В «Жизнеописании», составленном Бедой, указания на время играют большую роль для создания правдоподобия, которого по правилам античной риторики, должен добиваться автор произведения. Однако Беда вовсе не стремится точно записывать «время года, день и час», когда произошло то или иное событие. Когда речь идет о путешествиях главных героев, автора интересует не временная протяженность поездки, а ее результат. Не указываются и годы правления англосаксонских королей, но Беда обязательно сообщает, при каком правителе событие имело место. Вероятно, отношение королей к монастырю не менялось на протяжении их жизни; имя короля говорило читателю гораздо больше, чем даты его правления.
Время в «Жизнеописании» является важным элементом повествования. Благодаря указаниям на время ощутимо движение сюжета, выстраивается последовательность событий. Словосочетания, описывающие отрезки времени, и наречия времени вводят новые темы в повествование, являясь элементами композиции произведения. Ориентируясь на них, «Жизнеописание» легко разбить на главы.
Отсутствие точных дат позволяет избежать чрезмерной дробности текста, сходства с хроникой; употребление наречий времени, подчеркивающих повторяемость событий, помогает сжато изобразить большие периоды времени, когда действия героя были однообразны.
Время в «Жизнеописании» линейно, но в отличие от исторических произведений других жанров, собственно «историй» или хроник, Беда гораздо более легко возвращается к событиям прошлого и тут же рассказывает о том, каковы были последствия этих событий, или заставляет время течь параллельными потоками. Повествование становится живым и интересным и легко удерживает внимание читателя. Таким образом, указания на время не только подтверждают реальность описываемых в «Жизнеописании» событий, но и становятся важным элементом художественной системы читателя.
3. Пространство в «Жизнеописании»
Историческое произведение, «содержащее в себе истинные деяния»[378], рассказывает о прошлом, учитывая не только различия «по времени», но и «по месту»[379]. Поэтому автору следовало сосредоточиться на изображении земной реальности. Здесь ему также могли помочь правила риторики. Среди признаков, подтверждающих истинность повествования, к изображению пространства относятся два: признаки места и пространства. Когда Беда описывает монастырские земли, он руководствуется именно этими правилами. Так, говоря о местоположении монастыря, Беда отмечает, «какого рода места к нему прилегают»[380] (признак места). Земля, принадлежащая монастырю, характеризуется по признаку пространства: «достаточно ли она ... обширна»[381]. Поэтому в тексте «Жизнеописания» появляются названия поселений и рек, находящихся вблизи монастыря.
Оба признака, относящихся к пространству, учитываются, когда речь идет об увеличении монастырских владений. Земли, принадлежавшие монастырю, представляли собой уменьшенную модель мира, аналогичную «пределам Римского мира» (с. 717), поэтому для автора важно все, что относится к их описанию. Начало «монастырским пределам» положил король Эгфрид. Его пожертвования характеризуются с точки зрения пространства — «земли в семьдесят фамилий из своего богатства» (с. 716) и сорок фамилий (с. 718), прибавленные позже. С точки зрения места монастырские владения начинают определяться только тогда, когда на пожалованных землях начинают возводиться здания (с. 716). Так, о монастыре св. Петра говорится, что он основан «на северном берегу реки Веар, ближе к ее устью» (с. 713, с. 716). Место монастыря св. Павла не определяется, так как все земли принадлежат «единому монастырю блаженных апостолов Петра и Павла, расположенному в двух местах» (с. 724–725).
При Кеолфриде, возглавившем монастырь после Бенедикта, границы монастыря раздвинулись. Беда рассказывает об удачной покупке земли, осуществленной Кеолфридом, отмечая и пространство («три фамилии» (с. 721)) и место («на южном берегу реки Веар, против ее устья» (с. 721)). Так же Кеолфрид приумножал владения монастыря св. Павла (с. 725), причем первоначальные приобретения, расположенные далеко от монастыря, были недостаточны для монастырских нужд.
Кеолфрид обменял эту землю, добавив достойное количество денег, на двадцать фамилий в месте, называемом на языке населения тех мест поместье Самбук, потому что этот новый участок был ближе к монастырю (с. 725).
Создание «монастырского мира» завершилось так же, как и началось: крупным земельным пожертвованием. Некий Витмер, поступивший в монастырь Веармут и Ярроу в преклонных годах, упоминается по имени как приумножитель монастырского имущества. Он «передал монастырю в вечное владение десять фамилий земли, которые король Альфрид дал ему в окрестностях поместья Далтон» (с. 725).
