огда он промахивается.
– Что! что?! – воскликнул Трант. – два пулевых отверстия над ботинками?
–Да, именно так.
– А тело, лежало рядом с ботинками?
– О, нет, тело здесь! – индеец прошел вдоль стены почти до другого угла. – Один патрон рядом с ним, который не выстрелил, одна пустая гильза. Спичечный коробок Нила Шеппарда, тоже пустой, на полу. Вокруг тела обгоревшие спички.
– Обгоревшие спички вокруг тела? – Трант повторил с еще большим волнением.
– Да, и на теле.
– Прямо на нем?
– Да, человек, после того, как он выстрелил, подойдите к нему и зажег спички, я думаю, чтобы убедиться, что он мертв.
– Тогда они, должно быть, стреляли в темноте! – взволнованное лицо Транта покраснело от внезапного и полного понимания. – Конечно, каким же болваном я был! С этими патронами в руке я должен был догадаться об этом! Это такая же очевидная причина такого странного распределения гильз, как и для спичек, которые, как говорит индеец, мужчина, должно быть, взял из спичечного коробка вашего брата, чтобы посмотреть на него и убедиться, что он мертв. – Он повернулся лицом к своему клиенту. – Все это происходило в темноте.
– Выстрел в темноте! – эхом отозвался Шеппард. Казалось, он не уловил ни капли нового озарения своего молодого советника, но, просто повторяя его слова, отвернулся от него и пристально смотрел в окно на улицу, и когда он смотрел, думая о своем брате, застреленном в темноте невидимым врагом, его глаза, холодные и безжалостные прежде, начали безумно пылать своим медленным, но однажды пробудившимся упрямым и безжалостным гневом.
– Мистер Трант, – внезапно обернулся он, – – Я не отрицаю, что, когда я позвонил вам сегодня утром, вместо того, чтобы вызвать детектива из городской полиции, как ожидал Чапин, это было не для того, чтобы повесить Джима Тайлера, как я притворялся, а с решимостью дать ему все шансы, которые были бы за него после того, как мне пришлось пойти против него. Но он не дал Нилу ни единого шанса! И не важно, что Нил сделал с его отцом, теперь вы нужны мне здесь, чтобы помочь мне повесить его! И Чапин! Когда я приказал арестовать Тайлера, я сказал полиции, что предпочел бы предъявить ему обвинения сегодня утром, но он, кажется, нетерпелив. Сейчас он направляется сюда с капитаном Кроули со станции, – продолжил он коротко и четко. – Так впусти его, Чапин, я не хочу держать его в дверях, Джим пришел за этим, и… я позволю ему это получить!
– Вы имеете в виду, что собираетесь обвинить его в убийстве сейчас, перед этим офицером, мистер Шеппард? – Трант быстро обогнал своего клиента, а Чапин послушно направился к двери. – Не стоит, – коротко предупредил он.
– Нет? Почему?
– Первая пуля в пистолете вашего брата, которая не сработала… остальные три… те, которыми другой парень даже не пытался выстрелить, – перечислял Трант, почти задыхаясь, когда услышал, как открылась входная дверь. – Они ничего для вас не значат?
И, зажав между своими крепкими ровными зубами патрон с пробитым капсюлем, который вышел из строя в пистолете Нила Шеппарда, он вырвал пулю одним поворотом и показал гильзу.
– Смотрите! Он был пуст, мистер Шеппард! Это была первая пуля в пистолете вашего брата! Вот почему выстрела не было! И этот, последний, который был у другого человека, тот, которым он даже не пытался стрелять, – Трант выдернул из него пулю, снова щелкнув зубами, – тоже был пустым. Смотрите! И другой человек знал это, вот почему он даже не попытался выстрелить в него, а выбросил его на пол, как оно и было!
– Как вы догадались об этом? И как вы узнали, что другой патрон, который Джим… другой парень, даже не пытался стрелять, тоже не был заряжен?
Теперь Шеппард резко остановился от удивления, ошеломленный и пораженный, смотрел вместе с другим седовласым мужчиной и индейцем на пустые гильзы.
Но Трант быстро продолжил:
– Неужели патроны Шеппарда-Тайлера так плохо заряжены, мистер Шеппард, что два из десяти из них плохие? И не только два, но и это, и это, и это, – с каждым словом он бросал на стол еще один патрон, – три, оставшиеся в винтовке вашего брата. Потому что эти другие тоже плохие – незаряженные порохом! Так что даже если бы он смог нажать на спусковой крючок, он бы потерпели неудачу, как и первый раз и я знаю это по той же причине, что и о первых. Пять из десяти гильз Шеппарда-Тайлера заряжались кем-то, в них не было пороха. Это слишком много для вас, для кого бы то ни было, чтобы поверить, мистер Шеппард! И именно поэтому я сказал вам минуту назад, повторяю еще раз – не обвиняйте этого молодого человека в убийстве!
– Вы хотите сказать, – выдохнул Шеппард, – что Джим не убивал Нила?
– Я этого не говорил, – резко ответил Трант. – Но ваш брат не был застрелен в результате хладнокровного убийства, я уверен в этом! Застрелил ли его Джим Тайлер или кто-то другой, я пока не могу сказать, но я надеюсь это скоро доказать. Потому что в лесу было только четверо мужчин, у которых были пистолеты Шеппарда-Тайлера, и он, должно быть, был застрелен либо Тайлером, либо Финдли, либо Чапином, либо, чтобы открыть все возможности, вами, мистер Шеппард! – смело продолжил психолог.
