о, если вы укажете мне дом и выпустите меня примерно в квартале от него, я войду первым.
– И что вы хотите, чтобы я сделал? – испуганно спросил Шеппард.
– Приходите через несколько минут, поздаровайтесь с ним, как вы это сделали бы в обычное время. Найдено тело вашего брата, расскажите ему об этом. Вы подозреваете молодого Тайлера – скажите ему и это тоже. Может быть, он сможет вам помочь. Вам не стоит узнавать меня, пока я не увижу, что в этом больше нет необходимости, но я надеюсь, что моя работа будет закончена до того, как вы туда доберетесь.
– Енох Финдли поможет мне? – в недоумении переспросил Шеппард. – Вы имеете в виду помочь мне найти убийцу Нила. Но это вы, мистер Трант, сказали, что мы пришли сюда, потому что, вопреки всем доводам, вы подозреваете Еноха! Вон тот дом – его. – указал он.
Трант, ничего не ответив, выскочил, когда машина замедлила ход, и оставил его.
Большое старое жилище на Мичиган-авеню, которое Трант увидел с первого взгляда, было в аварийном состоянии, но от невнимательности, предположил психолог, а не от нехватки денег. Горничная, открывшая дверь, выглядела неряхой. Холл, с его смешанным ароматом пыли и готовки, красноречиво говорил о безразличии главного обитателя дома, а затхлая передняя комната с ее ящиками для монет и диковинками была так же непохожа на большую светлую и просторную берлогу, где Стивен Шеппард развешивал свои ружья, шкуры и оленьи рога, как и человек, к которому Трант поднялся, чтобы поприветствовать, был не похож на своего друга, здорового и румяного старого спортсмена.
Когда Трант посмотрел на этого человека, чей огромный рост, шесть футов четыре или пять дюймов, был уменьшен по крайней мере на три дюйма из-за большой сутулости его плеч, когда он обратил внимание на его поношенную и небрежную одежду и ноги, втиснутые в шлепанцы, когда он увидел пергаментную кожу и встретился с глазами, такого светлого цвета, что радужную оболочку едва можно было отличить от белков, как неокрашенные глаза статуи, он оценил удивление, которое испытали бывшие партнеры Финдли, Шеппард и Чапин, при предположении, что он может быть убийцей.
– Я попрошу лишь немного вашего времени, мистер Финдли, – Трант сунул руку в карман за монетами, как будто протянутая рука собеседника была протянута за ними. – Я пришел спросить вашу оценку, как эксперта, нескольких монет, которые я недавно подобрал. Мне сообщили, что вы можете лучше проконсультировать меня по их ценности, чем любой другой коллекционер в Чикаго. Мои монеты, похоже, относятся к ранним швейцарским государствам.
– Ранние швейцарские монеты почти так же редки, как швейцарские корабли в наши дни, сэр. – Финдли взял круглые серебряные монеты с глубоким вниманием коллекционера, что заставило его забыть, что он даже не спросил имени своего посетителя. – И это исключительно редкие и интересные экспонаты. Я никогда не видел ничего подобного, кроме одного из них, которым мне посчастливилось обладать. Я вижу, они все одинаковые, – он быстро высыпал их один за другим на ладонь. – Но… что это… что это? – он вскрикнул от внезапного разочарования, когда взял одну отдельно для более индивидуального изучения.
– Надеюсь, вы заплатили за это не слишком высокую цену.
Он подошел к одному из своих ящиков и, открыв его, достал точную копию монеты Транта.
– Смотрите! – он аккуратно взвесил их в пальцах. – Этот ваш первый экземпляр наиболее выгодно отличается от моего, который, несомненно, подлинный. Но это… это… это и это; ах, да, и это тоже, – он быстро перебрал остальные и выбрал пять, – определенно легче, и я боюсь, что они поддельные. Но где мои весы?
– Легче? – Трант повторил в явном замешательстве.
