они есть!
Хауэлл подошел к двери и позвал сотрудника специальной полиции банка.
– Вы пойдете с мистером Шаффером, – сказал он дородному мужчине, – который принесет мне сюда десять тысяч долларов банкнотами. Вы должны быть уверены, что он не ускользнет от вас, и ничего не говорите об этом никому.
Когда дверь за ними закрылась, он повернулся к остальным.
– Что касается тебя, Форд…
– Форд еще не рассказал нам, – прервал его Трант, – как он оказался в компании с Гордоном.
– Я его впутал! – смело ответил юный Гордон. – Он… он приходит посмотреть… он хочет жениться на моей сестре. Я рассказала ему, как они забрали у нас наш дом и отправили мою сестру на работу, и… и я попросил его помочь мне.
– Но ваша сестра ничего об этом не знала? – Спросил Трант.
Это вызвало румянец на их щеках.
– Нет, конечно, нет! – ответил юноша.
Хауэлл открыл дверь в соседний кабинет.
– Иди туда и жди меня, – приказал он.
Он достал носовой платок и вытер пот с ладоней, оставшись один на один с Трантом.
– Так вот что случилось с деньгами! И что Гордон знал и скрывал от меня, так это то, что его сын намеревался ограбить банк!
– Нет, Хауэлл, – возразил Трант. – Гордон этого не знал.
– Тогда что он пытался скрыть? Есть ли в этом удивительном деле еще один секрет?
– Да, секрет Уильяма Гордона. Тот факт, что ваш кассир больше не работает эффективно, что он стареет, и память оставила его настолько, что он не может вспомнить в течение недели, даже в течение дня, единственное слово-комбинацию, чтобы открыть сейф.
– Что вы имеете в виду? – спросил Хауэлл.
– Я расскажу вам все. Когда вы впервые рассказали мне об этом случае, – объяснил Трант, – мне показалось, что причиной неприятностей с кассиром была попытка кого-то получить некую секретную личную бумагу, которая была у кассира, но о существовании которой Гордон по какой-то причине не мог признаться вам. Конечно, из последовательного обыска пальто кассира, кошелька и личных бумаг было ясно, что человек, который пытался получить ее, считал, что Гордон носил бумагу с собой. Кроме того, из того, что он забрал промокашки и блокноты, было ясно, что бумага, вероятно, своего рода меморандум, часто оформлялась Гордоном в офисе, потому что, если Гордон писал карандашом в блокноте и отрывал первый лист, другой человек мог надеяться получить отпечаток из следующего в блокноте, и если Гордон писал чернилами, он мог бы получить обратную сторону из промокашек. Но помимо этого, из того факта, что корзины для мусора были обысканы, было ясно, что парень считал, что бумага через некоторое время потеряет ценность для Гордона, и он выбросит ее.