Екатерина была очень довольна ходом дел в Смольном. В письме к Вольтеру в 1772 году она отзывалась о воспитанницах: «Они столь знают, что надо удивляться; они нравственны, но не мелочны, как монахини».
Сверстники
Ни один ребенок не скажет своему скучающему на детской вечеринке отцу: «Смотри, вон есть мужички, пойди поболтай с ними». Только взрослые люди считают, что все дети могут играть друг с другом. То же примерно — когда старых людей отправляют в санаторий или в дом престарелых. «Там есть твои сверстники, тебе будет интересно». Конечно, в своей возрастной группе легче найти собеседника с учетом общей памяти и возможной схожести ситуаций. Легче найти тему для беседы, но интерес…
Когда взрослые говорят «там твои сверстники», они обычно легко допускают поправку лет на 10–20. Только сами старики понимают, что 70- и 90-летние хоть и выглядят похоже, но принадлежат к разным поколениям. Кроме того, их интересы, помимо болячек, обычно в очень разных плоскостях. Даже детям далеко не всем интересно и комфортно друг с другом. С ходом времени дифференциация лишь возрастает. И старики уже совсем разные.
У меня есть одна реальная история про покинутую деревню, в которой живут три бабушки и годами больше никто не появляется. Так вот они поссорились, и одна из них не общается с двумя остальными уже много лет.
Удел старости — одиночество (конечно, хорошо иногда быть востребованным). Думаю, дома престарелых грешат именно его отсутствием. Они для тех, кто не научился «сиротству, как блаженству».
Старики могут общаться со сверстниками, когда научатся терпимости и дальнозоркости в общении. Иначе это отвратительное недовольство всем и вся на пресловутых лавочках или диванах метро и автобусов.
Общение со сверстниками, не вынужденное, как заключение в детском саду всех случайно собранных в этом месте в это время, а с друзьями, с теми, с кем есть о чем, конечно, это ценность! Как, впрочем, и в любом другом возрасте.
Ориентация детей, скажем, перед школой — на открытия и новую информацию. Они могут быть интересны друг другу как ее источники и возбудители.
Старики ориентированы на обработку информации, по возможности выдачу и на одиночество. Болтовня стариков заменяет только телевизор, и в конце всегда одинаковое раздражение, вызванное убитым временем.
Я общаюсь со стариками и стареющими сверстниками, которые помогают мне расширять или подправлять картину мира, помогают понять что-то новое и просто пережить то, что происходит со мной. Мне интересны те, которые если и не здоровые, то не стараются заразить…
Вот Наталия Бурова делится насчет английских стариков:
«Моя 64-летняя подруга, русская, но живет больше 20 лет тут. Ее мужу 74, они вместе со своими друзьями придумали английский клуб, собираются в пабе за ланчем каждый вторник, беседуют на самые разнообразные темы от существования Вселенной до не знаю чего… По очереди устраивают друг другу экскурсии в Лондоне».
В старости умные становятся мудрее.
У меня есть подруги бабушки, с которыми мы пишем друг другу письма обычной почтой. И рассказываем друг другу раз в месяц о текущих, так сказать, событиях, о детях и внуках, садах-огородах, о том, что волнует и радует, вперемешку с рецептами солений и настоек. Это очень душевно, потому что за всем этим много самой обычной нежности и поддержки, а нередко философии.
Есть несколько знакомых дедов. Которые подбрасывают вопросы и информацию и в переписке постоянно срываются на занудство и претензии, что помогают отслеживать у себя.
Еще есть подруги, с которыми изредка получается поговорить по телефону или попить чаю. Это общение для меня похоже на корректировку тестирования реальности, эдакую расфокусировку, а потом наведение фокуса. Что я весьма ценю.
В общении со сверстниками для меня важно очень интересное понятие, обозначенное А. Андреевым («Мир Тропы»). Это свойство. Произнесите это слово с ударением на последнем, втором «о». Да-да, свойство Это и совокупность обычных свойств, но общих, и то, что является базой, тканью всякой культуры, народа, любой общности людей.
Именно ощущение этого свойства превращает общение в удовольствие и помогает наводить фокус.
Самое ценное общение — молчать вместе.
Общение
С кем общаются старики.
В этом вопросе они даже детей часто превосходят. С кем только не общаются.
Сначала начинаешь разговаривать с котами и козами. Скажу по себе — это отнюдь не от дефицита общения. Ошибочно думать, что вот бабка одинокая, поговорить не с кем и вот начинает… Мне пока хватает собеседников. Разговариваешь, потому что, во-первых, есть темы, во-вторых, отчетливо чувствуешь диалог. Кроме того, когда выпускаешь, скажем, куриц утром, то не торопишься ни ногами, ни мыслями на работу или еще куда. Ты здесь с ними, они с тобой, вот и завязывается разговор, просто здороваешься, справляешься о самочувствии, обещаешь корм и т. п. То же и с деревьями, растениями. С ними тоже контакт есть, им приятно, а нам привычно это в разговор обращать. Ну а дальше — больше. Уже начинаешь и с домом переговариваться, с компьютером, понятное дело, стиральной машинкой. Это сейчас для детей хорошо выразили в «Фиксиках». Фиксики — это такие мелкие персонажи, которые родились оттого, что люди делали вещи с душой. Ну, в некоторые ее, похоже, и вдохнуть можно. «Ах вы, бедные сиротки мои, утюги и сковородки мои».