– Видите ли, правильная монета, – ответил коллекционер, бросая свои серебряные монеты на весы, – должна быть больше 400 гран – почти унция. Но эти, – он положил десять кусочков один за другим на весы, слишком поглощенный, чтобы заметить звон дверного колокольчика, – те пять, за которые я боялся, довольно легкие – по крайней мере, на двадцать гран, понимаете?
Он еще раз тщательно взвесил их.
– Это, безусловно, очень интересно. – Трант мрачно посмотрел на эксперта, как будто пытаясь скрыть разочарование. – Но это стоит того, чтобы выкинуть пять монет, чтобы увидеть, с какой легкостью такой эксперт, как вы, может безошибочно их распознать – разница всего в двадцать гран из четырехсот.
Он поднял глаза, все еще показывая лишь удивление. Но лицо Финдли, после первого всплеска интереса его коллекционированием, внезапно стало менее сердечным.
– Я не расслышал вашего имени, сэр, – начал он; затем повернулся, когда позади него открылась дверь, и оказался лицом к лицу со Стивеном Шеппардом.
– Финдли! – закричал спортсмен, едва дождавшись, пока впустивший его слуга исчезнет, и, казалось, вообще не замечая Транта. – Они нашли тело Нила! В шахтерской лачуге Боутона – убит, Енох, убит! Мы подозреваем молодого Джима Тайлера в этом! Если только, – он поколебался, посмотрел на Транта и добавил, как будто убедительный взгляд психолога заставил его это сделать, – если ты не знаешь чего-то, что поможет ему, Енох!
– Тише, Стив! Тише! – коллекционер монет откинулся на спинку стула рядом со своим столом, бросив тревожный взгляд на психолога. – У меня здесь человек.
Он собрался с духом.
– И что я мог бы сказать, чтобы спасти юного Джима?
– Вы могли бы сказать почему, мистер Финдли, – резко сказал Трант, готовясь к предстоящей схватке, – потому что я уже знаю, как вы сами застрелили Нила Шеппарда!
Но никакой борьбы не последовало.
– Кто ты? – сорвалось с бледных губ слово Финдли.
Он судорожно сцепил руки и вытянул их перед собой на столе. В его щеке что-то билось и билось с непрерывным пульсом.
– Убил, Стив? – казалось, что скрытый огонь в Финдли наконец разгорелся. – Но сначала, – он, казалось, проверил что-то на своих губах, – кто ты? И почему, – он повернулся к Транту, – почему ты пришел ко мне с этими монетами? Я имею в виду – как много ты знаешь?
– Я нанят мистером Шеппардом для этого дела, – ответил Трант, – и стал коллекционером монет только для того, чтобы доказать, как вы выбрали те гильзы, которыми вы застрелили Нила Шеппарда. И я знаю достаточно много, чтобы понять, что вы не могли убить его в любом смысле этого слова, и достаточно, чтобы заверить вас, что, если вы расскажете, как вы застрелили его, чтобы спасти молодого Тайлера, вы можете рассчитывать на мое компетентное подтверждение того, что это не было убийством.
Но высокий, худощавый мужчина, согнувшийся в кресле, казалось, едва слышал слова психолога или даже не осознавал его присутствие. Когда он поднял глаза, они не подали никакого знака, поскольку скользнули по фигуре Транта. Финдли видел только своего старого партнера и друга.
– Но ты застрелил его, Енох? Как и почему?
– Как? – адамово яблоко подступило к горлу Финдли, и слова, казалось, сорвались с его губ, как будто их вес был слишком тяжелым бременем, чтобы он мог дольше его нести. – Как, Стив? Я застрелил его, как он застрелил Лена, моего брата, тридцать лет назад!
– Значит, это Нил застрелил Лена и… и начал убийство среди нас? – старый спортсмен, в свою очередь, с трепетом искал место. – Все эти годы я сердцем знал, что это сделал Нил, но, Енох, ты не застрелил его сейчас из-за того, что он застрелил Лена тридцать лет назад!
