в сочетании с тем, что вы мне рассказали, я еще не сталкивался с подобным делом, с попыткой преступления, более осторожным, более хладнокровным и, вместе с тем, более удивительным!
– Преступление… попытка преступления, мистер Трант? – воскликнула бледная и испуганная девушка. – Значит, у меня были основания полагать, что за этими таинственными явлениями кроется что-то серьезное?
– Преступление? – Трант повернулся к ней лицом. – Да, мисс Уолдрон, преступное дело, преступление, которое было совершено так умело, которому так помогли неожиданные обстоятельства, что вы… что те самые люди, против которых оно направлено, даже не подозревали о его существовании.
– Значит, вы думаете, Говард искренне верит, что этот человек по-прежнему ничего не значит?
– Этот человек никогда не имел в виду "ничего", мисс Уолдрон, но это было только сначала, заговор был направлен против Говарда Экстона, – ответил Трант. – Теперь это нацелено исключительно на вас!
Девушка побледнела.
– Как вы можете говорить это так уверенно, мистер Трант? -спросила Кэрил. – Без расследования?
– Эти письма – вполне достаточное доказательство того, что я говорю, мистер Кэрил, – ответил Трант. – Пришли бы вы ко мне, если бы не знали, что мое обучение методам психологии позволило мне увидеть причины и мотивы в таком случае, как этот, которые другие, неподготовленные, не могут видеть?
– Вам больше нечего сказать мне, что могло бы помочь?– он снова посмотрел на девушку, но сразу же повернулся к Кэрил. – Тогда позвольте мне сказать вам, мистер Кэрил, что я собираюсь провести очень тщательное расследование этого для вас. Между тем, я повторяю: сначала, я полагаю, было спланировано определенное, дерзкое преступление против Говарда Экстона и мисс Уолдрон, но теперь, я практически уверен, оно направлено только против мисс Уолдрон. Но в этом не может быть ни малейшей опасности умышленного причинения ей личного вреда. Так что никому из вас не нужно беспокоиться, пока я трачу время на получение весомых доказательств…
– Но, мистер Трант, – прервала его девушка, – разве вы не собираетесь сказать мне… вы должны сказать мне – какую преступную тайну открыли вам эти письма?
– Вы должны подождать, мисс Уолдрон, – любезно ответил психолог, держа руку на дверной ручке, как будто желая, чтобы беседа закончилась. – То, что я мог бы сказать вам сейчас, только напугало бы вас и оставило бы в недоумении, как действовать, пока вы ждали от меня вестей. Нет, оставьте письма, если хотите, и страницу из Иллюстрированных новостей, - внезапно сказал он, когда девушка начала собирать свои бумаги. – Есть еще только одно. Вы сказали, что ожидали вмешательства со стороны Говарда Экстона, мистер Кэрил. Есть ли еще хороший шанс, что он приедет сюда или… я должен пойти, чтобы увидеть его?
– Мисс Уолдрон позвонила мне в его присутствии, чтобы отвезти ее к вам. После этого она ушла из дома без его ведома. Как только он обнаружит, что она ушла, он найдет ваш адрес, и я думаю, вы можете ожидать его.
– Очень хорошо. Тогда я должен немедленно приступить к работе!
Он поспешно пожал руки им обоим и почти вытолкал их за дверь, закрыл ее за ними и вернулся к своему столу. Он немедленно взял второе из четырех писем, которые дала ему девушка, перечитал его еще раз и пересек коридор в противоположный кабинет, который был кабинетом общественного стенографиста.
– Сделайте аккуратную копию этого, – распорядился он, – и принесите мне, как только закончите.
Четверть часа спустя, когда ему принесли копию, он тщательно сравнил ее с оригиналом. Он положил копию в ящик стола и, по-видимому, ждал с четырьмя оригиналами перед собой, когда услышал стук в дверь и, открыв ее, обнаружил, что его посетителем снова был юный Кэрил.
– Мисс Уолдрон не захотела сразу возвращаться домой, она пошла навестить подругу. Поэтому я вернулся, – объяснил он, – думая, что вы могли бы более подробно изложить мне свои подозрения, чем в присутствии мисс Уолдрон.
– Полнее в каком отношении, мистер Кэрил?
Молодой человек покраснел.
– Я должен сказать вам, хотя вы уже, возможно, догадались, что до того, как мисс Уолдрон унаследовала поместье и пришла к убеждению, что ее долг поступать так, как она поступила, между нами было взаимопонимание, мистер Трант. У нее все еще нет друга, на которого она могла бы смотреть так, как смотрит на меня. Итак, если вы имеете в виду, что благодаря этим письмам вы обнаружили, хотя Бог знает, как вы могли это сделать, что-либо в Экстоне, что показывает, что он не подходит для женитьбы на ней, вы должны сказать мне!
– Что касается прошлого Экстона, – ответил Трант, – его письма показывают его человеком высокого типа – морального, если я могу предположить, выше среднего. В нем есть самая приятная откровенность. Что касается каких-либо дальнейших объяснений, кроме того, что я сделал, но Боже мой! Что это?
