epitheton ornans).
В трактате Беды эпитет определяется как «речение, предпосланное имени», которое «никогда не бывает без имени» (с. 181). Двойственность эпитета выражается в описании его функций: при помощи этого тропа мы «либо являем» что-то (качественный эпитет), «либо украшаем» (изобразительный эпитет) (с. 183).
Как уже говорилось выше, составляя «Житие св. Феликса», Беда переводил текст с поэтического языка на язык прозы. При этом изобразительные эпитеты первоначального текста часто исчезали и лишь иногда заменялись другими, более соответствующими стилю прозы.
Так, описывая чудесное спасение Феликса от преследователей, среди развалин некого здания, Беда почти полностью использует текст Павлина Ноланского. Изменен лишь порядок слов. Эпитет «sordidus» при слове «agger» (с. 793) — «вал, насыпь» — опущен. Среди значений «sordidus» есть такое, как «жалкий, убогий» (по внешнему виду). Поскольку вал, за которым в развалинах скрылся Феликс, возник «трудом Божественной руки» (с. 793), эпитет с подобным значением мог противоречить общему настрою эпизода: по мысли Беды, Бог не может создать ничего «жалкого». «Nutantes telas» (с. 793) — «качающиеся сети», которыми паук немедленно затянул вход в развалины, непосредственно взяты у Павлина (XVI, с. 478)[169].
Эпизод, в котором ангел выводит Феликса из темницы, пересказан Бедой близко к стихотворному тексту. Беда сохраняет качественный эпитет в словосочетании «ferra vincula» — «железные оковы» (с. 791). Этот нейтральный по стилистической окраске эпитет, а также эпитет «tenebrosus» (с. 791) -«мрачный», относящийся к темнице, Беда перенес в свое житие из соответствующего стихотворения Павлина[170] (XV, с. 472–473). Описывая ангела, Павлин употребляет эпитет «micans» (XV, с. 473)[171] — действительное причастие настоящего времени от глагола «muco» — «сверкать, блистать, искриться», а также «трепетать, пульсировать». Беда заменяет этот эпитет на более сложный: ангел явился Феликсу, «luce splendens corusca» (с. 791) — «сияющий мерцающим светом», где «splendeo» переводится как «сиять, сверкать, блестеть», a «coruscus» — «дрожащий, трепещущий, сверкающий». Таким образом, Беда раскрыл значения глагола «muco», возможные в этом контексте.
Увидев ангела, Феликс испугался. Чтобы передать степень испуга своего героя, Павлин выбирает эпитет «excussus» — «потрясен» (XV, с. 473)[172] от глагола «excutio «, одним из контекстных значений которого является «потрясти», однако этот глагол обычно употребляется, чтобы передать физическое действие. Беда заменяет «excussus» на «mo tus» от «moveo» с контекстным значением «волновать, потрясать» (эмоционально).
Рассказывая о возвращении Феликса в Нолу после шестимесячного отсутствия, Павлин пишет, что соотечественники смотрели на него как на «redivivus»[173] (XVI, с. 481) — «воскресшего». Подобный эпитет подчеркивает тот факт, что из-за долгого отсутствия Феликса не ожидали увидеть живым. Беда снимает этот эпитет, заменяя его сравнением, имеющим глубокий богословский смысл (см. § 4. Сравнения).
Большинство эпитетов в «Житии св. Феликса» относится к так называемым качественным эпитетам. Так, преследователи гонятся за Феликсом с «strictis gladiis» (с. 792) — с «обнаженными мечами». Тайник, где скрывается святой, характеризуется как «locus secretior» (с. 793) — «тайное место». Епископ Максим страдает в пустынных горах от «gelidae rigoris hiemis» (с. 790) — от «ледяного холода зимы». Роль качественных эпитетов в «Житии св. Феликса» заключается в характеристике не столько персонажей, сколько обстоятельств, в которые они попадают, посредством добавочной информации.
Что касается «Жизнеописания», выбор одной из двух разновидностей эпитета определяется жанром этого произведения. Историческое повествование должно сообщать точные и достоверные сведения о жизни героев, поэтому Беда отдает предпочтение качественным эпитетам, которые могут подтвердить достоверность сообщаемого.
В двух качествах эпитет встречается в «Житии св. Катберта», написанном Бедой. Сравнивая жития обоих авторов, можно убедиться в том, что Беда сознательно вводит изобразительные эпитеты в текст там, где это необходимо для воздействия на воображение и чувства читателя.
Так, рассказывая о видении, явленном юноше Катберту, аноним представляет читателю происходящее как некую информацию:
... vidit visionem quain ei Doniinus revelavit, hoc est coelo aperto non reseratione eleinentorum ... (анон. житие, кн.1, гл. 5).
... видит видение, которое явил ему Господь, то есть небо, открытое не действием стихий ...
