(Ж.-Ж. Руссо. Юлия, или Новая Элоиза; герой пишет впечатления о парижском обществе).
Не забудьте вычесть из этой цитаты элемент иронии, но заметьте — как много полезных формул, которые стоит взять на заметку. Ведь сейчас очень мало людей, которым пришлось поучиться искусству беседы, уже несколько поколений обделены этим, и потому тут большое поле для саморазвития.
А вот еще одна цитата из Жан-Жака:
«Равнодушие и хладнокровие легко находят слова участия; но истинный язык дружбы — грусть и молчание».
Напоминает о том, что общение — отнюдь не обязательно слова. Старики часто многословны. Но молчаливое общение стариков может и бывает бесценным. Помните?
…На родного сына
Молча смотрит мать.
Пессимизм
Сейчас я его буду оправдывать, точнее, реабилитировать. Вряд ли у меня получится лучше, чем у Инны Шаргородской в «Дзин Ослика, или Притчи Иа-Иа».
Конечно, в первоисточнике у Милна пессимистичному Ослику тоже воздается должное, то есть он равноправный и незаменимый член маленького социума Волшебного леса. Однако Шаргородской удается возвести отдельный памятник. «Ослик Иа-Иа, блистательный и ироничный мудрец и пророк. Можно даже сказать, своего рода Экклезиаст Дремучего Леса».
Конечно, насчет «блистательный» — это немного ирония. Скорее, простодушный, но исполненный достоинства.
Его классическая реплика:
«Все же не могут.
А некоторым и не приходится.
Тут ничего не попишешь» —
просто великолепна.
Лично я знакома с несколькими совершенно замечательными пессимистами, то есть людьми не любящими, не привыкшими веселиться, радоваться жизни. Они ждут неприятностей, которые чаще всего происходят, они очень искренне удивляются, когда кто-то поздравляет их с днем рождения. И всякое радостное событие для них лишь исключение, подтверждающее правило «все плохо».
Они, конечно, в основном считают всех дураками, но и о себе не очень высокого мнения, потому предпочитают дичиться, избегать людей, прятаться в свое одиночество. При этом выглядывают из своей раковины очень внимательно, чтобы, не пропуская, накапливать неприятности и делиться со всеми, кто мимо проходит.
Страсть к одиночеству и достоинство отличают настоящего пессимиста от недалекого и недовольного крикуна.
Настоящий пессимист никогда не кричит, что все дураки, максимум, что он себе позволяет, — ворчание-бурчание, недовольное, но исполненное достоинства.
Над таким пессимистом подшучивают, его побаиваются, но он, безусловно, обладает авторитетом.
У моих детей есть такой учитель — А. Е. Бычевский, непризнанный, да и несостоявшийся гений музыки и английского языка. Они постоянно цитируют и пересказывают его коронные фразы. Кроме классики — «а я говорил», «придешь потом и скажешь, Вы были правы, А. Е.», «…все из моего кармана» и т. п. — он пророчит всем безрадостное существование, постоянно демонстрируя подросткам их ничтожество.
Результат довольно неожиданный. К нему прислушиваются, может, потому, что то, что смешно, вызывает интерес, может, причина в том, что ощущается его собственная адекватная самооценка. Хотя и «виноваты все», себя он не переоценивает.
Кроме того, пессимист играет очень важную социальную роль. Принимая на себя большую долю негатива, он показывает нам, как с этим можно жить. Ведь все мы не можем исключить из своей жизни обиды на судьбу и всех, недовольство, просто грусть. Это принято изгонять, справляться… Но ведь не всегда получается, да и не всегда нужно. Пессимисты дают нам разрешение с этим пожить.
Некоторые пессимисты к старости исправляются, к сожалению. © Некоторые, наоборот, к старости только и становятся настоящими пессимистами. То есть с возрастом не так уж связано. Но захотелось включить эту тему в наши рассуждения. Спасибо, что прочли.
Часть 8. О делах старости
У старости много дел
«Вот что я увидел благого: Что прекрасно есть, и пить, и видеть благо в своих трудах — Над чем кто трудится под солнцем…» (Екклезиаст).
Итак, у старости есть не только страхи, смыслы и ценности, есть и дела.
Старики делают пространство, они фон и основа жизни. Как в сказках «жили-были старик со старухой…», а потом уже от них и вокруг них завязываются сюжеты.
Быть в одиночестве и в единстве со всем миром, жалеть, быть слабым, уметь молчать и ждать, любить и принимать…. Быть добрым без щедрости, мудрым без занудства, волевым без силы…
Вот только некоторые из сложных и интересных задач стариков — тех задач, которые так важны для здоровья нашего общества в целом и каждого человека в отдельности и которые, кроме них, никто не решит.