Дверь офиса с грохотом распахнулась, и в ее все еще дрожащем проеме появился высокий, очень сердитый молодой человек в автомобильном костюме, чьи ярко выраженные аристократические черты лица Трант сразу узнал по фотографии на странице Иллюстрированных лондонских новостей.
– Ах, мистер Кэрил тоже здесь? Деревенский назойливый человечишка! – усмехнулся вошедший с легким акцентом, который свидетельствовал о его английском образовании. – Ты невыносимо вмешиваешься в мои дела, – продолжил он, когда Кэрил с усилием взял себя в руки и ничего не ответил.
– Держитесь от них подальше! Это мой совет – примите его! Должна ли женщина приказывать вам покинуть помещение, прежде чем вы поймете, что вас не хотят? Что касается вас, – он повернулся к Транту, – я полагаю, вы и есть Трант!
– Да, это мое имя, мистер Экстон, – ответил психолог, прислонившись к своему столу.
Мужчина сделал шаг вперед и угрожающе поднял палец.
– Тогда этот совет предназначен и для вас. Я не хочу, чтобы ни полиция, ни детективы, ни кто-либо посторонний вмешивался в это дело. Не заблуждайтесь! Не делайте себе хуже! Я сразу же пришел сюда, чтобы забрать это дело из ваших рук, как только узнал, что мисс Уолдрон приходила сюда. Это строго мое дело – не вмешивайся!
– Вы хотите сказать, мистер Экстон, что предпочитаете расследовать это лично? – психолог поинтересовался.
– Точно – расследовать и наказать!
– Но вы не можете винить мисс Уолдрон за то, что она испытывает сильное беспокойство даже из-за вас, поскольку ваш личный риск при проведении такого расследования будет намного больше, чем у кого-либо другого.
– Мой риск?
– Конечно; возможно, вы просто играете на руку своему странному посетителю, преследуя его без посторонней помощи. Риск любого другого человека, например, мой, если бы я взялся за это дело, был бы сравнительно небольшим, начав, возможно, с опроса ночных сторожей и конюхов по соседству с целью узнать, что стало с человеком после того, как он ушел из дома; и, кроме того, такие риски являются частью моего бизнеса.
Экстон остановился.
– Я не думал об этом в таком свете, – сказал он задумчиво.
– Вы слишком смелы – глупо смелы, мистер Экстон.
– Вы не возражаете, если я присяду? Спасибо. Вы думаете, мистер Трант, что расследование, подобное тому, которое вы предлагаете, удовлетворит мисс Уолдрон – я имею в виду, облегчит ее душевное состояние?
– Я думаю, что да, конечно.
– И это не обязательно повлечет за собой вызов полиции? Вы должны оценить, как я избегаю огласки – еще одна история о семье Экстон, эксплуатируемая в ежедневных газетах!
– У меня не было намерения обращаться в полицию или вызывать их, по крайней мере, до тех пор, пока я не буду готов произвести арест.
– Я должен признаться, мистер Трант, – легко сказал Экстон, – что я нахожу вас совсем не тем человеком, которого я ожидал увидеть. Я представлял себе необразованного, несколько грубоватого, возможно, болтливого парня, но я нахожу вас, если можно так выразиться, джентльменом. Да, я испытываю искушение позволить вам продолжить ваше расследование – в том направлении, которое вы предложили.
– Я попрошу вас о помощи.
– Я помогу вам настолько, насколько это в моих силах.
– Тогда позвольте мне начать, мистер Экстон, с вопроса, простите, я открою окно, потому что в комнате довольно тепло, я хочу знать, можете ли вы дополнить эти письма, которые пока являются единственной реальной уликой против этого человека, каким-либо дальнейшим его описанием, – и Трант, который распахнул окно рядом с собой, не обращая внимания на рев, который наполнял офис с оживленной улицы внизу, достал письма из кармана и неуклюже открыл их одно за другим на столе.
– Боюсь, я ничего не могу к ним добавить, мистер Трант.
– Тогда мы должны заняться тем, что у нас здесь есть, – психолог придвинул свой стул поближе к окну, чтобы лучше осветить бумагу в его руке, и его манжета сбила одно из других писем со стола на подоконник. Он повернулся, поспешно, но неуклюже, и дотронулся до него, но не успел схватить, как оно соскользнуло с подоконника в воздух. Он вскочил на ноги с испуганным восклицанием и выбежал из комнаты. Экстон и Кэрил, подбежав к окну, наблюдали, как бумага, гонимая сильным ветром, трепетала по улице, пока не скрылась из виду среди фургонов; и минуту спустя Трант появился под ними, с непокрытой головой и возбужденный, метался между машинами в том месте, где исчезла бумага, но ее унесло каким-то грязным колесом фургона или превратило в лохмотья, потому что он вернулся после пятнадцатиминутных поисков обескураженный, раздосадованный и с пустыми руками.
– Это было письмо с описанием второго визита, – с горестью воскликнул он, открывая дверь. – Это было самым важным, поскольку в нем содержалось самое подробное описание человека из всех. Я не понимаю, как я смогу обойтись без него.
– Почему же не сможете? – спросила Кэрил, удивленный очевидной глупостью психолога. – Конечно, мистер Экстон, если он не может добавить какие-либо другие детали, может, по крайней мере, повторить те, которые он уже привел.