В описании пространства Беда выходит за пределы рекомендаций «Риторики к Гереннию». Так же, как история Небесного Града у блаж. Августина включает в себя краткую историческую справку о землях, по которым странствует его население[382], текст «Жизнеописания» содержит различные географические названия. Беда не ставит себе задачу описывать места, связанные с жизнью и деятельностью его героев, ибо для этого существуют «географические трактаты» (с. 725), он только упоминает их. Мы встречаем у Беды названия многих городов, земель, рек, моря, которые везде равно называются «океан». Только по контексту можно догадаться, где герой пересекает водное пространство между Британией и Галлией (современный Ла-Манш), а где корабль несет его по Средиземному морю. Описываемое Бедой пространство обширно. Оно охватывает большую часть Европы. Если посмотреть на него из любого места, принятого за центр (для Беды таких мест два: Рим и его монастырь), оно определяется как «пределы Римского мира» (с. 717). Иногда автор выбирает в качестве центра свой монастырь и оглядывает пространство из-за его стен. В этом случае он видит «заморские страны» (с. 717) или свою родную Британию.
Пространство «Жизнеописания», как бы помещенное между двумя центрами — монастырем и Римом, — преодолимо. Герои Беды все время двигаются: пересекают на кораблях реки (с. 726) и моря (с. 715, 727), едут верхом (с. 726), больные путешествуют «на конных носилках» (с. 730).
Прибыв в Рим, который чаще всего является целью их путешествия, они «вновь ходят пешком» (с. 715) по городу. Путешествуют и посланники, а не только главные герои. Так, решение о том, что выборы нового настоятеля после отъезда Кеолфрида будут предприняты через три дня, посвященные посту и молитве, было сообщено братии монастыря св. Павла двумя группами посланцев:
через тех, которые присутствовали (на проводах Кеолфрида), а также и некоторых своих братий (с. 727).
Британия упоминается Бедой в тексте «Жизнеописания» довольно часто, но для читателя она остается лишь географическим названием, кроме местности, прилегающей к монастырю.
По ходу повествования упоминаются три ее области: Кантия, королевство Западных Саксов и Нортумбрия. Как уже говорилось выше, нортумбрийские названия встречаются в связи с местоположением монастыря. Интересно, что в тексте «Жизнеописания» нет упоминания Кентербери, где находилась кафедра архиепископа. Когда Бенедикт Бископ возвращается в Британию, сопровождая Феодора, новопоставленного архиепископа Кентерберийского, и его спутника Адриана, то о путешественниках говорится, что они «прибыли в Кантию» (с. 716). Феодор «взошел на архиепископский престол» (с. 716). Кантия и ее главный город, Кентербери, уравниваются. Кантия как область Британии становится символом архиепископской власти. Подобное произошло с Римом. Однако, если Рим стал символом Вселенской Церкви, то Кентербери, символ архиепископской власти в Британии, у Беды был вытеснен названием всей области, Кантии.
Если путешественник отправляется в Рим, то, пересекая «океан», он попадал в «заморские страны» (с. 717). Беда не дает подробного описания маршрута, которым обычно пользовались паломники, но по упоминаниям отдельных городов можно заключить, что это был обычный путь, начинавшийся на галльском берегу современного Ла-Манша, в городе Квентовик (недалеко от Кале), и проходивший через Вьенн до Марселя. В «Жизнеописании» Беда упоминает античное название «Галлии», Когда Бенедикт Бископ ищет каменщиков, чтобы построить церковь «по обычаю римлян, который он всегда любил» (с. 716), он «пересек океан и устремился в Галлию» (с. 716). Связи между Галлией и Британией исторически были прочны. События V века, когда коренное население Британии, кельтское племя бриттов, было большей частью изгнано переселившимися в Британию англосаксами и бежало в Галлию, еще больше их упрочили. Спустя почти двести лет Бенедикт, англосакс, христианин, несколько раз пересекает Галлию, направляясь в Рим и возвращаясь обратно, и предпринимает как минимум два путешествия специально в эту часть Европы, покупая для монастыря «украшения или покровы» (с. 717). Неоднократно он приглашает из Галлии мастеров, за каменщиками едет сам, а за стекольщиками «послал доверенных людей» (с. 717).
На пути в Рим паломники или гонцы могли делать много остановок, но Беда называет только два города. Один из них Лингона (ныне Лангр), находящаяся примерно в двух третях пути до Рима. Об этом городе читатель узнает немного больше, чем об остальных упоминаемых в «Жизнеописании» городах. Причина этого печальна: недалеко от Лингоны умер Кеолфрид, четвертый настоятель Веармута и Ярроу, друг и духовный наставник Беды. По благочестивому обычаю, весьма распространенному среди англосаксов, Кеолфрид собирался остаток своих дней провести в Риме, но «пораженный болезнью» (с. 729), умер «в лугах упомянутого города» (с. 730). Беда дважды упоминает место погребения Кеолфрида: тот был похоронен «в церкви Трех блаженных братьев мучеников» (с. 729); чуть далее дается более подробное описание: «к югу от этого же города, у первого путевого столба, в пределах монастыря Трех братьев мучеников» (с. 730).