— Я потребую развода, — просипел виконт. — Я обвиню ее в проституции и опозорю ее.
— Ты не стоишь кончика ее ногтя, Эджкомб, — мягко заметил Тарквин. — И если ты осмелишься обронить хоть одно слово, порочащее Джулиану, будь то в частной беседе или публично, ты умрешь раньше, чем рассчитываешь. — Непреклонный взгляд графа вселил в Люсьена уверенность, что Тарквин не бросает слов на ветер.
— Ты еще пожалеешь об этом, Редмайн. Клянусь, ты еще об этом пожалеешь, — стиснув зубы, прошептал виконт вслед уходящему по коридору Тарквину. Граф не обернулся и не замедлил шага. Люсьен еще минуту простоял неподвижно, а потом, тяжело передвигая ноги, направился на свою половину, лелея в душе страстное желание беспощадно отомстить.
Глава 20
Уже смеркалось, когда Люсьен вышел из заведения «Сад наслаждений» мадам Дженкинс, что в Ковент-Гардене. У него был самодовольный и уверенный вид человека, отдохнувшего как душой, так и телом. В доме мадам Дженкинс оказывали разные услуги, в том числе и тем, кто был склонен к садомазохизму. Люсьен всласть помахал плетью, давая выход накопившейся ярости и ненависти к жене-потаскухе и кузену-святоше.
Глаза Люсьена злобно сверкали, губы исказила презрительная усмешка. Он неторопливо поднялся вверх по Рассел-стрит и влился в толпу на площади. Осознание реальности постепенно возвращалось к нему. Его вышвырнули из дома Редмайна и лишили неограниченного графского кредита. И все это из-за какой-то шлюхи.
Люсьен вошел в таверну «Голова Шекспира» и, не обращая внимания на приветствия знакомых и друзей, уселся за свободный столик в углу и погрузился в угрюмое молчание. В то время когда Люсьен допивал вторую кружку дешевого пойла, он вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд человека, сидевшего у окна. Виконт всмотрелся в густую пелену табачного дыма и наконец разглядел крупного коренастого мужчину, по виду деревенского, но одетого, как лондонский щеголь. Его одутловатое лицо уже сильно раскраснелось от выпивки. Их глаза встретились, и мужчина вытер рукавом лоснящийся от жира подбородок, решительным движением отодвинул стул и встал.
Тяжелой и шаткой походкой он обходил столики и приближался к виконту.
— Прошу прощения, милорд, но я был здесь вчера вечером, когда вы продавали свою жену, — робко попытался завязать разговор Джордж, устрашенный мертвенной бледностью лица своего собеседника, равно как и злобным огнем, полыхающим в запавших глазницах.
— Да, я помню, — неохотно отозвался Люсьен. — Вы предложили за нее пятьсот фунтов. Что, очень понравилась?
— Она действительно ваша жена, сэр? — В тоне Джорджа чувствовалась неподдельная заинтересованность.
Люсьен мгновенно насторожился и пристально уставился на него, потом как ни в чем не бывало уткнулся носом в почти пустую кружку и спросил:
— А вам что за дело?
Джордж собрался было взять табурет и присесть с ним рядом, но Люсьен смерил его таким высокомерным взглядом, что он остался стоять, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Мне кажется, я ее знаю, — сказал Джордж.
— Ничего удивительного. Половина Лондона ее знает, — пожав плечами, ответил Люсьен. — Она ведь в прошлом проститутка.
— Я так и подумал. — Лицо Джорджа от возбуждения разрумянилось еще сильнее. — Значит, она вам не жена. Фиктивный брак, не так ли?
— Увы, — печально улыбнулся Люсьен. — Она — самая настоящая леди Эджкомб, моя жена перед Богом и людьми. Это все мой чертов кузен подстроил. Будь он проклят! — Люсьен снова отхлебнул из кружки.
Джордж был ошарашен. Его настолько потрясло и разочаровало известие о том, что Джулиана в действительности замужем, что в первую минуту он не нашелся что ответить. Джордж убедил себя в том, что Джулиана не может быть той, за кого себя выдает, поэтому переживал настоящее крушение надежд — все его планы рассыпались на глазах, как карточный домик.
— А почему вас так интересует эта шлюха? — спросил Люсьен.
Джордж облизнул пересохшие от волнения губы и ответил:
— Она убила моего отца.
— В самом деле? — внезапно оживился Люсьен. — Что ж, меня это нисколько не удивляет. Сегодня она чуть не убила меня. Будь на то моя воля, я бы засунул ей в рот кляп, привязал бы к позорному стулу и утопил.
— Она — убийца. И я не успокоюсь, пока не увижу, как ее сожгут, — прошептал Джордж, яростно сверкая глазами.
— Присаживайтесь, дорогой друг. — Люсьен жестом указал на табурет и крикнул мальчишке-официанту: — Подай бутылку бургундского, ленивый ублюдок! — Потом откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на своего собеседника. — Сдается мне, нас объединяет одно желание. Расскажите-ка мне всю эту грязную историю, в которую была замешана моя жена.