Мы не находим здесь описания видения как некоей картины, предстающей внутреннему взору человека. Аноним ограничивается тем, что отмечает необыкновенность события: небо «открылось» не в результате какого-то атмосферного явления, а по воле Божией.
Беда описывает последовательность событий, тем самым позволяя читателю стать свидетелем чуда и пережить впечатление от него вместе с героем жития. Эффект со участия читателя в происходящем достигается при помощи изобразительного эпитета, который открывает описание видения.
... viclit subito fusum de coelo Lumen medias Longae noctis interrupisse tenebras ... (гл. 4).
... он внезапно увидел, что мрак долгой ночи расторгнут пролившимся с неба светом ...
Страдательное причастие «fusum» образовано от глагола «fundo», имеющего значение «литься, проливаться», но и «метать «дротик»». Посредством этого эпитета Беде удается передать направление движения (с небес на землю), быстроту распространения и форму светового столба (он подобен дротику, летящему в воздухе) и одновременно показать его Божественную природу. Свет, который описывает Беда, исходит от Бога, Творца мировой гармонии, вечно пребывающего в покое и в то же время в действии. Такой свет может походить на молнию только внешне, на самом деле он распространяется плавно, «льется».
Контраст внезапно явившегося нетварного света и долго тянущейся темной ночи сосредоточивает внимание читателя, подготавливает его к восприятию дальнейшего видения: ангелов и души некоего святого мужа, которую те возносили в Небесные чертоги.
Таким образом, в этом случае изобразительный эпитет играет роль знака, указывающего на развитие действия.
В другом случае Беда заменяет эпитеты, употребленные анонимом, и достигает этим большей лаконичности и точности. Ни один из авторов не может обойти молчанием тот факт, что Катберт был вовсе не рад своему избранию на епископскую кафедру. Более того, он очень горевал, покидая Фарн. Аноним пишет:
... invitus et coactus lacrimans et flens, abstractus est ... (анон, житие, кн. 4, гл. 1).
... не желающий, но вынужденный, плачущий и рыдающий, он был насильно уведен «с Фарна»...
При чтении этого отрывка перед мысленным взором читателя возникает образ человека, не умеряющего своих эмоций, своевольного, не желающего подчиниться решению церковных властей. Такое поведение полностью противоречит представлениям Беды о святом, ни в коей мере не может служить образцом для подражания читателю. Беда переделывает этот отрывок, сокращая его и вводя эпитет, который помогает создать совершенно иной образ:
... ipsum quoque lacrimis plenum dulcibus extrahunt latebras ... (гл. 24).
... самого «Катберта», также полного слез, вывели из сладкого «ему» убежища ...
«Plenuis lacrimis» — «полный слез» — также отражает состояние человека, лишающегося того, что ему дороже всего на свете. Но здесь предполагается гораздо большая сдержанность, чем в приведенном выше отрывке из анонимного жития. Эти слезы есть, но они не выплаканы. Именно такое поведение, а не «плач и рыдания», приличествует аскету, победившему свои страсти. Беда также указывает причину слез подвижника: он плачет, расставаясь со «сладким «ему» убежищем», с отшельнической жизнью.
Иногда изобразительные эпитеты вводятся Бедой для достижения большей наглядности при выражении какой-либо идеи. Катберт говорит о необходимости нерассеянного внимания во время проповеди. В анонимном житии эта мысль передается как: «vostamen stabilis estote» — «однако, вы будьте тверды» (анон. житие, кн. 2, гл. 6). Аноним пользуется цитатой из заключительного стиха 15 главы 1 Послания св. апостола Павла к Коринфянам (1Кор 15:58). Так как содержание этой главы представляет собой краткое изложение христианского вероучения, то мы можем узнать, о чем проповедовал герой жития. Однако, по мнению Беды, содержание проповеди Катберта может быть интересно читателю более с познавательной точки зрения. Цель Беды в том, чтобы читатель мог извлечь себе духовную пользу из прочитанного. Поэтому он опускает новозаветную цитату, отдавая предпочтение дидактике перед информативностью. Введение двух изобразительных эпитетов объясняет, как нужно слушать любую проповедь:
«... intento corde ... et sensu ... vigilantissime ...»
«...ревностным сердцем ...и бодрствующим умом ...» (гл. 13).
Поскольку Беда не только переделывал, но и дописывал первое житие, многие места, содержащие изобразительные эпитеты, не имеют соответствий в тексте неизвестного автора. Так, Катберт, молясь ночью в море, проводит время «undisonis in laudibus» (гл. 10) — «в хвалах, созвучных шуму волн», молитва его сопровождается «ferventibus lacrimarum rivulis» (гл. 14) — «горячими ручьями слез», простой народ отличается «rustico et animo et ore»