– Нет, не потому, что он застрелил Лена, но потому, что он заставил меня убить… заставил меня убить старого Джима Тайлера за это! Теперь вы понимаете? Нил застрелил Лена, моего брата и за это, возможно, мне не следовало стрелять в Нила, когда, наконец, я узнал об этом тридцать лет спустя. Но за то убийство, которое он совершил сам, он заставил меня убить бедного старого Джима Тайлера, моего лучшего друга! Поэтому я застрелил его, как он заставил меня застрелить Джима Тайлера. Либо оба, либо ничего! Нил был бы жив сегодня, если бы Джим был жив!
– Нил застрелил Лена и заставил тебя застрелить старого Джима Тайлера за это?
– Да, я застрелил его, Стив! Я застрелил старого Джима – старину Джима, который был мне самым верным другом из всех вас! Я застрелил старину Джима, с которым делил комнату, и за эти тридцать лет старина Джим ни разу не покидал меня. Есть такие люди, Стив, которые делают что-то в спешке, а потом не могут забыть. Потому что я один из них. Я не был подходящим человеком для убийцы, Стив, я не подходил для бизнеса, которым мы занимались. Лен вел меня – вел меня туда, куда я никогда не должен был идти, потому что у меня не хватило смелости, как у него, тебя и Нила! Потом Лена застрелили, и Нил пришел ко мне и сказал, что это сделал старина Джим. Я рассвирепел, Стив, потому что у меня были разногласия с Джимом, и я знал, что у Джима были разногласия с Леном из-за меня. И я поверил в это! Но у меня не было оружия. Вы знаете, я никогда не носил его с собой. Нил дал его мне и сказал, чтобы я пошел и застрелил его, или Джим тоже застрелит меня. И я застрелил старину Джима – выстрелил ему в спину, вот таким человеком я был – бесстрашным. Я не мог смотреть ему в глаза, когда делал это. Но с тех пор я достаточно часто сталкивался с ним, видит Бог! Ночью и днем, в плохую погоду или в хорошую погоду, потому что мы со старым Джимом вставали и ложились спать вместе с тех пор – тридцать лет назад. И это сделало меня тем, кто я есть – понимаете, у меня никогда не хватало смелости. Я же тебе говорил!
– Но Нил, Енох? Как ты пришел к тому, чтобы застрелить Нила две недели назад – что заставило тебя? – взволнованно настаивал Шеппард.
– Я расскажу тебе! Тогда, две недели назад, две недели назад от сегодняшнего дня, юный Джим пришел в лес раскаленным докрасна, потому что у него были документы, которые он вам показывал, доказывающие, что Нил обманул его на деньги. Он тоже встретился с Чапином и со мной, рассказал нам и показал документы. Там была одна статья, которая ничего не значила ни для юного Джима, ни для вас, ни для Чапина, ни для кого-либо еще, кто не знал старину Джима близко, у старого Джима был свой способ изложения вещей, но она много значила для меня. Все эти годы, о которых я вам рассказывал, все эти годы я носил старого Джима с собой, вставал и ложился с ним, и всякий раз, когда он приходил ко мне, я говорил ему: "Я знаю, Джим, я убил тебя, но это была справедливость – ты убил моего брата!" Но эта статья заставила меня понять другое. Это заставило меня понять, что не старина Джим убил Лена, Стив, это был Нил, и Джим знал об этом, и именно поэтому Нил натравил меня на Джима и заставил убить его, потому что Джим это знал! Это было похоже на Нила, не так ли, Стив? Никогда ничего не делай прямо! Нил не стал бы делать так, когда он мог сделать это криво! Он хотел избавиться от старого Джима, он задолжал ему денег и теперь боялся его, потому что Джим знал, что он убил Лена, и он увидел безопасный способ заставить меня сделать это. И тогда, наконец, я понял, почему старина Джим никогда не покидал меня, но следовал за мной все эти годы – всегда со мной, и я никогда не рассказывал об этом Чапину. Я просто пошел искать Нила. "На этот раз, – сказал я себе, – это правосудие!" И я нашел его сидящим на бревне, с ружьем за спиной, немного пьяным, потому чт