– Кто? Я? – взревел Чапин в яростном негодовании.
– Что… что ты хочешь этим сказать? – старый спортсмен стоял, уставившись на своего молодого советника, наполовину с возмущением, наполовину с удивлением.
Затем, уставившись на поразительную демонстрацию пустых гильз, значение которых было для него так же непонятно, как и средства, с помощью которых психолог так внезапно их обнаружил, и ошеломленный внезапной и столь же непонятной защитой Трантом юного Тайлера после того, как он их обнаружил, он ослабел.
– Я… я боюсь. Я не понимаю, что вы имеете в виду, мистер Трант! – беспомощно сказал он, затем, раздраженный собственной слабостью, он быстро повернулся к двери, – Интересно, что их там держит?
– Мистер Трант говорит, – гневно взорвался Чапин, – что либо вы, либо я с такой же вероятностью могли застрелить Нила, как и молодой Джим! Но мистер Трант сумасшедший, мы пригласим сюда юного Джима и докажем это! – и он распахнул дверь.
Но это был не юный Тайлер, а девушка, высокая и белокурая, с гибкой, стройной фигурой, почти как у мальчика, но с тонкими, четкими чертами лица, смертельно бледными, и с серыми глазами – прямыми и откровенными, как у Шеппарда, но гораздо более глубокими и мягкими, полными горя и ужаса, который первым появился в дверях.
– Ли! Так это ты держал их там снаружи! Ли, – голос ее дяди дрожал, когда он обратился к девочке, – что ты здесь делаешь?
– Нет, что ты делаешь, дядя? – спросила девушка ясным, бесстрашным тоном. – Или, скорее, я имею в виду, зачем мистер Чапин, и этот проводник, и этот… этот джентльмен, – она посмотрела на Транта и пистолет, который вручил ему Шеппард, – пришли сюда сегодня утром? И почему они привели Джима сюда – таким образом?
Она немного отодвинулась, как будто позволяя Транту увидеть за ее спиной четкие и твердые, но в то же время очень бледные черты молодого Тайлера и более грубое лицо рыжеволосого полицейского.
– Я знаю, – продолжила она, поскольку ее дядя все еще стоял безмолвно, – что это должно быть как-то связано с моим отцом, потому что Джим не смог этого отрицать. Но что… что это, – снова обратилась она с ужасом, мерцающим в ее глазах, который сказал даже Транту, что она, должно быть, о чем-то догадывается, – что привело вас всех сюда сегодня утром, и Джима тоже?
– Беги обратно домой, моя дорогая, – дядя наклонился и неуклюже поцеловал ее. – Беги домой сейчас же, потому что ты не сможешь войти.
– Да, ты вернешься домой, не так ли, Ли? – Тайлер коснулся ее руки.
– Возможно, вам лучше все же впустить мисс Шеппард на минутку, мистер Тайлер, – предложил Трант. – В отношении того, чего она, кажется, боится, у меня есть только поддержка для нее.
– Вы имеете в виду, что твы… – бледные, вызывающие губы Тайлера импульсивно приоткрылись, но он быстро сдержался.
– Я не боюсь спрашивать об этом, Джим, – на этот раз девушка нашла его пальцы своими. – Вы хотите сказать, что вы… здесь не для того, чтобы попытаться связать Джима с… исчезновением моего отца?
– Нет, мисс Шеппард, – уверенно ответил Трант, в то время как глаза двух пожилых мужчин были устремлены на него едва ли менее пристально, чем глаза девушки. – И я попросил вас зайти на минутку, потому что я чувствую себя уверенным, заверяя вас, что мистер Тайлер не мог быть связан с исчезновением вашего отца так, как они заставили вас думать. И более того, вполне возможно, что через несколько минут я смогу доказать, что он не имеет к этому никакого отношения – вполне возможно, мисс Шеппард. Это все, что я хотел вам сказать.
– Кто вы? – воскликнула девушка. – И вы сможете заставить моего дядю поверить в это тоже? Ты думаешь, я не знала, дядя, о чем ты подумал, когда Джим отправился туда после того, как вы с отцом пропали? Я знаю, что то, что вы подозреваете, невозможно, но, – она снова повернулась к Транту, – сможете ли вы заставить моего дядю поверить в это тоже?
– Ваш дядя, хотя он, казалось, забыл об этом факте минуту назад, нанял меня именно для того, чтобы очистить мистера Тайлера от косвенных улик, которые казались столь убедительными против него, – сказал Трант, бросив предупреждающий взгляд на изумленного Шеппарда, – и я очень надеюсь, что смогу это сделать.
– О, я не знала! Тогда я подожду наверху, – девушка в замешательстве повернулась от Транта к Шеппарду, коснулась руки Тайлера, проходя мимо него в дверях, и оставила их.
– Спасибо за ваше намерение облегчить ей жизнь, кем бы вы ни были, даже если вам придется потом взять свои слова обратно, – мрачно сказал Тайлер психологу. – Но поскольку Кроули сказал мне, – теперь он повернулся к Шеппарду, – что это вы приказали ему арестовать меня в клубе этим утром, я полагаю, теперь, когда Ли ушла, это означает, что вы нашли своего брата застреленным, как он того заслуживал и как вы ожидали, и вы думаете, я это сделал!