У дедов это тоже неплохо получается. Они часто беседуют с инструментом, многие и с садом тоже. С лошадью и телегой заодно.
В этом смысле не превзойден, наверное, старик у Хемингуэя («Старик и море»). У него там чудесные разговоры с рукой, с рыбой, с полрыбой.
Да, вот кстати, с отдельными частями своего тела тоже порой можно и побеседовать, утешить, договориться попробовать. «Ну же, спина, ну что ты, устала, родимая? Ну потерпи, давай потру, давай уж разгибайся, до дома дойдем, я тебя там к печке прижму, погрею…»
Общение Дряхликов. Это отдельная темка. Про общение с теми, кто уже на пороге, вышел на последний путь и оторвался от реальности, подойдя близко к вершине жизни. Ум слаб, фокус внимания далеко от консенсуса реальности.
Рам Дасс пишет об этом:
«Помню, как я навещал в больнице свою 86-летнюю тетю. Общались мы примерно так.
— Как тебя зовут?
— Ричард.
— Кто твой отец?
— Ваш брат Джордж.
— А, да, да. (Долгая пауза.) Мы ровесники?
— Нет.
— Я старше?
— Да, вы на тридцать лет старше меня.
— На тридцать лет? Но ведь ты седой!
— И вы тоже!
— (Долгая пауза.) Так как, ты говоришь, тебя зовут?
И диалог повторялся. Моя тетушка витала в облаках, будучи почти не связанной временем и межличностными взаимодействиями. Чаще я просто держал ее руку, и мы смотрели друг другу в глаза. Для меня не имело никакого значения, что она меня не помнит, и похоже, ее это тоже не особенно волновало. Мы были просто двумя душами, которые встретились, и, как только я избавился от привычки разговаривать с ней на уровне эго, оба мы стали получать от наших встреч огромное удовольствие».
Думаю, многим эта ситуация покажется знакомой. Я слышала подобные истории о старческом слабоумии.
Личный опыт. Я вспоминаю и свою чудесную бабушку Розу перед ее смертью. Когда я приезжала, происходили подобные диалоги. Она с помощью тети, своей дочери, пыталась вспомнить-понять, кто я, чья дочь и мать. Это давалось очень трудно. Но действительно не имело никакого значения для настоящей радости общения, наполненного любовью и благородством. Правда, моей бабушке было очень трудно, поскольку ее долгая старость была посвящена этому: помнить всех и заботиться, любить, думать… Зато просто сидеть рядом и думать было невероятно приятно. В какой-то момент я даже отчетливо поняла, что это мы не отпускаем и мучаем ее. Как-то мы остались наедине, она, тогда уже несколько лет как ослепшая, плакала и жаловалась (чего никогда почти не делала): «Я устала, не могу больше, я не помню никого». И я тогда стала говорить что-то про то, что уже хватит, нам и так много, мы справляемся сами, и она может поступать так, как ей хочется и лучше. Через неделю она пыталась встать, упала и умерла вскоре. Ей было 86.
Это немного похоже на старческую дальнозоркость.
Старость дает нам возможностей много —
Не меньше, чем юность, но плана иного.
Вот небо ночное, и видно: на нем
Звезды сияют, которых нет днем.
С учетом наших познаний Вселенной мы можем поправить поэта: звезды всегда есть, но видно их действительно только ночью. И тогда, когда мы перестаем видеть у себя под носом, мы смотрим на звезды.
Поэтому старикам и со стариками лучше общаться не об оче-видных (в самом прямом смысле) банальностях, а о Вселенной.
Скажу еще про общение-беседу вообще. Сейчас интересная ситуация сложилась. С одной стороны, большинство очень ценит «обычное человеческое общение». Оно остается одной из главных ценностей. С другой стороны, искусство общения… Да понятие это уже затерялось. Искусство ведения беседы… Этому где-то учат? Над этим кто-то задумывается? Вот послушайте:
«…приходишь в восхищение от мудрости и ума, которые черпаешь в беседах не только ученых и сочинителей, но людей всех состояний и даже женщин: тон беседы плавен и естествен; в нем нет ни тяжеловесности, ни фривольности; она отличается ученостью, но не педантична, весела, но не шумна, учтива, но не жеманна, галантна, но не пошла, шутлива, но не двусмысленна. Это не диссертации и не эпиграммы; здесь рассуждают без особых доказательств, здесь шутят, не играя словами; здесь искусно сочетают остроумие с серьезностью, глубокомысленные изречения с искрометной шуткой… Говорят здесь обо всем, предоставляя всякому случай что-нибудь сказать… Точность придает речи изящество; каждый выразит свое мнение и вкратце обоснует его, никто не оспаривает с жаром мнение другого, никто настойчиво не защищает свое. Обсуждают предмет для собственного своего просвещения, спора избегают, — каждый поучается, каждый забавляется. И все расходятся предовольные, и даже мудрец, пожалуй, вынесет из таких бесед наблюдения, над которыми стоит поразмыслить в одиночестве»