«Есть время разбрасывать камни, и есть время собирать камни» — чудесно сказано. Но автору не знакомо, может быть, было еще другое время — смотреть на камни. Разбрасывать, собирать — все это деятельность, но приходит время, когда с камнями и всем остальным начинаешь общаться совсем по-другому. Есть деятельность, а есть действо…
На том конце замедленного жеста
Найти листву, и поднести к лицу…
«Есть время рвать, и есть время сшивать». А еще есть время носить, донашивать, любоваться, радоваться, что есть что надеть, и не замечать, во что одет…
И все же у старости много дел. Старики могут взять на себя работу, которая в другом возрасте кажется невыносимо скучной, трудной (из-за неясности смысла), непосильно медленной… Вязать, прясть, варить варенье, качать колыбель. Одно только гуляние с детьми — сидение около песочницы часами и отвечание «угу». Как оно ужасно в молодости и как легко дается в 60.
Конечно, важно, чтобы это не противоречило идее праздности, возможности «делать, что хочу». Так и нравиться после 50 должно не гоняться на спортивной машине. Но это, конечно, если вы здоровы и чувствуете себя по возрасту, прожив хорошо и предыдущие периоды.
О трудолюбии в старости:
«Но вот среди хасидов был глубокий старик, который каждый день по 18 часов изучал Тору… Однажды молодые хасиды поинтересовались, зачем в таком почтенном возрасте тратить столько времени на занятия Торой? Можно было бы сделать себе поблажку… Хасид на это отвечал так: „В принципе вы правы, но дело в том, что есть среди вас такие, которые смотрят на меня и это придает им силы заниматься Торой, если не 18, то хотя бы 12 часов в день. Но есть и другие, которые не могут высидеть 12, однако глядя на первых, учатся по 6 часов в день, или хотя бы час. И если я сбавлю обороты, то те, кто сейчас учатся по 12 часов, начнут учиться 6, а те, кто учился 6, начнут заниматься, скажем, по часу. Ну а те, кто учился по часу в день, перестанут, не дай Б-г, вообще изучать Тору. Поэтому я не могу себе позволить заниматься хотя бы на час меньше“. Так ответил старый хасид» (Еврейское слово. № 29 (542) 5771/2011. Ребе Менахем-Мендл Шнеерсон).
Стариков очень много. И когда говорится о делах, занятиях для них, все часто сводится к потреблению (машины, одежды, лечение, приключения…). Но есть еще проекты. Вот Светлана Возлинская прислала сообщение о проекте германского правительства и множество информации о программах занятости стариков с пользой для общества.
Хорошо, конечно, но странно немного. Старики, которые сами должны уже обустраивать свой/этот мир, мудрые и знающие как… Для них программы переподготовки, программы занятости…
А я бы такие предложила: как уметь слушать, кивая и не критикуя, жалеть, печь пирожки, рассказывать сказки, мастерить скворечники, как жить при детях. Как получать удовольствие без искусственных стимуляторов и никому ничего не доказывая…
И помните — дровяная бабушка.
Огонь
Возможно, вас удивит, что речь о делах старости я начинаю с разговора о нем. Меня лично удивляет.
Огонь — одна из четырех основных стихий. И все же очень особая стихия. Очень человеческая.
В природе огонь существует только недолго, временами (если не считать внутренность Земли) и ведет к смерти и разрушению. А для человека огонь — главный источник развития.
Сейчас он почти совсем вытеснен, заменен электричеством. Цивилизованный человек утерял дар Прометея, он научился преобразовывать предметы и вещества, пищу и пространство, темноту в свет и тепло, не используя огонь. Однако действие на человека именно огня, живого, близкого человеку по энергетике, осталось в генотипе.
Опять же, что нас ждет с электричеством, пока не очень понятно. Есть вероятность, я, по крайней мере, надеюсь на это, что огонь снова обретет место в нашем жилище, когда люди покинут многоэтажные конгломераты.
Как-то в тексте я допустила веселую опечатку, написав вместо беспечность — беспечкность. Исправлять даже не хотелось. Но ведь это была лишь подсказка! И без лишней буквы проясняется смысл: беспечный человек — бродяга, живущий в шалаше, не озадаченный домом, домашним уютом, дровами и кашей.
И интересно, что обеспеченный — тот, кто, разбогатев, ушел куда-то в верхние покои, оторвался от печи — главной стихии дома. Большинство людей нынче — обеспеченны, и мне их жаль. Сама была, жила в бетонном спичечном коробке с батареями, знаю.
Очаг, камин, печь — делают дом домом, священный огонь — освящает храм. Остальное — квартиры — места временной дислокации солдат.
Последние годы Землю потряхивает, погода меняется, часто целые районы и города остаются по нескольку дней без электричества. Потому зимой я значительно больше волнуюсь за своих родных в бетонных городах, за друзей в коттеджах с разными электрогазокотлами, чем за тех, кто в своем доме с дровами.
Многие дети, да и взрослые, никогда не видели настоящей печки, не ели еды, в ней приготовленной, не знают, что такое развести огонь и согреться. В 2011 году нам пришлось выдержать целую войну с окружением убежденных, что самим печь класть нельзя, это делают только избранные специалисты, не раскрывающие секретов. Так, собственно, со всем важным у нас. Но тут было особенно обидно. Мы нашли друга, который был убежден, как и мы, что печь — центр и философия дома. И под его присмотром старший сын сложил печь. Не знаю, как объяснить тем, кто не понял, теперь он — мужчина, а дом — его. И наш, всех тех, кто таскал кирпичи, месил глину, стирал его рубашки и греется теплом.