Джордж наклонился вперед и доверительно понизил голос. Люсьен выслушал его до конца не перебивая и с совершенно бесстрастным выражением лица, время от времени подливая себе в кружку вина и забывая поухаживать за собеседником. Для Люсьена не составило большого труда распознать под жаждой справедливого возмездия, которой был движим Джордж, алчность и похоть. Виконт по собственному жизненному опыту знал, каким сильным оружием могут быть в умелых руках низменные человеческие страсти, и решил не дать им пропасть втуне. Этого неотесанного простофилю ничего не стоило обвести вокруг пальца и использовать в личных целях. Придя к такому заключению, Люсьен самодовольно ухмыльнулся.
Если бы ему удалось выдать Джулиану властям и увидеть ее дрожащей от ужаса на скамье подсудимых, а затем у позорного столба, его ущемленное самолюбие было бы полностью удовлетворено, тем более что позор этой девчонки ляжет несмываемым пятном и на имя графа Редмайна. От его блестящей репутации останется пшик, он станет всеобщим посмешищем, и двери светских гостиных будут закрываться у него перед носом.
Джордж закончил свою историю и осушил стакан.
— Я хотел вначале рассказать все графу, — сказал он, разочарованно глядя на пустую бутылку. — Сдать ее со всеми потрохами и посмотреть, что он скажет.
— Будьте спокойны, он и без вас знает всю ее подноготную, — ответил Люсьен.
— А почему вы так в этом уверены?
— Потому что он сам говорил мне об этом. — Люсьен щелкнул пальцами и заказал еще бургундского. — Дескать, эта шлюха готова выполнить любое его приказание. Я сразу понял, что за ней водятся какие-то грешки. Иначе с какой стати ей быть такой покорной. — Голос Люсьена то и дело срывался на пьяный визг, взгляд оставался жестоким.
— Когда я обличу ее в убийстве, — принялся рассуждать Джордж, — то ей придется отвечать перед лицом закона, даже если она станет отрицать, что она и Джулиана Ридж — одно лицо. В крайнем случае ее могут опознать сэр Брайан Форсет и его супруга — бывшие опекуны Джулианы. Моих показаний и их свидетельства будет достаточно, чтобы убедить членов магистрата в ее виновности.
— Тарквин готов на любые ухищрения, лишь бы обелить ее. Чтобы одержать над ним верх, надо быть скользким, как угорь, и уметь бить в цель без промаха.
— Но ведь даже столь влиятельный граф не сможет опровергнуть свидетельства ее опекунов. Она жила с ними с четырехлетнего возраста. Если мы с ними в один голос скажем, что она — Джулиана Ридж, убившая моего отца, ей не отвертеться от костра.
— Наверное, вы правы. Но все же будет лучше устранить Тарквина от вмешательства в это дело. — Люсьен задумчиво заглянул в свой стакан. — Не легче ли будет обвинить ее, если эта шлюха окажется у нас в руках?
— Вы предлагаете похитить ее? — воскликнул Джордж, и его глаза возбужденно сверкнули. — Я и сам склонялся к этому решению. Так мне будет проще добиться ее признания.
Взгляд Джорджа бесцельно блуждал по комнате. Он понимал, что только когда Джулиана будет в его полной власти, он обретет спокойствие и сможет требовать возвращения несправедливо отнятого отцовского наследства. Джулиана в качестве жены его больше не интересовала. Однако удовлетворить свою похоть он был не прочь.
Губы Люсьена исказила коварная ухмылка. По выражению лица Джорджа он легко прочитывал, что у него на уме. Деревенский увалень ждет не дождется минуты, когда овладеет этой роскошной потаскухой.
— Я думаю, сначала нужно пойти законным путем, — торжественно заявил Люсьен, с удовольствием наблюдая, как лицо Джорджа вытянулось от разочарования. — Подайте на нее в суд и заручитесь поддержкой ее опекунов. А если это не сработает, тогда… — Он пожал плечами. — Тогда посмотрим.
Джордж размазал по столу темно-красное пятно. В его затуманенном мозгу промелькнула мысль, что, если Джулиана окажется в тюрьме, он подкупит стражу и заполучит ее в любое время. Так что вне зависимости от того, по какому плану они станут действовать, его вожделение будет удовлетворено. Джордж взглянул в глаза Люсьену и, кивнув, сказал:
— Я возвращаюсь в Хэмпшир завтра утром. Выложу все как есть Форсетам. Где я смогу найти вас, милорд?
Люсьен нахмурился, вспомнив, что отныне снова обречен жить в собственном доме, осаждаемом кредиторами и наполовину разграбленном им самим и слугами.
— Мой дом находится на Маунт-стрит, но легче всего найти меня именно здесь. Оставьте для меня весточку у Гидеона. — Люсьен показал на человека за буфетной стойкой. Потом взял со стола кружку и отвернулся от Джорджа, который расценил этот жест как разрешение откланяться.
Джордж поднялся и, переминаясь с ноги на ногу, размышлял, надо ли сказать что-нибудь виконту на прощание. Ему показалось невежливым уйти просто так, но Люсьен держался, как будто уже забыл о его существовании.
— Желаю вам доброй ночи, сэр, — сказал наконец Джордж и удостоился высокомерного кивка. Он постарался было вернуться на свое прежнее место у окна, но волнение, которое охватило его при мысли, что он не одинок в стремлении расправиться с Джулианой, лишило его покоя. Нечего было и думать просидеть остаток вечера и ночь в этой таверне. Джордж вышел на улицу. И тут же оказался рядом с неопределенного возраста женщиной. Она призывно взглянула на него, улыбнулась и, проведя рукой по своей пышной груди и по крутому бедру, полувопросительно сказала: